Завещание на любовь - Миранда Эдвардс
Маркус рассекает кабинет и, в миг оказавшись рядом со мной, целует меня. Очень нежно и трепетно. В его поцелуе чувствуется внутренняя борьба с самим собой. Я целую его в ответ, показывая правдивость своих слов. Оторвавшись от меня, он прижимает свой лоб к моему и шепчет:
— Кайл возненавидит меня, но я эгоист и чувствую, что это того стоит. Я люблю тебя вопреки всему. Проблемы, которые мы навлечем на себя, только что исчезли.
Улыбаюсь и вновь впиваюсь в его губы. Запах Маркуса окружает меня, я забываю про осторожность и неспешность. Мы изголодались друг по другу, и животная страсть берет верх. Нам следовало бы остановиться, сделать шаг назад и начать с признания Кайлу, однако мой топ летит на пол, а затем и футболка Маркуса. Руки и губы повсюду. Мужчина поднимает меня в воздух и садит на стол, скинув с него все вещи. Стук довольно громкий, а нам все равно. Маркус целует мои груди, пока его руки тянутся к застежке бюстгальтера. Поцелуи пылкие, жаркие и одурманивающие.
— Да уж, зрелище незабываемое, — стальной голос Кайла становится ледником перед нашим кораблем. — Не хотите поговорить? Или мне вас оставить, и вы продолжите то, чем занимаетесь явно не первый раз?
Мы замираем. Все как всегда идет наперекосяк. Черт, черт, черт!
Маркус отпускает мою талию, быстро поднимает топ, передав его мне, зажмуривается, словно его только что ударили. Одевшись, слезаю со стола и предстаю перед озлобленным взглядом Кайла. Никогда бы не подумала, что этот добряк может так сердиться. Все конечности немеют, и я хочу думать, что я виновата, но ничего не получается. Мне надоело щадить чужие чувства, пренебрегая своими. Рано или поздно Кайл бы узнал, но, конечно, он должен был застать такую картину. Я дорожу им, однако ему пора хоть немного научиться открывать глаза.
— Кайл, мне жаль, что ты увидел это, — выдавливаю из себя я.
Парень ядовито смеется и, устремив взгляд на меня, выплевывает:
— Что, даже не будет «это не то, что ты подумал»? Или «я могу все объяснить»? Черт, Ван дер Меер, он же мой отец! Неужели я тебя совсем не возбуждаю, раз ты пошла к моему старику?
Шокировано открываю рот, даже не зная, что ответить. Он взбешен или очень обижен. Кайл просто не понимает, что говорит. Слова, как бы я не хотела этого признавать, задевают меня.
Маркус не остается в стороне и выступает вперед, закрывая меня или отвлекая Кайла от причины его гнева. Зачем ему защищать меня перед своим сыном?
— Кайл, остановись, — предупреждающе шипит Маркус. Он все еще не одет. Его грудь вздымается от участившегося дыхания. Каждая мышца напряжена. — Ты не можешь говорить такие вещи.
Кайл молниеносно подходит к приемному отцу и тыкает его пальцем в грудь:
— Почему я не могу? Я только что застал свою девушку со своим отцом, черт возьми! Ох дьявол…
Мы видим, как Кайл морщит нос, а глаза его прикрываются, будто он сейчас упадет. Кайл расхаживает кругами по кабинету, обдумывая что-то, и вдруг выдает:
— Ты имела в виду Маркуса, когда говорила, что влюблена в кого-то?
Я молчу и не двигаюсь. Кайл издает какой-то гортанный звук и холодно приказывает:
— Ответь, Мередит.
Я вздрагиваю и киваю, подтверждая, что уже давно люблю Маркуса. Мне не стыдно за мои чувства, но за мое вранье чувство вины начинает жечь изнутри мои органы. Маркусу тяжело, хочу поддержать его, но сейчас не время.
— А ты знал, — это не вопрос. Кайл сложил картинку и понял, что я не просто любила. Наши чувства были взаимны. — То, как вы смотрели друг на друга, когда эти чертовы утки плавали в раковине. То, как вы спали… И давно это у вас?
Маркус делает глубокий вдох и честно отвечает:
— Все началось еще до твоего приезда. Сынок, я не знал, что все так зайдет. Это сложно… я пытался отпустить Мер, позволить вам быть вместе, но я не могу. Видит Бог, я не хотел этого, и ты знаешь, насколько ситуация трудна. Мы любим друг друга, Кайл.
Я бы хотела кататься по полу и прыгать от счастья от того, что Маркус наконец произнес это вслух. Однако это лишь ухудшает ситуацию. Кайл гневается сильнее от его слов.
— Я рад за вас, Маркус, — теперь вся злость направлена на моего возлюбленного. Он снова подходит к нему вплотную. — Только вот вопрос: почему, блять, вы не могли сказать мне? Так бы мы избежали кучи проблем! Но нет, вы просто трахались у меня за спиной. Очень приятно, спасибо, что поберегли мои чувства.
— Кайл, я понимаю, что ты зол… — начинает Маркус.
Но парень не дает ему закончить, потому что его кулак замахивается и летит в челюсть мужчины. Я ахаю и отпрыгиваю назад. Маркус чуть ли не в два раза больше Кайла, но эмоции делают свое дело, и Монтгомери старший пошатывается. Я делаю шаг, чтобы встать между Кайлом и Маркусом, но мой мужчина качает головой и предупреждает:
— Мер, не встревай.
Кайл снова наносит удар и попадает в бровь со шрамом. Он бьет еще раз по лицу, и по губе течет кровь. Маркус не сопротивляется и даже не пытается остановить сына. Мое сердце разрывается, я хочу помочь, но он четко сказал, что я не должна. Сейчас передо мной избивают Маркуса-отца, а в голове крутится лишь воспоминание о том, как маленького мальчика заперли в подвале. Как он голый сидел на холодном кафеле под дулом пистолета. Как его отец избивал его до полусмерти.
— Прекрати, Кайл, остановись, прошу, — сквозь слезы давлюсь я. — Не будь Квентином!
Кайл замирает. Он наконец видит, что натворил. Его глаза становятся пустыми, руки трясутся. Пусть Маркус и думает, что это его покаяние, что он должен вытерпеть каждый удар без сопротивления. Боль не исправит ничего.
Она не исправит его.
Кайл шатается и уходит из кабинета. Слышу звук хлопка, потом еще одного, а в конце скрип шин. Кайл уехал. Маркус падает на колени, опустив голову. Вместе с ним часть меня сломалась. Что-то в Маркусе надломилось, он вспомнил и ощутил прежнюю боль. Но в этот раз его мучает
