Мария Акулова - Залечишь мои раны?
— Будешь отрабатывать, ублюдок. Понял? Пока все не отработаешь, будешь батрачить как негр на плантациях, а потом я тебя порешу. Чтоб другим неповадно было.
Следующим ударом Ждан отправил Ермолова в глубокий нокдаун, а сам отвернулся, брезгливо стряхнул руки, перепачканные кровью недоделанного интригана.
— Пусть повисит, ближе к вечеру снимете. А потом упрячете куда‑то, пусть отходит.
Сергей кивнул, осознавая, что это поручение исполнять предстоит ему.
— И смотри, чтоб не пропал. Я не шучу. Этот прыщ будет работать столько, сколько собирался присвоить. А если не отработает так, отправлю на мясо.
— А насчет того, что он сказал?
Дверь гаража вновь открылась, впуская в затхлое помещение утренний свет. Пришедший в себя Дима сморщился, испуская мучительный стон.
— Поедем, проверим, посмотрим. Не найдем — снова получит, удвоим долг. И так до бесконечности. Я научу его не шутить с серьезными людьми. А если ты еще раз попытаешься заступиться… — Ждан сверкнул глазами, заставляя теперь уже Серого опасаться за свою жизнь. — Убью.
Мужчина вышел из помещения, оставив за спиной пропахшую потом, кровью, страхом и агрессией атмосферу. На ходу утирая руки от еще свежей и уже запекшейся крови, он направился к машине. Будто так и нужно. Будто по несколько раз в день проводит такие… встречи.
Серый сглотнул, оборачиваясь к висящему Ермолову. Придурок. Только полный придурок мог подумать, что ему удастся тягаться с Жданом. И пусть та партия наркоты была не такой уж большой, пусть это была всего проба, такого Ждан не прощает.
А он сам… Тоже придурок. Нахера заступается за этого безмозглого? Знает его без году неделю, а печется, будто о родном… Хотя дело скорей всего не в этом. Он просто не любит мокрух. А этого урода сегодня должны были именно убить.
* * *— Ярослав Анатольевич, я хотел спросить, — Артем включил поворотник, готовясь перестроиться в другой ряд.
— Спрашивай, — усмехнувшись, Самарский поднял взгляд от телефона, обращая внимание на начальника собственной охраны.
— Мне уже за тридцать.
— Да, — Яр смог сдержать улыбку, только закусив щеку.
— У меня хорошая работа, высокая зарплата, своя квартира, вроде бы не дурак.
— Вроде бы да, — с каждым словом Артема сдерживаться было все сложней.
— Мы живем вместе уже два года, я никогда не требовал у нее ужинов из трех блюд и выглаженных носков. Пытаюсь не забывать благодарить, когда делает что‑то по своей инициативе.
— Ты здоров? — нет. Не улыбаться Яр не мог.
Будто не слыша шефа, Артем продолжил.
— Ну и что ей нужно? Я же знаю, она хочет замуж. Они все замуж хотят, а Алиса — подавно. Ну, так почему тогда она вызверятся каждый раз, стоит мне завести об этом разговор?
А вот теперь, забыв на какое‑то время о дороге, притормозив на светофоре, Артем уставился уже на босса.
— Ты сейчас у меня спрашиваешь? — на какого‑то подозрительно веселого босса. Больше не сдерживаясь, Ярослав улыбался если не во все тридцать два, то верхний ряд зубов сверкал ярче солнца.
— А у кого мне спрашивать? — Артем же натурально опешил в ответ. — Вы вообще‑то женатый мужчина. Вот как вы заставили Сашу выйти за вас замуж?
Самарский прыснул смехом. «Заставил»… А ведь он действительно практически заставил. Ну как… Она гипотетически могла отказаться, но в таком случае, он был готов убеждать ее до того момента, когда она элементарно забудет слово нет.
— Хотя… Если я сделаю ей ребенка ради того, чтоб затащить в ЗАГС она вряд ли оставит меня в живых…
Ответный выпад Яр оценил, но слишком ему было смешно, чтоб осаждать Артема. Кроме того, реально ведь волнуется, бедняга, ночами не спит…
Снова хмыкнув, Яр попытался вспомнить, что ему не так давно говорила Саша…
Артем действительно уже несколько раз заводил разговор с Алисой о женитьбе. Вот только подруга Саши активно выпускала иголки, артачилась, а потом уходила в спальню, хлопнув дверью. И он, судя по всему, не понимал, в чем причина. Понять женщину — это ведь вообще задача не из простых. А что самое смешное — ему‑то свое поведение Алиса объяснять не спешила, а вот с подругой делилась.
* * *— Понимаешь, она просто боится, что они и жить так будут, как он предложение делает, — тогда, устроившись на коленях мужа, когда он в очередной раз приехал домой, Саша сморщилась, вспоминая выражение отчаянья на лице подруги.
— Как так? — Яр убрал прядь с лица девушки, коснулся губами кончика носа, встретился взглядом с медовыми глазами.
— Знаешь, чем он аргументировал свое желание жениться? — в голосе его обычно такой спокойной Саши появились нотки раздражения.
Самарский мотнул головой.
— Его достали вопросы друзей и родственников, когда он наконец‑то обзаведется семьей. Правда, романтично? — и в глазах зажегся опасный огонек, будто эти слова принадлежали Ярославу, а не Артему.
— Но ведь так оно и есть, — тогда, ступая на тонкий лед, Яр попытался делать это максимально аккуратно, чтоб чужие проблемы не стали причиной их ссоры. Это делать он пока только учился. — В чем разница, живут они со штампом или без?
Саша хмыкнула, на какое‑то время отворачиваясь. Кажется, совсем без спора не получится.
— А разницы нет? — когда девушка снова сверкнула глазами в его сторону, Яр мысленно застонал.
— Хочешь услышать от меня «да»? — Самарский попытался приблизиться, Саша не дала. Ткнула в грудь, заставляя вновь облокотиться о спинку.
— Я хочу услышать твое мнение.
Сдаваясь, Яр кивнул.
— Он сказал как есть. Честно. Что еще нужно?
— Какие же вы… — договаривать Саша не стала. Правда и попытка встать с колен мужа успехом не увенчалась. Ее придержали.
— Какие? Ладно, тогда скажи, в чем он неправ?
— Лиса с детства о свадьбе мечтала, Самарский. С дет — ства! — Саша повторила, в надежде на то, что до разума хотя бы одного конкретного представителя мужского пола дойдет вся глобальность проблемы. — Она себе в красках представляла, как ее позовут в жены, как поклянутся в вечной любви, как пообещают беречь, боготворить, чтить, как наденут на безымянный палец кольцо, как она будет плакать от счастья… А когда тебе предлагают замуж для того, чтоб родственники перестали донимать, это немного обидно, ты так не считаешь?
— Я считаю что… — Яр улыбнулся, вновь приближаясь к лицу жены. — Что когда‑то все сделал очень даже правильно, — рассмеялся он уже в полураскрытые губы Саши, готовой возмутиться.
— Самарский! — далеко не сразу девушке удалось отлепить от себя настойчивые губы и не менее жадные руки.
