Мэг Кэбот - Я не толстая
Рейчел вытолкнула меня в коридор.
– Пошли. – Она достала служебный ключ. – Небось, давно мечтала посмотреть, где живет президент. Ну вот, теперь у тебя есть такая возможность. Только жаль, недолго осталось ею наслаждаться.
Рейчел отперла дверь в апартаменты Эллингтонов и втащила меня в фойе, выложенное черной и белой плиткой. Это здесь миссис Эллингтон обвиняла меня в том, что я гоняюсь за ее сыном. Фойе выходило в просторную гостиную, две стены которой представляли собой французские окна от пола до потолка, выходящие на террасу. Как и на вилле д'Эллингтон, в декоре преобладала черная кожа. Миссис Эллингтон – явно не Мария Стюарт. Вообще-то я об этом и раньше догадывалась.
– Здесь мило, правда? – поинтересовалась Рейчел тоном светской беседы. – Если бы не эти противные птицы.
У самого входа в фойе в шестифутовой клетке, подозрительно поглядывая на нас, свистели и скакали какаду. Рейчел нацелила на них электрошокер, при виде дрожащего голубого пламени птицы испуганно закричали. Рейчел рассмеялась.
– Глупые птицы. – Она схватила меня за руку и потащила к дверям на террасу. – Пришло время твоего коронного финала. Я рассудила, что звезда, вроде тебя, обязательно обставила бы свой уход драматично. Так что ты погибнешь не в шахте лифта. Ты сбросишься с крыши Фишер-холла – как черепаха в том фильме, про который вечно твердит твоя психованная подружка из кафе. Только тебя, к сожалению, не спасет веревка, выстрелившая из-под панциря.
Я не успела отреагировать на ее слова: дверь в дальней от нас части гостиной распахнулась, и на нас воззрилась миссис Эллингтон в розовом спортивном костюме.
– Какого черта вы тут делаете? – возмутилась она.
Рейчел мило улыбнулась.
– Элеанор, не обращайте на нас внимания, мы сейчас уйдем, мы не будем вам мешать.
– Как вы вообще сюда попали? – Миссис Эллингтон двинулась к нам, вид у нее был свирепый. – Сию же секунду убирайтесь, а не то я вызову полицию.
– Мы бы с радостью, Элеанор, – сказала Рейчел женщине, которая в другом, параллельном мире могла бы быть ее свекровью. – Но мы здесь по делам резиденции.
– Мне плевать, зачем вы пришли! – Миссис Эллингтон дошла до висящего на стене телефона и сняла трубку. – Вы что, не знаете, кто мой муж?
– Миссис Эллингтон, осторожно! – заорала я.
Но было поздно. Рейчел резко выбросила вперед руку с электошокером. Прямо как нападающая кобра.
Миссис Эллингтон в испуге замерла, словно услышала очень плохую новость, например, об оценках сына. А потом как будто бросилась на спинку кожаного дивана, рухнула, подергиваясь, сползла на паркет и осталась лежать с открытыми глазами. Из ее приоткрытого рта вытекла струйка слюны. Никогда в жизни не видела более ужасного зрелища! Это было даже хуже… хуже того, что Таня Трейс делала с моим бойфрендом!
– О боже! – закричала я. – Рейчел, ты ее убила!
– Она жива, – сказала Рейчел с нескрываемым отвращением. – Очнувшись, она даже не вспомнит, что с ней случилось. Она и свою фамилию не вспомнит, не говоря уже о моей. Но для нее это обычное дело. – Рейчел снова схватила меня за руку. – Пошли.
Теперь, когда я своими глазами увидела, на что способно ее оружие, я не спешила испытать его действие на себе. Зря я не попыталась вырваться еще внизу. Конечно, она могла бы меня оглушить и потом втащить в лифт, но я довольно тяжелая, и ей было бы трудно со мной возиться. А сейчас я для нее легкая добыча, и мне остается только один путь – вниз.
Эта мысль заставила меня вырваться. Я резко рванула руку и побежала. Сама не знаю почему, но я бросилась к двери, через которую вошла миссис Эллингтон. Быстро бежать я не могла – после вчерашнего происшествия и всех волнений я стала не такой подвижной. Но мне удалось удивить Рейчел – когда я вырвалась, она завизжала от ярости. Это хорошо – значит, она больше не контролирует ситуацию.
Я лишь мельком обращала внимание на комнаты, через которые пробегала. Столовая выглядела так, будто в ней давно никто не обедал: длинный стол красного дерева на двенадцать человек отполирован до блеска, в вазе – искусственные фрукты. Искусственные! Кухня, отделанная белой и голубой плиткой, безупречно чистая, ни пятнышка. Потом еще одна комната, что-то вроде комнаты отдыха, с двух сторон французские окна, очередной кожаный диван, на этот раз зеленый, как авокадо, перед ним – широкоформатный телевизор. По телевизору шел фильм с Дебби Рейнольдс, кажется, «Тэмми и холостяк». На диване – корзинка с рукоделием и бутылка «Абсолюта». Сразу видно, миссис Эллингтон в свободное время не сидит без дела.
Из этой комнаты была только одна дверь, которая НЕ вела на террасу, в нее-то я и бросилась. Я оказалась в спальне. Здесь было темно. Широкая двуспальная кровать не прибрана, серые шелковые покрывала сбились в кучу. Еще один широкоформатный телевизор. Этот настроен на ток-шоу, но звук выключен. На полу валяются черные мужские трусы. Интересно, это комната Криса? Но он живет в общежитии юридического факультета. Тогда остается только один вариант: Эллингтоны спят в разных комнатах. Скандал!
Отсюда дверей не было, только в ванную президента Эллингтона. Ловушка! Рейчел гонялась за мной, хлопая дверями и визжа. Я лихорадочно огляделась, ища какое-нибудь оружие, но ничего не нашла. Здесь не было даже настольной лампы, которой я могла бы запустить в голову Рейчел – комната освещалась светильниками, скрытыми в зеркальном потолке (интересная идея, надо будет обдумать ее позже).
Мелькнула мысль спрятаться под кровать или за тяжелыми шелковыми портьерами, но я понимала, что Рейчел меня найдет. Может, удастся ее заболтать? Язык помогал мне выпутываться и из более сложных ситуаций. Правда, сейчас не приходит в голову ни одной такой ситуации, но наверняка они были.
Рейчел влетела в комнату, споткнулась о порог и остановилась, привыкая к полумраку. Я стояла в дальней части комнаты, за кроватью, и старалась не отвлекаться на собственное отражение в зеркальном потолке.
– Послушай, Рейчел. – Я заговорила негромко и быстро. – Тебе не нужно меня убивать. И Сару тоже. Клянусь, мы никому ничего не расскажем, это останется между нами, девочками. Я прекрасно понимаю твои чувства. Меня, знаешь ли, тоже обманывали парни. Мне кажется, Крис не стоит того, чтобы садиться из-за него в тюрьму.
– Хизер, я не собираюсь садиться в тюрьму. Я буду организовывать твои похороны. И мою свадьбу. И на обоих мероприятиях обязательно будут звучать твои лучшие хиты. Или ты была певичкой одного хита? Какая жалость! Я даже не знаю, придет ли кто-нибудь на твои похороны. В конце концов, тебе же было… сколько, двадцать пять? Двадцать шесть? Всего лишь бывшая поп-звезда, которая позволила себе распуститься.
