Все ради тебя (СИ) - Ария Тес
— Лиза, не надо меня оправдывать...
— А я и не оправдываю, но мне не было больно.
— У тебя были синяки.
— У меня часто были синяки.
— Но не такие...
— И тем не менее, больно мне не было. Это...скажем так, было необычно, ново, но мне не было больно. Мне было хорошо. С тобой мне всегда было хорошо...
Адам замирает окончательно. Опускает голову, хмурится, и тогда я слегка касаюсь его щеки и шепчу.
— Не надо было говорить?
Выдыхает смешок и мотает головой.
— Да нет, просто...блядь, я такой мудак, да?
— Что решил решить за меня? Да.
— Кажется, я поверил не тому человеку...Она говорила, что я в таком состоянии... опасен. Я себя не сдерживаю, и это кончается плохо. А еще...некоторые мои бывшие любовницы меня боялись и больше ко мне не подходили...Один раз и...
Кривлюсь и перебиваю.
— Не знаю, в каком месте ты опасен, но ты не сделал ничего ужасного в ту ночь.
Выгибает брови.
— Что? Не смотри на меня так! Это правда. Поэтому всегда так нелепо выглядят твои вопросы, боюсь ли я тебя? Нет-нет и еще раз нет! Рядом с тобой я всегда чувствую себя в безопасности...
Его пальцы на моих бедрах напрягаются, а я продолжаю...
— Про твоих...кхм, бывших...Адам, Паша кое что нашел в ее ноутбуке.
— О чем ты?
— Коллекцию видео.
Деревенеет. Я же отвожу глаза в сторону окна и продолжаю свою мысль.
— Она трахнула почти весь ваш "круг", и у меня вопрос...Она могла шантажировать твоих девочек? Чтобы заставить тебя думать, что ты хуже, чем ты есть? Она на такое способна?
— Да, — звучит хриплое, я киваю пару раз.
— Тогда предположительный ответ, полагаю, найден?
— Лиз...
Знаю, о чем он хочет спросить, поэтому быстро мотаю головой.
— Нет. Я их не смотрела. И нет. Тебя там нет.
Повисает пауза. Недолгая, но, наверно, нужная. Я думаю, что он знает...это не совсем правда, но он благодарен, как я Паше была благодарна...
Поэтому дальше его голос становится таким горьким и нежным одновременно...
— Я знаю, что у меня все равно нет оправданий, Лиз. Все очень дерьмово. Я здорово тебя подвел, но…если ты дашь мне шанс…
Я хочу сказать, что уже дала ему шанс, но в этот момент происходит то, что не требует больше никаких слов.
Толчок. Изнутри.
Первый толчок…
Резко расширяю глаза, и Адам тут же напрягается. В глазах пробегает нерв, он подается на меня и выпаливает.
— Лиз? Все нормально? Ты себя плохо почувствовала? Что-то с ребенком?
Завороженно смотрю на него с открытым ртом.
— ЛИЗ?!
Начинает нервничать сильнее. Наверно, если бы я молчала еще хотя бы секунду, Адам сорвался бы с места и побежал вместе со мной к врачу! Притом на своих двоих…
— Он…толкнулся, Адам! Толкнулся! В первый раз!
— Что-о?...
Ох, боже! Закатываю глаза и хватаю его за руки, прижимая к животу. Потом в глаза смотрю и шепчу.
— Скажи что-нибудь.
— Что?
— Да что угодно! Говори!
— Я люблю тебя больше жизни, Рассвет.
В этот момент это происходит снова. Я замираю, потом резко смотрю на него и расширяю глаза.
— Почувствовал?! Ты почувствовал?!
Он почувствовал. Я по глазам вижу. По глазам, полным восторга, счастья и безграничной любви…
День X
Адам; сейчас
«Лиза, вы не сможете родить сама…»
К такому выводу пришел врач, спустя овер дохера часов ее мучений! Я думал, что врежу ему прямо на месте, и если бы не был так сконцентрирован на Лизе, так бы и поступил! Но она была такой…испарина на лбу, губы, искусанные в кровь…взгляд напуганный...
Черт, как же ей было больно…
Конечно, все это время я был рядом. Она наотрез отказалась от партнерских родов, и как бы я ни убеждал ее четыре месяца кряду — ни в какую. Она с чего-то взяла, что после такого зрелища я сменю ориентацию! Ха! Пошутила?! Конечно, шутила. На самом деле, потом она все-таки призналась, что боится:
— Ты потом меня не захочешь…
Я попытался ее переубедить. Честно! Это же бред какой-то, с чего ты взяла?! Но она была несгибаема. Попросила меня не делать этого, и я допускаю, что раньше все равно попер напролом, но наши отношения сильно изменились. Я продолжил работу с психологом, и однажды она попросила взять ее с собой.
Там мы стали говорить еще больше.
Движение вперед. Движение вверх. Она ведь права была, наша любовь стоит того, чтобы за нее сражаться. Я наконец-то к этому готов, поэтому каждый день стараюсь быть мягче, уступаю ей, себе, своему прошлому.
О нем, кстати, вспоминать уже не так больно. Изи впала в кому, а когда ее вывели из нее — так и осталась лежать. Ее больше не существует, осталась только оболочка, и мне, как бы стыдно ни было, стала проще дышать.
Однажды Лиза тихо прошептала мне ночью:
— Я плохой человек, если рада этому? В смысле…я чувствую…удовлетворение. Адам, мне не грустно, не жаль, что с ней такое случилось… Она — монстр. Но если я…
— Тш-ш-ш… — обнял ее крепче и оставил мягкий поцелуй в висок со словами, — Ты не плохой человек, Лиза. Ты — самый лучший человек.
— Но…
— Никаких «но». Если тебе станет легче, я чувствую то же самое. Тогда мы оба плохие, да?
Она тихонько хихикнула, свернулась калачиком и уткнулась мне в грудь носиком.
— Муж и жена — одна сатана, да?
— Мы не женаты.
— Заткнись…
Ну да, подтруниваю. Но мне хотелось отвлечь ее от грузных мыслей, и получилось. Я не хочу, чтобы Изи влияла на мою жизнь хотя бы на одно мгновение — хватит! Психолог помог понять: действительно, хватит. Нельзя поддаваться. А мысли? Это просто мысли, и мы оба имеем на них право. В конце концов, после всего…
Вот черт.
Выдыхаю шумно, в который раз доходя до стены напротив.
Я так нервничаю, что готов даже об Изи думать! Рядом
