Договорились - Ирина Воробей
– Я уверен, я просру все, что она так долго и упорно создавала, – продолжил парень таким тоном, будто вина в нем уже укоренилась.
Лицо искривилось в гримасе сожаления.
– Я за двадцать лет только тратить научился, хоть и учусь на факультете менеджмента.
Он вздохнул и опустил плечи еще ниже, чем было. Карина не пыталась его прерывать. Время тикало. Он все равно платил за каждую минуту.
– Она уверена, что Стэнфордский MBA9 сделает из меня бизнесмена. Сильно сомневаюсь, – Зайкин выдавил невеселый смешок, а после паузы добавил. – Да я и не хочу этим заниматься. Мне больше нравится руками работать.
Он показал назад и чуть отодвинулся вбок. Карина невольно проследила за жестом и, приглядевшись, увидела на круглом столике на колесах небольшого дракона, показавшегося с первого взгляда плюшевым и взбитым, как будто откормленным на убой. Приплюснутая мордочка с мультяшными глазами и однозубым ртом выглядела милой до сюсюканья. Кожа имела шоколадный оттенок, а поверх в некоторых местах была обсыпана кокосовой стружкой. Нежные крылья просвечивали и выглядели слабыми, не способными поднять такого пухляша. Передние лапки он сложил, как верный пес перед собой, а сзади обнял себя пупырчатым хвостом с плавником. Из щек торчали тонкие усы, вытянутые из карамели.
– Что это? – любопытство перекрыло в ней холодную отстраненность, и девушка прильнула к экрану, желая рассмотреть фигурку получше.
– Делаю торт для двоюродного племянника, – улыбнулся Зайкин. – Он обожает драконов.
– Сам? – удивилась она, выпучив глаза.
– Ну, да, – скромно улыбнулся парень и потупил смущенный взгляд.
Эта новость Карину шокировала. Он ведь по каждому поводу и без дарил ей торты, пирожные и всяческие кондитерские изделия, начиная от простеньких печенюшек в форме сердечек до подобных этому дракончику фигурок разных форм и цветов, полностью съедобных. Она была уверена, что он платил классному кондитеру. И даже негодовала, когда получала не самые удачно сконструированные фигурки, не сомневаясь, что Зайкин заплатил много, а требовал мало, оттого исполнитель так небрежно относился к работе. Оказалось, скульптуры создавал не профессионал.
– Я думала, ты на заказ всегда…
– Не, мне самому нравится это делать. Поэтому они всегда кривые, – хохотнул парень. – Я и на день рождения тебя сам лепил.
У Карины нутро вывернулось. Стыд изменил основание. Лицо залилось краской. Полминуты она не ничего не могла сказать. Не дождавшись реакции, он встал вместе с ноутбуком и приблизил камеру к скульптуре. Стали видны узоры на глазурной коже, наподобие змеиной, бугорки позвоночника на округлой спинке и тонкий каркас крылышек, похожих на стрекозиные. Глазки смотрели заискивающе. Хвостик в воображении вилял. Руки невольно тянулись его погладить.
Зайкин в деталях описал процесс создания каждого элемента. Потом перешел на материалы, которые использовал. Много размышлял о концепции: как изначально задумывалось и как стало. Его это явно увлекало, хотя все эти технические подробности Карину утомляли. Деньги капали на счет – она его не останавливала.
– Не знала, что ты в душе художник, – усмехнулась девушка, когда он вернулся за стол.
– С тонкой внутренней организацией, между прочим, – ответил парень с шутливым упреком. – А ты со мной вечно жестока.
Она засмеялась, запрокинув голову. Зайкин смотрел на нее привычно влюбленным взглядом.
– А у тебя есть хобби?
Девушка затихла и молча пожала плечами, опустив уголки губ. Она ничем не увлекалась. Раньше свободное время тратила на чтение книг, просмотр фильмов и прогулки с друзьями, все, как у всех. Теперь с трудом выделяла на отдых полчаса в день. И занималась в это время ничем.
– Неа, нету, – Карина зачем-то решила подтвердить жест словами.
– Ой, а сколько вопрос стоил? – опомнился Зайкин и глянул в верхний угол.
Она резко собралась и прочистила горло.
– Триста.
Он перекинул деньги и снова посмотрел в глаза. Такой естественный синий внушал доверие и воцарял безмятежность в душе смотрящего. Девушка сама не поняла, почему вдруг подумала об этом, и отогнала ненужные мысли на задний план.
– Тебе это нравится? – спросил парень после небольшой паузы, кивнув на экран, в ее сторону.
– Что это?
– Вебкам.
Легкую опаску в его глазах затмевало сильное любопытство.
– Пятьсот.
Счет опять пополнился. Карина несколько раз провела взглядом по цифрам в верхнем углу, размышляя над тем, что ответить. Голова склонилась набок, плечи опустились. Синие глаза требовали искренности, но она не могла дать однозначного ответа. Ей нравились результаты работы в денежном выражении, нравилось внимание, нравилось быть желанной. И не нравились оскорбления, которые она выслушивала от собственных зрителей, не нравилась секретность, ведь некому было даже пожаловаться на тяжелый рабочий день, не нравилось чувство стыда, которое она всегда испытывала после. Впрочем, ей ничего и никогда однозначно в жизни не нравилось. Критическое мышление во всем заставляло выискивать недостатки. По большей части, Карина все делала по необходимости, как будто бы без принуждения, но и без особого энтузиазма. И вебкам не стал исключением. Хотя она порой с воодушевлением придумывала специальные шоу по разным поводам. Искала костюмы и реквизит, тратила часы на обдумывание сценария и концепции, училась танцевать и даже петь. Она читала специальные книги по технике соблазнения, про мужскую и женскую сексуальность, про различные сексуальные девиации и другие психологические аспекты. Размышляла над проблемами постоянных мемберов и искренне пыталась им помочь, особенно Эр Пи. Зайкин задал сложный вопрос.
– А как ты понимаешь, когда тебе что-то нравится? – решила она спросить прежде, чем ответить.
Парень на секунду нахмурился, усмехнулся и застыл с идиотской улыбкой, но, осознав, что она спрашивает совершенно серьезно, задумался, глянул вверх и в сторону и зачесал затылок, потягивая длинное «Ну».
– Меня тянет к этому, – пояснил он, наконец, и снова посмотрел в глаза, уже без улыбки, но по-доброму и с нежностью. – Как к тебе. Хочу постоянно этим заниматься. Я готовить, например, люблю. И много времени этому посвящаю.
– Я вебкаму тоже много времени посвящаю, – озвучила она, опустив взгляд.
– Значит, нравится?
Синие глаза, как две огромных линзы микроскопа, изучали ее по клеточкам, заставляя чувствовать себя по-дурацки. Девушка задумчиво молчала. Видимо, долго, потому что Зайкин, не дождавшись ответа, продолжил сам.
– Это хорошо, если так. Главное, чтобы нравилось, – послышался легкий вздох. – Я просто подумал, вдруг ты от безысходности этим занимаешься.
Карина подняла на него тяжелый прищур, на который
