Крис Манби - Семь солнечных дней
Похоже, поссорились. И не на шутку, раз ни та ни другая не спросила, удалось ли Кэрри Эн перепихнуться – а сколько шуму было вчера!
– Кэрри Эн!
К несчастью, кое-кто в «Эгейском клубе» был не прочь поговорить с ней в это утро. Рядом на скамейку примостился Мортен со своим биноклем.
– Ты рано ушла из бара вчера, я видел. Поиграть в шахматы?
Он ткнул ее под ребра.
Кэрри Эн почувствовала, как щеки нещадно краснеют.
– Он гомик, ты в курсе? – деловито сообщил Мортен. – Мне Яссер сказал.
– Нельзя же верить всему, что говорит Яссер, – заметила Кэрри Эн.
Мортен пожал плечами. Он ей не верил. Он настроил свой бинокль.
– Ты сидишь на лучшем месте. Отсюда все видно, – сказал он. Слова прозвучали зловеще. – Хочешь взглянуть? – Мортен поднес бинокль к глазам и навел фокус на пляж. – Кажется, вижу твою подругу. Ту, что была вчера с Жилем в прачечной.
– Что?
– О да. Она вынимает доску для серфинга. Мортен настроил увеличение.
– Моя подруга была с Жилем в прачечной? – допытывалась Кэрри Эн. – Какая из них? Наверное, ты ошибся.
– Нет. Вот эта. Она твоя подруга. Смотри. Мортен держал бинокль неподвижно, чтобы Кэрри Эн могла увидеть в точности то, что разглядывал он. В поле ее зрения появилась подтянутая загорелая кожа и розовая лайкра – какая-то девушка наклонилась поправить ремешок босоножки.
Это была попа Яслин.
Кэрри Эн с отвращением вернула бинокль. Зрелище идеальной попы так рано с утра было ей не по вкусу, а Мортену вообще не следовало пялиться. Кэрри Эн подумала, что, изобразив отвращение на лице, достаточно ясно высказала свое отношение к наблюдению за пташками, но Мортен ни капли не смутился. Скандинавское хладнокровие!
– Увидимся, – бросила Кэрри Эн, хотя не была намерена больше с ним разговаривать.
Она поплелась по тропинке. И обернулась всего один раз – Мортен наводил фокус на ее задницу.
Кэрри Эн плюхнулась на песок рядом с Речел.
– Ты прошла мимо меня, – обвинительным тоном заявила она.
– Правда? – удивилась Речел. – Прости.
– Меня только что подстерег Мортен. Пялился на Яслин в бинокль. И сказал, что видел ее с Жилем вчера в прачечной. Какого черта это значит?
Речел опустила книгу.
– Тебе лучше не знать.
– Нет уж, лучше я узнаю, – возразила Кэрри Эн.
Яслин стояла у кромки воды, готовая пуститься в морское плавание на доске. Ксавье заставил ее взять спасательный жилет, но она тайком его выбросила. В подростковом возрасте Яслин часто каталась на виндсерфинге. Курс занятий был одной из лучших взяток, которую она получила после развода родителей. Вряд ли ей понадобится спасательный жилет. Он ей не очень-то идет.
Ксавье был занят болтовней со шведскими близняшками и не обращал внимания, следуют ли туристы правилам безопасности. Яслин двинулась вдоль берега, остановившись лишь раз – чтобы найти ориентир на суше. Она увидела Кэрри Эн – та сидела рядом с шезлонгом Речел. Речел склонилась к ней, будто делилась важнейшим секретом. Яслин очень даже догадывалась, о чем они судачат.
Она надеялась, что после рассказа Речел Кэрри Эн встанет на ее, Яслин, сторону. Кэрри Эн не такая наивная. Более прозаична. Понимает, что у людей есть недостатки, но это вовсе не делает их неисправимо плохими. Речел не улавливает, что Яслин просто необходимо сотворить что-нибудь ужасное, прежде чем кто-то другой не сделает то же самое с ней. Каждый мужчина, которого встречала Яслин, рано или поздно ей изменял – так же, как отец матери. И сознание, что она сама не ангел, помогает Яслин пережить боль.
Как бы она хотела быть беззаботно уверенной в будущем, как Речел. Как бы желала довериться одному-единственному мужчине, как Речел Патрику. Если она и прошлась насчет свадьбы, то во многом из зависти. Может, Яслин стоило в этом признаться?
Речел сердито посмотрела в ее сторону. Судя по всему, она еще не готова помириться и расцеловаться. Совсем не готова. Яслин отвернулась и подтолкнула доску в открытое море.
Маркус уже был там, скользя по волнам, как камешек, посланный мастером пускать блинчики. Он гнал на пределе своих возможностей, в который раз пытаясь утихомирить бьющие через край эмоции. Но утренний разговор снова и снова проигрывался у него в голове. Как выглядела Салли, когда он сказал ей, что знает – между ними все кончено? Расстроилась ли она? Или же испытала облегчение?
Прошлой ночью, наткнувшись на пляжной тропинке на нее и этого подонка Жиля, он задал себе тот же вопрос. Прежде чем появиться, Маркус несколько минут наблюдал за ними. И слава богу – ведь ему довелось услышать все те банальности, которыми было обставлено соблазнение.
Но почему именно Жиль? Еще до катастрофического отпуска в Турции Маркусу приходило в голову, что у Салли, возможно, роман. Она много рассказывала о каком-то майоре авиации, с которым работала. Похоже, она им восхищалась. И Маркус неохотно признался, что, судя по ее словам, этот парень был достоин восхищения. Но Жиль? Неужели Салли так не хватает секса?
Или же ей просто хотелось быть пойманной с поличным? Чтобы он отпустил ее на свободу, навсегда.
Маркус сжал зубы и с судорожной агрессией врезался в следующую волну.
– Отличный прыжок, – раздался чей-то голос.
Мимо него на полной скорости пронеслась Яслин. Она чертовски хорошо каталась. Словно доска была продолжением ее тела.
56
Акселю снилось, что его душат. Он не мог вздохнуть. Боролся за жизнь, а на груди у него восседал демон и вытягивал душевные силы вместе с дыханием. Открыв глаза, он увидел зависшую над головой задницу Жиля в белых шортах.
Теннисный инструктор пукнул.
– О господи.
Аксель с трудом выпрямился.
– Ну? – спросил Жиль. – И где она?
– Кто?
– Догадайся. Как это было? Она знала кое-какие штучки, которых ты раньше не пробовал?
Оттолкнув Жиля, Аксель направился к раковине и обрызгал лицо водой.
– Брось, Аксель! Нужно же что-то рассказать ребятам. Она оставила улики? Трусы? Лифчик? Даже волос на подушке сойдет. Что произошло?
– Что хочешь, то и думай, – бросил Аксель.
– Отлично. – Жиль похлопал его по спине. – Ты сделал это. Может, теперь тебе будет легче прочитать письмо.
Жиль бросил Акселю на кровать бледно-розовый конверт и вышел.
Трясущимися руками Аксель взял письмо. Там, где на всех предыдущих письмах к Натали была надпись «По этому адресу не проживает», стоял его собственный адрес. На обратной стороне конверта был аккуратно напечатан адрес отправителя: Н. Леклерк, 135 Рю-Дескамп, квартира 3.
57
Утро на пляже проходило как обычно. В тени будки с инвентарем сидел Ксавье и позволял шведским близняшкам по очереди щупать его мускулы. На мелководье туристы играли в шумные игры с надувными мячами. Под солнечными зонтиками менее энергичные гости листали курортное чтиво и потягивали коктейли огненных цветов из пластиковых стаканчиков. С моря дул ветерок, теплый, как дыхание любовника. Кэрри Эн закрыла глаза и погрузилась в дремоту.
