Тьма в его сердце - Селина Аллен
Мне хотелось верить, что я действительно нравлюсь ему. Что для него это не просто интерес, а нечто большее. Что чувства настоящие и реальные, что играм конец и мы по-настоящему вместе.
Вместе.
– Мы не вместе.
– Хм, но наш план работает? – спросила Барбара.
– Наш план?
– Ну как же, сыграть недотрогу, а после бросить его. Это работает или нет? Хочу подробностей! – потребовала Барбара.
Я несколько секунд раздумывала, но затем отрицательно покачала головой.
– Нет больше плана.
– Почему?
– Я больше не считаю это хорошей идеей, – отмахнулась я.
– Но как же? Я думала, что он совсем не нравился тебе, – сбитая с толку, спросила Барбара.
– Не нравился.
– Иисусе, и ты туда же! – воскликнула подруга. – Втрескаться в Джефферсона. Он что для вас медом намазан? – недоумевала Барбара.
Я опасливо оглянулась и вернула взгляд к подруге.
– Будь тише! Каждая муха рядом с отелем уже знает обо мне и Блейке, – шикнула я.
Барбара сузила глаза и с укором посмотрела на меня.
– И что? Ты стала забывать, что ты не официантка, ты владелица отеля. За встречи с Блейком тебе ничего не будет, – сказала она.
– Я не этого опасаюсь, а того, что он узнает правду от постороннего человека.
– Значит, ты влюбилась в него, – утвердительно произнесла она, больше для себя, чем для меня.
– Еще рано об этом говорить, но кажется, я правда чувствую нечто большее чем симпатию. Я не могу назвать это полноценной любовью.
Барбара поставила локоть на стол и оперлась на руку подбородком. Лицо ее обрело вид мыслителя.
– Я знаю, – нараспев протянула она, да так, словно на нее сошло озарение с небес. – Ты хочешь покататься на аттракционе по имени Блейк, – засмеялась Барбара. Ее глаза загорелись, а бедрами она стала описывать неприличные движения, имитируя секс.
Я перегнулась через стол и нажала на ее плечи, чтобы она прекратила делать эти странные вещи.
– Хвати, Барбара, перестань!
Барбара засмеялась.
– Ты просто хочешь близости, хочешь страсти, бешеного желания, которое завлечет тебя полностью и заставит забыть обо всех проблемах. Ты уже давно одна, вот тебе и кажется, будто бы Блейк нравится тебе.
Барбара ошибалась. В наших с ним отношениях было не просто влечение. Мне кажется, было нечто большее, мы словно стали открываться друг другу.
– Дело не в желании или похоти, понимаешь? Дело в другом. Мне нравится проводить с ним время, мне нравятся его глупые шутки и нравится лукавый блеск в его глазах, когда он начинает флиртовать.
Барбара сделал глоток чая и вздохнула.
– Я не могу поверить, Джоанна. Уж ты то! Всегда говорила, что встречаешься только с просветленными людьми. А сейчас ты и Блейк, по-настоящему?
– Я не знаю, что между нами происходит! Я даже не могу сказать вместе ли мы. Просто он пришел и сказал, что теперь мы пара, – раздраженно ответила я.
– Ты уже спала с ним, – сказала Барбара, с такой уверенностью, словно лежала рядом.
– Тише! – зашипела я.
– Так спала или нет? – шепотом переспросила она.
– Нет, у нас не было близости, после первого свидания он не настаивал! – гневно зашептала я.
– А после второго?
– После второго тоже.
Барбара немного отстранилась и удивленно вскинула брови.
– То есть вы просто гуляете и все?
– Все.
– С Блейком Джефферсоном?
– С Джастином Бибером! – не выдержала я. – Хватит уже!
Барбара поднесла чашку к губам и уставилась куда-то в стену.
– На него это совсем не похоже, – протянула она. – Влюбился?
– Я так не думаю, – усмехнулась я. – Но, кажется, он решил попробовать побыть в отношениях.
– Можешь говорить что угодно, но то, что Джефферсон задержался с кем-то дольше суток, и к тому же не в постели говорит о многом. Не думала, что он сделает нечто подобное. Это мистика какая-то!
Я махнула рукой, призывая подругу замолчать.
– Достаточно, – отставив кружку, я взглянула на Барбару, – мне нужно было подняться наверх и кое-что доделать перед отъездом.
А позже мы уже были на пути в Аспен.
Я вымыла руки и взглянула на себя в зеркало. Волосы собраны в тугой хвост, в ушах блестят два прозрачных камушка сережек. На мне объемный свитер молочного цвета и синие обтягивающие джинсы. На глазах тушь для ресниц, а на губах любимая гигиеническая помада со вкусом вишни.
– Извините, можно воды, пожалуйста, – попросила я стюардессу, прикрывая дверь уборной самолета. Девушка улыбнулась мне приторно-сладкой улыбкой.
– Конечно, я сейчас принесу. – Она ушла за перегородку, где хранились напитки и закуски.
Частный самолет, на котором мы летели, был поистине королевских размеров. Он совмещал в себе три зоны, поделенные перегородками.
Когда я увидела эту махину, не смогла сдержать восторженного вздоха, я любила самолеты, и любила летать на них. И в этом случае я бы подумала, что кое-кто просто компенсирует свой маленький размер кое-чего, если бы не знала, что это «кое-что» у Блейка не нуждалось в компенсации.
Кроме того, самолет Блейк не покупал, ему подарил его отец.
Ох уж эти мужчины со своими большими игрушками.
Я попросила Блейка не заезжать за мной по пути в аэропорт. Ведь я выезжала из своих апартаментов, а не из отеля. Он узнал бы о моей лжи, что мне пока не нужно. Поэтому пришлось ехать на такси, и я немного опоздала на самолет.
После нашего странного разговора в коморке моего отеля, он пригласил меня поужинать. За ужином он и сообщил, что мы летим в Аспен, кататься на лыжах. Именно сообщил, не спрашивая, хочу ли я этого. Ему повезло, что я любила бывать в Аспене и не отказала ему. Вот только кататься ни на лыжах, ни на сноуборде я не умела.
А после ко мне пришла тревога. Аспен – излюбленное место для богатеев вроде Блейка, его друзей, моих родителей, бесконечных родственников и всех, кто когда-либо был знаком с Селестой Джоанной Морель Хэтфилд.
А сейчас как раз открывался сезон, и любители элитного отдыха в горах слетались со всего мира в Аспен. Вот и у Блейка и его друзей была традиция, двадцать пятого ноября они прилетали в Аспен и проводили там выходные.
Вероятность встретить в городке кого-то знакомого была крайне высока. Но я надеялась на чудо.
Утром я заказала для Дороти цветы, и в полдень ей должны были их доставить. Нужно позвонить Фелиции по приезде и узнать, получила ли миссис Скотт свой букет.
Старушке сегодня исполнялось восемьдесят пять лет, большая дата. К тому же, получить поздравления, я полагаю, ей не от кого, ведь единственный родственник Дороти – ее дочь не общался с ней уже очень много лет.
