Мой встречный ветер - Анастасия Зарецкая
Это точно был упрек в мою сторону, так что я решилась ответить:
— А я люблю, когда необязательно говорить, чтобы понимать друг друга.
— Да? — Пашка заинтересовался, ну или хотя бы сделал вид.
— Да. Бывает так, что и при разговорах некомфортно. А бывает так, что у вас и тишина общая, одна на двоих. И еще надо, чтобы постоянно хотелось смотреть в глаза.
— В глаза… — протянул Пашка. — Разве не важнее то, о чем человек думает, говорит?
— Вот ты знаешь, какого цвета мои глаза? — Я демонстративно отвернулась. Как назло, когда мы оказались на пешеходном переходе. Благо, дорога была пустой. Вообще-то, когда дорогу переходишь, нужно постоянно смотреть по обеим сторонам, так что, может, зря я тут драматизирую.
Несколько секунд Пашка молчал, потом заметил:
— Не знаю. Как будто ты знаешь, какие мои.
Я всплеснула руками — мол, после таких заявлений нам с тобой нечего больше обсуждать. И потом все же заметила:
— Да, знаю. Карие, и по краям — зеленая дымка.
— Извини.
Вновь посмотрела на него. Пашка будто просил прощение за свои чувства ко мне — и за то, что не является тем идеальным человеком, которого я бы хотела видеть рядом с собой. Я помотала головой:
— Нет, это ты извини. Каждый имеет право на собственное мнение.
Зря я цепляюсь к тому, кто ни в чем не виноват. И все же, возвращаясь к этому извечному вопросу — виновата ли я?..
Пашка заглянул мне в глаза и заметил:
— Серо-голубые.
Помнится, когда-то давно я обещала рассказать, что же можно понять о человеке по тому, как он описывает цвет глаз.
На самом деле, тут всё просто.
Если человек — технарь до мозга костей, для него существует всего два цвета глаз: темные и светлые.
Если человек творческий и ранимый, он будет использовать природные эпитеты. Васильковые, небесные, цвета болотной тины. Если человек знает цену вещей, он использует драгоценные камни — сапфир, малахит, горный хрусталь.
Если человек мягкий и душевный, он сравнит глаза… с едой. Шоколад, мёд, орех.
У тех, кто считает себя неординарной личностью, глаза обычно всех цветов сразу. Зеленые весной, синие под солнечным светом, серые по четвергам.
Если человек одинок, для него все глаза имеют один цвет.
— Не вижу в них ничего голубого, хотя хотелось бы. Расскажи лучше про мероприятие, на которое тебя позвали. Или про те, на которых ты уже побывал. Думаю, будет полезно. По крайней мере, замотивирует.
— Хорошо. Ника, ты ведь пишешь стихи?
Этот вопрос оказался неожиданным, я ответила растерянно:
— Да, пишу…
— Отправишь? Я бы хотел почитать.
Я будто наяву увидела эту картину: время перевалило за полночь, Пашка попеременно смотрит то на потолок, то на экран телефона, где белыми линиями на темно-синем фоне светятся мои строки. Он читает их снова и снова, пока не выучит, и он видит меня настоящую, но такую, какой я никогда для него не стану.
— Я не люблю делится своими стихами. Может, потом.
Он кивнул.
Не решился настаивать.
И еще сорок минут я слушала Пашкин рассказ, изредка уточняя детали. И почему-то думала, что нескоро мы еще погуляем вот так, если вообще погуляем однажды. Пашка продолжит задавать провокационные вопросы в попытках выяснить, что именно мне в нем не понравилось. А я буду обижать его своими ответами.
Он говорил, после признания можно сохранить дружбу. Но были ли мы когда-то друзьями? Такая я на самом деле, какой он меня видит? Несу ли такие качества, благодаря которым его зацепила? Во мне нет ни искренности (слишком часто обманываю даже саму себя), ни, тем более, открытости. Полная противоположность идеальному Пашкиному образу.
Влюбляются не благодаря, а вопреки?
Ник ведь тоже понравился мне несмотря на свои многочисленные недостатки. Или из-за положительных качеств, которые я в нем разглядела? И продолжает мне нравиться, хотя все плюсы так старательно затмеваются его полным равнодушием ко мне.
И вот мы с Пашкой пришли к остановке — ему пора отправляться. Правда, согласно расписанию, до автобуса остается еще восемь минут. Я не стала уходить, решила дождаться, когда подойдет автобус.
Поднялся ветер, было боязливо — хоть бы дождь не начался. Тучи неслись по небу как летучие корабли, одна за другой. Хорошо, что я не стала надевать юбку — иначе давно улетела бы. А у Пашки и вовсе растрепались приглаженные волосы, но я не стала их поправлять.
— И какого цвета глаза у него? — спросил вдруг Пашка.
И все-таки дождь начинался.
На землю по одиночке падали крупные капли. Сейчас они разведают обстановку, а потом в одно мгновение хлынет дождь. Знаем, проходили. Придется и мне ехать на автобусе. Я спряталась под крышу остановки, а Пашка остался стоять, как будто совсем не боялся растаять.
— У кого?
— Того, с кем ты собираешься встречаться, — терпеливо пояснил Пашка.
— Я ни с кем не собираюсь встречаться, — пробормотала я.
— Тогда бы не спрашивала.
Я просто пожала плечами.
Наши автобусы подошли практически одновременно. И вот мы уже разъехались по разным сторонам, друг другом недовольные. Даже не обменялись взглядами на прощание.
…Насыщенно-зеленые. Как заросли травы, сквозь неё бежишь, не различая дороги, и она оставляет порезы на ладонях и застревает в обуви. Как листва, через которую просвечивает июльское солнце. Не совершенная, присущая маю, а с неровностями и потемнениями. Как сон, в котором у тебя имеется все, что нужно для счастья, а сам при этом ты ничего не должен, лишь находиться в гармонии с этим миром.
Вот какие у него глаза.
***
На этот раз я оказалась права.
На наш город опустился сезон дождей. И если раньше оставалась хоть какая-то надежда, что тепло еще придет, то теперь надеяться уже и не на что.
Последние августовские дни.
Печальнее может быть лишь начала января, когда новый год наступил, а ты все еще осталась прежней. В квартире свежий воздух перемешивается с прошлогодним и так тихо, будто ее все покинули, при том что все сидят дома.
Полинка вернулась вчерашним вечером, а сегодня мы договорились встретиться (чуть-чуть не доходя до нашего любимого института). Обычно мы ходим куда-то втроем, но Оля вернется лишь послезавтра. Надеемся, она простит нам такую самоорганизованность.
Я шла к месту встречи с Полинкой, кутаясь в толстовку, еще и зонтом укрывалась. Надо будет зайти куда-нибудь посидеть. Гулять в такой дождь совершенно невозможно. Пожалуй, не так уж сильно был неправ
