Грани чувств. 2. Стёртая грань - Слава Доронина

Уокс грубо схватил меня за шею, пальцами держа скулы и надавливая на них, повернул голову в свою сторону.

— На меня смотри! — потребовал зверь.

А мне было так мерзко и противно, хотела плюнуть ему в лицо, но знала, что за этим последует. Но так хотя бы немного выиграю время. Может быть, Моррис не забыл о своем уговоре, а каждая секунда была дорога для нас с Риком?

Я набрала полной рот слюны и выплюнула ее в лицо Морриса. Как и ожидала, на лице мужчины отразилась злая усмешка, и ненависть полыхнула во взгляде. Затем я почувствовала жгучую боль на правой щеке и сразу черную темноту.

Мерзавец видимо не рассчитал силы удара.

За последние дни я довольно часто лишилась сознания. Это становилось уже своего рода обычным состоянием не вызывающим сильного дискомфорта. Я пришла в себя снова резко, но уже без тумана в голове. Ощущалась лишь боль в правом виске и вкус крови во рту. Уж этот запах и вкус я точно ни с чем не спутаю.

— Ты напрасно меня провоцируешь, больше не поддамся, — спокойно говорил Уокс. — Придётся смириться со своей участью.

Я судорожно сглотнула, сильно хотелось пить, и кружилась голова. Раза с третьего мне все же удалось сфокусироваться на лице Уокса. Сколько времени прошло, пока я была без сознания? По ощущениям не более десяти минут. Тряхнув головой, я снова ощутила тошноту и новый спазм боли.

— Если ты собрался его убить, то, пожалуйста, не насилуй меня на его глазах, — умоляюще посмотрела в лицо Уокса. — И позволь мне убить его самой?

Нет, у меня не было никакого плана. И да, если Моррис так и не подоспеет, если он бросил нас на произвол судьбы, подставил Рика, то пуля это будет лучшее что я смогу сделать для нас. Позже я обязательно найду способ, как устроить и для себя подобную участь. Но уверена, находясь на моем месте, Рик именно так бы и поступил.

— Что?

Казалось, я и в самом деле удивила своими словами мужчину, он смотрел на меня словно на сумасшедшую. Конечно, я не исключала возможности выстрелить в Уокса, но с учётом его дальновидности, то было исключено.

Я взглянула на Рика и тот слабо кивнул глазами, а я почувствовала, как на меня обрушилась вселенная. И все, что было пережито раньше, не стоило и капли той боли, что сейчас разрасталась внутри с каждой секундой, похожей на вечность.

— Я сама выстрелю в него, только прошу, не мучай его, — я шла ва-банк.

Как несколько дней назад пошёл Рик. Я ни в чем его не винила. Наоборот любила только отчаяннее и не хотела, чтобы он видел перед смертью такие вещи — это было выше моих сил. Времени взвешивать за и против не было совсем, и я рассудила, что лучше умру сама или же убью его, но не позволю Уоксу надо мной надругаться на глазах того, кто был смыслом моей жизни.

— Ты и в самом деле это сделаешь? — мужчина удивленно хлопал глазами, я видела, как быстро мелькали его ресницы, еще чуть-чуть и взлетит к потолку как бабочка.

— Да, — без тени сомнения, ответила я.

— Но только я не такой дурак, чтобы давать тебе в руки заряженное оружие, — ответил Уокс после некоторых раздумий. — Ты кристально чиста, не считая того, что твой брат в отличие от него, — кивнул в сторону Рика, — не работал на федералов, а был настоящим преступником. Как знать, может он тебя чему-то обучил?

Я промолчала, а в мыслях крутила мечты о будущем, словно на повторе — в котором небеса голубые, все мечты сбываются, а Уокса нет и никогда не было в наших жизнях. Как и Льюиса и мы беззаботно держимся с Риком за руки и идем по берегу моря.

Только теперь я ни грамма не сомневалась в выбранном пути, но было слишком поздно для всего. Но вдруг Моррис не забыл о нас? И мне… нам ничего не оставалось, как тянуть время, а там…

Посмотрев на Уокса, я твердо сказала:

— Тогда даже не рассчитывай, что я окажусь тебе по зубам, — с вежливостью и формальностями давно было покончено.

Внутри меня уже кричал не голос разума, а крик озверения, я не отдавала отчета ни словам, ни своим действиям, находилась в таком отчаянии, что хоть вешайся, сдирай с рук тугие веревки, хоть зубами их рви.

Торен насмешливо скривился.

— Будешь проявлять характер и дерзость получишь лишь больше. Но ты оказалась еще даже лучше чем я представлял. С виду такая застенчивая, глаза прятала, постоянно убегала. А внутри вон какой потенциал. И снаружи неплохо, — обвел глазами мое тело, задержавшись взглядом на груди.

Подошел к небольшому стеллажу, взял что-то в руки и вернулся. Отлепил кусок липкой ленты серебристого цвета и заклеил мне рот. Я пыталась сопротивляться, выворачивалась, выгибала спину, пытаясь стряхнуть его руки, билась затылком о спинку стула, но мужчина был сильнее.

Он дышал мне прямо в ухо, а руками провел по бедрам, издав при этом звук, который издают мужчины, принимая обладание за любовь, а порнографию за секс, — пронзительное мычание и объявление для мужчины напротив: «Сейчас я буду обладать тем, что принадлежит только мне и никому больше».

От напряжения и всех моих попыток вырваться я почувствовала, как из носа хлынула кровь, пачкая мне одежду и оголенную кожу. Я продолжала изворачиваться, собиралась это делать пока силы меня не покинут или терпение Уокса не вынудит его снова ударить меня по лицу, чтобы я наконец успокоилась.

Мне было противно каждое его прикосновение, и я не могла ничего поделать с этим, тело само реагировало и бунтовало. В голове росло давление, словно кто-то с силой вдруг начал давить мне на горло и душить. И я не сразу сообразила