Он - моя тайна - Оливия Лейк
О да! Савин оказался ларчиком, который хранил много секретов.
— Поговорите с ним! Он только вас слушает и ценит.
Все-таки девица без комплексов! Она реально меня Матерью Терезой считала?! Трахалась с моим мужем, залетела от него, а теперь просить помощи обманутой жены! Ну ни фига себе!
— Я на Евгения Борисовича никакого влияния не имею. Мы разводимся. Уж простите, — не сдержала сарказма, — не хочу больше видеть и слышать ни его, ни вас. Ни прочих его любовниц.
— Любовниц?! — ахнула она.
Я только криво улыбнулась.
— Прощайте, Тома.
— Вы не поможете мне?
Я только головой покачала. Ничего не хочу знать о них.
— Вы тоже жестоки, — всхлипнула Тома.
— А в этом мире по-другому никак, — ответила я. Хотелось бы быть доброй, отзывчивой, всепрощающей, но тогда люди тебя с дерьмом смешают. Как меня.
Тома ушла. Я поднялась и к окну подошла. Увидела черный гелендваген, а рядом Анатолия Константиновича. Ко мне?
Нет. Он подошел к Томе, разговор начал, а потом заднюю дверь распахнул. Я явственно увидела часы Барсова. А что происходит вообще?! Естественно, я позвонила ему! Манипуляции за моей спиной — больше не позволю!
— А ты где? — сходу спросила.
— Под твоими окнами.
Не врет, однако.
— И?
— Я перезвоню, Дюймовочка.
Он сбросил вызов и уехал! Вот так просто! А ему что от Томки нужно?
Глава 45
Макс
— Здравствуйте, Тамара, — я доброжелательно протянул ей руку. — Меня зовут Максим Барсов.
— Кто вы? — спросила, шмыгая носом. Видимо, с Диной у них состоялся неприятный разговор. Неудивительно. Я узнал много интересного о Томе и ее начальнике Савине.
— Я хочу стать вашим другом. Я знаю о ваших проблемах с Евгением Борисовичем Савиным.
— Я беременна, а он… — Тома заплакала.
— Позвольте помочь вам? — заботливо произнес. — Вам нельзя волноваться.
— Почему вы хотите мне помочь? — подняла на меня мокрые глаза.
— Тома, я помогу вам, но мне нужна информация о Савине и его махинациях с поставками и таможней.
— Вы знаете? — удивилась она.
— Знаю, — кивнул я. — Еще знаю, что он может на вас повесит огромную растрату. Нельзя этого допустить. Вам о ребенке думать нужно.
Покрасневшие глаза забегали по салону, ко мне возвращаясь. Тома сомневалась. Боролась со своим чувством к будущему отцу и обидой на него же. Очевидно же, что к Дине ходила не от хорошей жизни.
— Хорошо. Расскажу все. Документы отдам, остались у меня кое-какие, но мне нужны гарантии.
— Какие? — мягко спросил. У меня уже скулы сводило от улыбки. Внешность у меня располагающая, а вот габариты давили.
— Мне нужны деньги. У меня нет сбережений, а Женя не будет помогать. Я боюсь тюрьмы и хочу уехать. Сама растить буду…
— Конечно, — я достал телефон и набрал сумму. Тамаре показал.
Судя по взгляду, расклад ее устраивал. Она стала очень сговорчивой и словоохотливой. Мы накручивали круги по Садовому кольцу, и я под запись вникал в серые схемы Савина. Воспользуюсь ими, если еще раз испоганит жизнь мне и моей семье: Дине и Матвею.
— Тома, куда вас отвезти?
Я рассчитался с ней и высадил у метро. Она решила вызвать такси. Больше не доверяла мужчинам. Так даже лучше. Быстрее с Диной встречусь. Кажется, она не в восторге от моей беседы с Тамарой.
Я позвонил Дюймовочки три раза, прежде чем она взяла трубку.
— Дин, ну ты чего?
— Ты уже закончил с Томочкой? — едко поинтересовалась.
— Закончил, и хочу обсудить это с тобой.
— Я еду за Матвеем.
— Давайте вместе поужинаем?
— Как у тебя все просто! — Дина злилась.
— А почему должно быть сложно? — я был спокоен. Понимаю, что ее напрягало. Она рассказала про измены Савина. Дядь Толя тоже много интересного нарыл. — Я люблю тебя, Дина. Мне никто не нужен.
Вероятно, Савин тоже заверял в любви, но предавал. Я так не поступлю. Мне одна Дюймовочка нужна. Других женщин не надо.
— Хорошо, — скупо согласилась Дина. — Заедь в магазин, купи продуктов. Я приготовлю ужин.
Я ждал их с пакетами у подъезда. Потом такси возьму. Черт, как не хотелось уезжать, но у Дины в квартире реально не было для меня места. Она выставила ее на продажу, хотела присмотреть вариант в другом районе. А я молчал. Пусть у нее будет свой уголок. Если ей так спокойней. Но надеялся, конечно, что придет время, и мы переедем в наш общий дом.
— Давно ждешь? — Дина целомудренно поцеловала меня в щеку. Значит, я не в такой уж немилости.
— Не очень, — и руку Матвею протянул. — Здорово, чемпион? Как тренировка?
— Нормально, — храбрился он, но видно, что измучен. — Завтра еще каратэ.
Мы поднялись в квартиру. Я купил стейков, сосисок, бекон и очищенную картошку. Потом решил закинуть овощей и хлеба. Уже уйти хотел, но вспомнил про десерт. Ну и бутылка, вина лишней не будет.
Дина пожарила мясо и сосиски, обкрученные беконом. Была очень благодарна, что картофель не нужно чистить. Мы поели втроем, как семья, с большим удовольствием.
— Спасибо, мам, — Матвей поднялся. — Пойду полежу.
— Ютуб посмотрю, — добавила Дина.
— Я не долго, — и на меня взглянул, без улыбки, скорее робко, но замаскировано под дерзость. — Классный клуб, спасибо.
— Ну? — Дина сложила руки на груди и посмотрела на меня со всей строгостью, на которую способна была.
— Это Савин рассказал про Матвея Владе.
Дина глаза закатила. Не удивлена.
— После этого я решил, что мне нужно вас защитить. — Сейчас главное, чтобы не кричала, что лезу не в свое дело. — Во-первых, поставил охрану возле дома.
— Что?!
— Дин, я не хочу рисковать тобой или сыном, — шепотом произнес. — Сейчас Влада притихла, но я обдумываю варианты…
— Какие? — нахмурилась Дина.
Психушка, к примеру. Но так ведь не скажешь.
— Депортация подальше, — обтекаемо назвал и максимально обаятельно улыбнулся.
— А Тома?
— Дядь Толя нарыл на Савина много интересного, — я бросил на нее пронзительный взгляд. Что Дина знала? А вообще хочет ли знать? Любовницы. Отмывание денег. Налоги. Махинации с таможней.
Дина не стала расспрашивать. Ее право. Да и у меня не было желания эту грязь на нее вываливать.
— Я не буду использовать компромат, если он не будет мешать жить тебе и Матвею.
— Тома беременна от него, — сухо заявила Дина.
— Да, но Савин не желает ничего знать. Я в обмен на информацию дал ей денег.
— Ясно.
— Любимая, — быстрый взгляд на прикрытую дверь, и я усадил Дюймовочку к себе на колени, — я понимаю, что тебе неприятно. Но пусть лучше она исчезнет из нашей жизни. Кто знает, что там у нее в голове. Лучше пускай
