Чужая невеста. Я тебя украл - Айрин Лакс
Аслан соглашается, поддерживая меня в этом решении, и за спиной словно появляются крылья. Он больше не зовет меня взбалмошной, упрямой девчонкой, принимает, какой есть, и даже любуется мной в моменты, когда я, бывает, не всегда с ним согласна.
Я принимаю его целиком, и он - меня.
- Ты не спишь, Лея. Что такое?
- Тревожусь. Мне страшно, - говорю едва слышно.
- Последняя ночь. Скоро кошмары растают.
- Мне не снятся кошмары, - заявляю я.
- У тебя случаются плохие сны, ты жмешься ко мне доверчиво и трясешься, как трусливый зайчонок. Я рад, что ты их не помнишь под утро, но зато каждое из таких мгновений хорошо помню я, и скоро причины не станет. Совсем… - обещает Аслан.
Я забираюсь пальцами на его шею, целую в губы, которые охотно встречают мои. Он крепко обнимает меня за талию, оплетает ладонями стан и, ожидаемо быстро, голодно перебирается на грудь, бедра, развилку между ног, лаская. Сходим с ума от желания, дуреем от запахов…
Но запрет на близость еще не снят врачом. Поскорее бы… Я хочу принять Аслана целиком, дрожу от желания.
- Скоро?
- Может быть, поторопить врача с этим? - спрашиваю, изнывая от страсти.
- Не смей торопить. Пусть решение будет взвешенным и правильным, своевременным, - успокаивает меня Аслан.
Но я чувствую, как это решение дается ему с трудом и решаюсь приласкать его сама. Тело Аслана дрожит, бедра напрягаются от моих движений.
- Лея…
Аслан притягивает меня для поцелуя, я двигаю рукой смелее и смелее, когда наши языки сплетаются, тела притягиваются ближе, и между поцелуев вырываются протяжные стоны.
Чувствую, что он близок… Ему очень хочется, и внезапно решаюсь на большее. Первой разрываю поцелуй.
- Лея? Лея? - зовет меня Аслан.
У него затуманенный взгляд, который проясняется на миг от вспышки понимания, что я хочу сделать, а потом затягивается мороком и туманом похоти, мужского желания.
- Сделай это, - просит он, опустив тяжелую ладонь на мой затылок. - Если хочешь.
Хочу ли я? Иного варианта не вижу, не представляю, как можно удержаться. Я хочу его. Всего… Хочу почувствовать, как он меня любит и как сильно хочет.
Наш секс в прошлом был таким ярким, чувственным, жарким. Мне постоянно хотелось еще и еще. Эти воспоминания будоражили меня в разлуке, наполняли сны эротичными образами, а потом я просыпалась с четким пониманием, что Аслан пробудил во мне чувственность, а в разлуке с ним от нее осталась лишь тень, как и от меня самой, без него.
Но сейчас эти чувства, желания, чувственный голод пробуждаются.
Желанием наливается каждая клеточка моего тела. Воздушная тонкая сорочка липнет к спине и к налитой груди.Низ живота оживает, по нему волны проносятся рябью.
Это сумасшествие. Быстрый, четкий ритм наших движений раскачивает комнату и целый мир в чувственном танце, правила которого известны только нам двоим.
У моего любимого теплый, приятный вкус и запах. Я так люблю его, что он кажется мне весь - совершенным, идеальным… Самый-самый!
Я замираю, но приходится выпустить его. Руки трясутся, ноги в коленях тоже дрожат после пережитого. Аслан укладывает меня поверх себя, целует долго-долго и нежно, сплетая наши языки, смешивая вкусы и ритм дыханий.
- Я тебе задолжал, проказница. Я так много тебе задолжал. Всю жизнь буду расплачиваться.
Глава 38
Лея
Для воплощения плана Аслана по избавлению от Умара Джафарова мне пришлось единожды вернуться в город, где я росла, и прогуляться по всем знакомым местам, сделав свой приезд максимально заметным.
Я прошлась по всем торговым центрам и рынкам, которые контролировали люди Джафарова, напоследок заглянула в аптеку, где работала одна из его дочерей - Ляйсан. Она меня терпеть не могла и чаще других задирала. Дочь Умара с удивлением уставилась на меня. Она долго-долго переводила взгляд с лица на мой живот и обратно!
- Лея? - спрашивает недоверчиво. - Ты здесь? Давно не виделись…
- Очень, - отвечаю устало и падаю на стул около небольшого столика. - Можешь измерить давление? Совсем плохо себя чувствую.
- Конечно. Сейчас.
Ляйсан достает аппарат из шкафчика, поскольку нет других посетителей, направляется прямиком ко мне.
- Низковатое у тебя давление, - замечает она спустя несколько минут. - Как беременность?
- Измучилась, сынишка все отпинал, что только можно.
- А ты… кхм… одна? - уточняет осторожно. - Мы слышали от отца, что ты с каким-то грязным пастухом снюхалась, переспала. Папа выдал тебя за него, а потом выяснилось, что у того мужчины документы фальшивые. Не знаешь, кто он такой?
- Беглец, наверное, - пожимаю плечами, заливаюсь слезами, которые удается без труда вызвать, вспомнив, как дурно со мной обращался дядя. - Мне так не повезло, Ляйсан, так не повезло… Я одна, скитаться устала. На работу уже никак не удается устроиться… - поглаживаю живот.
Ляйсан водит головой из стороны в стороону. Знаю, куда она смотрит, косится на свой телефон! Ей не терпится позвонить и рассказать обо всем отцу. Его любимица - такая же хитрая, подлая и жестокая.
Тем временем Ляйсан цепляется за мою руку.
- Посидишь у меня в подсобке, передохнешь, а я тебе чаек заварю? - предлагает она.
Ее глаза в этот миг превращаются в темные, мрачные щелочки. Я подозреваю, что она добавит в чай что-нибудь из медикаментов, подольет незаметно, и я усну. Ей не составит труда передать меня в руки отца тепленькой, ничего не соображающей.
- Спасибо за заботу, Ляйсан. Ты так ко мне добра! Но мне пора. Я на последние деньги домик сняла, на окраине. Нужно навести порядок. Обустраиваться… Спроси насчет работы какой-нибудь?
- Спрошу-спрошу, - кивает она. - Поговорю с отцом, скажу, что ты раскаиваешься. Ты же раскаиваешься?
- Очень.
- Тогда так и сделаем. На окраине домик, говоришь? Далеко идти… - цокает якобы сочувственно. - Тебе такси вызвать? Я заплачу!
- Буду очень признательна.
* * *
Такси привозит меня на окраину, оставляет по нужному адресу. Я более чем уверена, что Ляйсан уже звонит отцу и все-все докладывает ему, в красках.
Все время, пока я говорила с дочерью Джафарова, меня потряхивало от волнения. Я знала, что Аслан и нанятые люди рядом, но все равно волновалась и успокоилась, только когда он меня обнял крепко-крепко.
- Думаешь, получится? - уточняю я.
