Трофей мажора (СИ) - Ирис Лана
– Мигель говорит, что моему папе нравится медсестра Катя, она очень добрая и постоянно приносит ему печенье и компот, – ее губы дергаются чуть сильнее. – Его любимый – яблочный.
– Михаил… то есть Мигель… в курсе всего, – бросаю вяло.
– Но иногда он думает, что ему пришлась по душе новая пациентка Надя из двадцатой палаты, она связала папе две пары теплых носков и громко смеется, когда он рядом, – продолжает рассказывать, как ни в чем не бывало. – Эти носки такого странного бурого цвета, мне не нравятся, но папа доволен. Они и правда очень мягкие, и пушистые… зимой тепло будет.
Неловкое молчание повисает.
– Да? А ты тоже думаешь, что она ему по душе?
Поворачивает голову и наконец-то смотрит мне прямо в глаза.
Погружаюсь.
Ныряю.
Тону.
– Я думаю… думаю, что нам с Мигелем пора завязывать бесконечно смотреть мелодраматичные сериалы. За несколько месяцев мы мысленно поженили папу уже раз десять, а он на это только отшучивается и глаза закатывает. Он явно планирует остаться завидным холостяком. Ему льстит внимание всех этих прекрасных женщин.
Не могу сдержать улыбку.
– Вы с Мигелем очень сдружились. А еще к тебе Илья приезжал на днях, – и тут мой голос немного ломается.
Черт, черт, черт.
Зачем?
Я не должен был этого говорить. Сейчас она поймет, что я снова следил за ней, наблюдал из окна, шел следом… по пятам…
Долбанный сталкер.
Псих.
Отвожу глаза от ее прицеленного взгляда.
Откашливаю воду, бурлящую в легких.
Втягиваю кислород.
Дышать, дышать, дышать.
– Мм, он приезжал не ко мне, а по делам. Но мы с ним увиделись, да. Мы… друзья…
– Да.
Я все испортил.
– Да…
– Чем занимались? – сам ощущаю в голосе бушующую ярость.
Нарывом бьет. Это и злость, и ревность. И отчаяние.
– Ничем, – продолжает удивленно, вновь восстановив наш зрительный контакт. – Прогулялись. К Мигелю в кофейню заходили чаю выпить, а еще Аринка забегала, мы немного поболтали, о папе моем, о том, кто куда поступил… да ни о чем в общем… Макса еще видели… он тоже выпил с нами, – добавляет испуганно. – Так случайно вышло.
– Весь день, – добавляю мрачно. – Вы были там весь день. Развлекались всей компанией.
И пофиг, что она внезапно понимает о моей слежке, что глаза ее расширяются, а дыхание мгновенно сбивается.
Да, я безумный. Да, я псих. Да, я сталкер.
Она знает.
– Время незаметно пролетело… за разговорами.
– У вас типа клуб какой-то? – ярость набирает обороты. – Клуб, в который мне вступить нельзя?
И надеюсь, что она развеет все мои сомнения. Разрушит возникшее напряжение. Разобьет этот чертов барьер.
– Эээ… – ворочает головой. Глаза быстро бегают, губы слегка приоткрываются. – Я чувствую себя виноватой. Не знаю, что мне сказать. Что я должна ответить? Мы не хотели тебя обидеть. Мы не знали… что ты рядом. Я не знала.
Она реально задумалась. Вот только этого мне не хватало. Чувство вины у нее.
Горло сковывает. Делаю рваный вдох. Отворачиваюсь.
– Ничего.
– Мы этого не планировали…
– Да, ты обещала увидеться со мной. Но в итоге перенесла все на последний день. За несколько часов до вылета.
– Так вышло случайно, – выдыхает протяжно. – Я же сказала. Почему ты не веришь?
Издаю невеселый смешок.
– Ты тоже никогда мне не верила…
– Я понимаю, что это трудно принять. Но так будет лучше всем, – произносит тихо, и маленькие слезинки скатываются по щекам. Хочется убрать их, стереть пальцами, но я просто смотрю. – Я пойду, ладно? – несмело. – Пойду… мне пора.
– Это жестоко, – шиплю вяло.
Она уже не слышит.
Убегает.
А я не останавливаю.
Отпустить.
Это же так просто. Нужно всего лишь разжать руку и отпустить.
Это то, что невозможно контролировать.
Я больше ничего не могу контролировать. И мне пришлось принять новую реальность. Переживать эту реальность снова и снова.
Жить в этой темной реальности.
Она так решила. Она хочет жить без меня. Больше я ничего не решаю.
Качаюсь холодного лба ледяными пальцами, сжимаю веки, потираю виски. Наверное, поеду сразу в аэропорт. Не буду возвращаться домой. Позвоню, скажу, чтобы привезли мои вещи.
Ветер становится все сильнее, все мощнее. Мне кажется, он уносит меня. Поглощает, забирая остатки разума.
Внутри возникает сильное жжение. Я уже давно чувствую это. С каждым днем все больше. Я сам дал этому разрастись. Этот ядовитый цветок, который я старательно поливал, он распустился.
Так легче.
«Так всем будет лучше».
Приезжаю в аэропорт, впервые в жизни посетив автобус. В зале ожидания тупо пялюсь на мигающее табло посадки.
А знаете, в аэропорту всегда особая атмосфера. Здесь всегда очень многолюдно, но в то же время – до боли одиноко. Или это чувство только для меня? Воздух пропитан чем-то особенным. Путешествием, поездкой, предвкушением счастья. А для меня – расставанием.
Я силюсь насытиться букетом эмоций и чувств, пытаюсь проживать жизнь, контролировать свои мысли, но внутри лишь пустота.
Вот приятный голос диктора, объявляющий о посадке на рейс. Слышится шум толпы, сборы, со стороны окна – звуки садящихся самолетов.
Несколько часов ожидания пронеслись мигом.
Последний раз оглядываюсь на выход, перед тем, как пройти в зону посадки.
Прощай, неМалявка. Буду скучать…
Глава 61
«Прощай, неМалявка. Буду скучать.
Не отказывайся от моего подарка, прошу тебя.»
«P.S. Я все еще считаю, что ты – Малявка!»
Надпись на обороте фотографии, которую я с особым восхищением разглядывала около часа.
На ней я маленькая и босая бегу по белому пляжу. Одну ножку накрывает пенистая морская волна, ворую – затягивают влажные песчинки, усыпанные ракушками. У меня смешной хвостик торчит на макушке. Повязана розовая резиночка с милой мышкой и волосики смешно топорщатся. Купальник тоже розовый с завязочками, немного болтается в районе груди. Рядом счастливые родители – мама и папа, который восторженно смеется.
На маму смотрю особенно долго. Нет, не плачу. Радуюсь.
Яркие лучи играют в ее волнистых волосах, переливаясь. Она стройная, будто модель, и счастливая. Глядит на меня и улыбается.
Она прекрасна.
– Пап, ну посмотри, какие же мы классные! – прижимаю ладошку ко рту. – И вся фотография такая солнечная и позитивная! Она словно… живая. Понимаешь? Я там, переживаю этот момент… вот, прямо сейчас. Я перенеслась в этот миг. Невероятный кадр!
– Я все еще не понимаю, как этот парень достал наше фото, – он неуверенно качает головой. – Как он нашел того мужчину? Невозможно! Он что, волшебник?
– Для него нет ничего невозможного, – улыбаюсь, поправляя папе одеяло. – Он Пуп Земли!
– И все же… – отец неверяще глядит на меня во все глаза. – Как? Ка-ак?
– Я как-то рассказывала ему про это фото, может быть, он узнал адрес электронной почты и выяснил, где живет тот человек? Ммм… может быть, поручил кому-то из своих людей. Я много раз пыталась, но у меня не получалось. А у него много связей. Нам просто повезло, что фото удалось достать, что он его не удалил спустя столько лет. Это чудо.
– Я и говорю, этот парень сделал невероятное. Он твой герой.
Папа устремляет на меня грустный задумчивый взгляд.
– Не жалеешь? – тихо. Почти неслышно.
– Нет, – прячу глаза. Боюсь открыть правду, даже себе. – Так будет лучше. Для нас всех. Его семья бы меня все равно не приняла, я слишком проста для них. У него большое будущее, он будет учиться в Лондоне. А я… Я здесь, с тобой должна быть. Должна и хочу! – сжимаю папину руку. – Слышишь? Я так хочу. Заботиться о тебе – моя обязанность.
Он вздыхает. Надеюсь, не попытается снова меня уговаривать все исправить.
– Пойми, я делала много глупостей, когда была с ним. Мне в прямом смысле снесло голову. Из-за меня он скорее-всего больше не сможет играть в баскетбол. Совсем недавно у него был чемпионат, его приглашали в команду. А он… Меня гложет сильное чувство вины. Из-за меня столько всего случилось, пап… из-за моей неуверенности. Из-за моего недоверия и ревности. Своими неконтролируемыми эмоциями я все разрушила, я виновата!
