Елена Озерова - Ноктюрн для двоих
— Я же обещала помочь вам убедиться во всем своими глазами. — Оксана Антоновна говорила тихо и будто спокойно, но за этим спокойствием чувствовалось плохо скрытое торжество. Они здесь. Вы можете приехать и забрать свою жену самолично.
Славик почувствовал, как сердце гулко ухнуло. В глазах потемнело.
— Я вам не верю, — сказал он, пытаясь справиться с падающим сердцем. — Я не верю…
— Вы можете приехать и убедиться. — Теперь торжество в ее голосе звучало явственнее. — Я хочу, чтобы вы приехали. Скорее.
Славик положил трубку на рычаг.
Нет, этого не может быть! Она сумасшедшая, сумасшедшая. «А кто мешает тебе съездить и самому во всем убедиться? — кто-то посторонний словно прошептал Славику прямо в ухо. — Съездил бы и покончил с этим раз и навсегда».
Славик вернулся на кухню, машинально убавил газ под кипящей картошкой и тупо посмотрел на кусок мяса. Что он хотел с ним делать? Ах да, котлеты… Глупость какая. Зачем котлеты? Телефон зазвонил опять. Славик подошел и долго смотрел, как аппарат разрывается от звона, но трубку не снимал. В голове было пусто, и крутилась лишь одна мысль: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Потому что я не хочу этого».
«А может быть, все-таки надо было съездить?» Славик мотнул головой. Может быть, и надо, но теперь уже поздно рассуждать. Адреса он все равно не знает.
И тут телефон зазвонил в третий раз. Славик вздрогнул, чуть-чуть выждал и медленно снял трубку, с отвращением держа ее двумя пальцами, как держат мертвую змею.
— Слава, вы должны приехать, — крикнула трубка голосом Оксаны Антоновны. — Вы должны!
Славик молча слушал ее крики. Потом сказал:
— Диктуйте адрес.
Оксана Антоновна, кажется, была дома, но Лене удалось с ней не столкнуться. Впрочем, мама Игоря тоже не жаждала встречи. Как только они оказались в Игоревой комнате и за ними закрылась дверь, они бросились друг к другу, словно были в разлуке целую вечность. Лена прижалась к нему своим пылающим, трепещущим телом, всем существом ожидая его ласк, и он не заставил себя долго просить.
От его горячего, твердого языка, проникшего в сладкую влажность ее рта, кровь быстрее побежала по жилам. Время опять растворилось в одном восхитительном мгновении. Лена погружалась в блаженство, в которое ее могли привести руки единственного мужчины на земле — опытные и любящие руки Игоря. Игорь тоже потерял голову. Он что-то невнятно шептал, целуя ее в изгиб шеи и торопливо расстегивая пуговицы рубашки у нее на груди. На секунду оторвавшись от нее, он взглянул ей в лицо и выдохнул, почти простонал:
— Боже, как я хочу тебя, любимая!
— Да… — Лена любовно водила ладонями по его груди, наслаждаясь ощущением его твердых мускулов.
Потом… Потом она тихонько застонала от сладкой пытки его губ, целующих ямочку на ее шее, упругие груди, слегка покусывая чувствительные бугорки сосков, языком оставляя огненный след на ее коже.
— Ты такая красивая, — пробормотал он голосом, севшим от желания. — Я уже стал забывать, какая ты красивая…
Ее, а затем и его рубашка полетела на пол. Потом настал черед джинсов. Игорь подхватил ее на руки и уложил на диван, а сам опустился рядом на колени, лаская и поглаживая кончиками пальцев ее грудь, плоский живот, бедра.
— Я хочу видеть тебя всю.
Эти легкие прикосновения были мучительно-возбуждающи для обоих. Первым не выдержал Игорь, и через секунду Лена всем телом ощутила тяжесть его тела. Их тела переплелись. Она гладила его спину от широких плеч до крепких бедер, стараясь прижаться к нему как можно теснее.
— Я хочу стать частью тебя, — прошептала она, не ощущая ни стыда, ни смущения от своей откровенности. Стыд и смущение с ним были не нужны — разве можно стесняться себя самой? Она призывно изгибалась под ним всем телом, и эти движения инстинктивно выражали ее жгучее желание испытать наслаждение, которое мог дать ей только он один.
Перекатившись по постели, не размыкая объятий, Лена оказалась распростертой на теле Игоря. Она провела губами по его виску, по шее, а потом легкими короткими поцелуями стала покрывать его грудь, спускаясь все ниже и ниже. Она инстинктивно знала, где дотрагиваться, чтобы доставить ему наивысшее наслаждение. Он застонал и остановил ее:
— Подожди… Не могу больше.
Неожиданно его лицо возникло прямо перед ее глазами и заслонило собой все вокруг. Она глубоко вздохнула, почувствовав, как он вошел в нее, и через мгновение уже не могла различить, где кончается ее тело. Не было ни комнаты, ни стен, ни летней Москвы за окнами, ни времени, ни пространства — все исчезло в волшебстве чувственного восторга.
Она чувствовала каждое его движение внутри себя. Слабые удары, сначала осторожные, испытующие — словно он щадил ее, помня о том, что с ней произошло, а потом учащающиеся, набирающие все большую силу и настойчивость. Но все его действия, все его искусство любви были направлены на то, чтобы дать ей счастье, на получение обоюдной радости. Ей же хотелось обвиться вокруг него своим телом. Она крепко обнимала его за шею, стремясь вобрать его в себя целиком. Он был необходим ей так же, как воздух.
Он слегка приподнял ее бедра, глубже вдавливая в нее свою горячую плоть, и Лена почувствовала, как ее душа устремляется куда-то вверх, к неведомым высотам, а тело словно растворяется в тысяче маленьких горячих волн, берущих начало в самой глубине ее естества. Чувство восторга разрасталось в ней с такой силой, что, казалось, она сейчас взорвется. И этот взрыв, потрясший все ее тело, наконец произошел, одновременно с достижением им своего пика. Она непроизвольно впилась ногтями в его спину, чувствуя, как по его телу бегут судороги исступленного освобождения и он припадает к ней всей своей тяжестью.
Дыхание Игоря стало глубоким и прерывистым. Он нежно поцеловал ее набухшую грудь, пылающие соски, пролагая путь к трепещущим губам. А потом Лена положила голову ему на грудь, умиротворенная теплотой его сильных рук.
— Как хорошо…
Он крепче прижал ее к себе. Некоторое время они лежали молча. Возбуждение постепенно улеглось, и по телу разлилась сладкая истома.
— Если бы можно было так лежать бесконечно… Я не хочу никуда от тебя уходить.
— Не уходи. — Игорь повернул голову и посмотрел ей в глаза. — Оставайся здесь.
— Ты серьезно?
— Конечно.
Лена вздохнула. К ней начало возвращаться ощущение реальности.
— Не могу. Ты же знаешь…
Кольцо его рук ослабло. Он слегка отодвинулся и как будто отдалился:
— Не знаю. По-моему, ты все чересчур усложняешь. Позвони мужу и скажи, что домой больше не вернешься.
