Стелла Уайтлоу - Небес темнее не бывает
— А ты едешь со мной, потому что я боюсь и на минуту тебя оставить. Хочу убедиться своими глазами, что ты и впрямь села на лондонский рейс. Бетани по тебе соскучилась, а Пудинг, надо полагать, просто-таки извелся от горя и теряет последнюю шерстку.
— Я без тебя домой не поеду, — твердо заявила Лисса, даже не потрудившись сообщить, что с момента своего прибытия всякий день разговаривает с Сарой по телефону. Бетани отлично себя чувствовала, хотя, разумеется, Лисса отчаянно скучала по дочери. — Я не для того проделала весь этот путь, чтобы меня отослали назад.
— Отправляйся в Холлоу-хаус и изображай хозяйку замка. Сделай это для меня, дорогая. Мне нужно знать, что ты в безопасности.
Джет свернул налево и медленно повел машину вверх по склону. Дороги хуже не нашлось бы во всем Бали. Джип обгоняли лихие мотоциклисты: они-то могли объехать самые глубокие рытвины!
— Думаю, что дорога эта тоже существовала задолго до голландцев, — предположила Лисса. Машина подпрыгивала на ухабах, и молодую женщину швыряло из стороны в сторону. Она держалась руками за основание позвоночника, чтобы оградить чувствительное место от ударов.
— Считается, что ткань «геринг синг» двойного плетения здешнего производства защищает от любого врага: и от земных существ и от сверхъестественных сил, — заметил Джет, высмотрев среди множества припаркованных мотоциклов единственное свободное место и ловко ставя туда машину.
— Я тебе куплю, — пообещала Лисса, осторожно выбираясь из джипа.
В деревне, куда они прибыли, царила непривычная, чуть пугающая атмосфера, словно время текло здесь иначе. Микрокосм иной вселенной…
По обе стороны улочек высились глинобитные, крытые соломой хижины. Взор различал обнесенные стеною храмы и невысокие пагоды с алтарями. На ветвях качались посаженные на цепь серые обезьяны, скучающие и недовольные.
Теперь, когда уединенную общину захлестнула волна туризма, большинство домов были превращены в мастерские, однако никто не пытался навязать гостям свой товар. Местные умельцы сосредоточенно занимались своим делом: ткали причудливую ткань «икат», плели корзинки из натурального волокна любых форм и размеров, резали по дереву, черными чернилами записывали эпические песни и священные заклинания на высушенных пальмовых листьях.
— Что там такое впереди? — спросила Лисса.
Люди стекались к самому большому сооружению в деревне. Над толпой стоял неумолчный гул, голоса звучали возбужденно и едва ли не угрожающе. Выводки цыплят и утят не обращали на происходящее ровно никакого внимания.
— Мы как раз туда и идем, но тебе смотреть не обязательно. Это, конечно, священная деревня, но ореол святости не мешает местным жителям предаваться любимому азартному развлечению, — заметил Джет. Он решительно двинулся вперед, и Лиссе пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать. Ее непрочные сандалии явно не предназначались для подъемов по крутым косогорам.
Внутри просторного помещения было полно народа. В воздухе висел сизый сигаретный дым. Вдоль стен сидели продавцы бананов, арахиса и освежительных напитков. Внезапно Лисса осознала, что в этой толпе она единственная женщина, если не считать нескольких торговок-индонезиек. Да и те держались на заднем плане…
— Джет? — Лисса собиралась спросить, а позволено ли женщинам тут находиться, но Джет уже исчез.
Она растерянно замерла на месте, вокруг нее толпились одни мужчины. Они кричали и жестикулировали, разглаживали на животах футболки, курили, размахивали мятыми рупиями.
В центре у небольшой арены местные жители держали в руках бойцовых петухов. Яркие перья птиц переливались в лучах солнца, глаза сверкали, как карбункулы. Пурпурный и золотой, изумрудно-зеленый, бурый, черный, ослепительно-белый и алый — все цвета радуги смешались в причудливой гамме. Лисса догадалась: ей предстояло посмотреть петушиные бои! Развлечения такого рода в этой стране разрешались законом. Женщина вспомнила корзинки с петухами, выставленные вдоль дороги. Тогда она удивилась, почему этих птиц содержат отдельно и явно берегут.
В противоположном углу расположились букмекеры. Перед ними лежала широкая деревянная доска: деньги быстро переходили из рук в руки. Большие деньги… Пол был замусорен пластиковыми бутылками, окурками, скорлупой от арахиса, пакетами и банановыми шкурками.
Варварское зрелище пугало и в то же время привлекало Лиссу. Молодая женщина словно бы оказалась за миллион лет от «Инспектора Даттона» и «Мэнсфилд-парка». Здесь царила грубая примитивная действительность.
Собравшиеся бурно спорили, наверное, решали, каких петухов выпустить на арену первыми. Выбрав наконец достойных кандидатов, они перевязали им лапки алой ниткой, прикрепляя шпоры. Лиссу затошнило. Она оглянулась в поисках Джета, но тот как сквозь землю провалился.
Над толпой поднялся громкий гомон: мужчины восторженно заорали и замахали руками, предвкушая увлекательное зрелище. Гордые владельцы петухов, приосанясь, удерживали птиц на расстоянии. Публика сходила с ума от восторга, потрясала деньгами. Все старались протиснуться поближе к арене. За широкими мужскими спинами Лисса ничего не могла разглядеть.
Взметнулось облако перьев, и через несколько мгновений все кончилось.
— Он погиб? — спросила Лисса кого-то, увидев, как в центре арены расплывалось кровавое пятно.
— Нет, — ответил неведомо откуда взявшийся Джет. — Бой пришлось прервать. Второй петух не желает больше нападать, потому что противник ранен. Так часто случается. Петухи не дерутся по приказу.
— Слава Богу, — вздохнула Лисса. — У птиц больше здравого смысла, чем у их владельцев.
— Такова жизнь, Лисса. Это развлечение кажется мне не более варварским, чем наши скачки: лошади ломают себе шеи, а люди веселятся. В мире очень много жестокого.
Запланированные бои подошли к концу. Оживленная толпа повалила к двери и выплеснулась на открытый воздух. Сгущались сумерки. Лисса судорожно вцепилась в локоть Джета. Больше их не разлучат, даже если ей придется приковать себя цепью к этой надежной руке.
— Ты чудо, — похвалил ее Джет. — Большинство женщин, оставленные одни в таком месте, впали бы в истерику.
— Ты только повторяй мне об этом почаще, я и не такое вынесу, — прошептала Лисса. Джет изменился словно по волшебству. Впервые за все эти дни он улыбнулся ей! — Я, пожалуй, даже полюбила Бали, — призналась молодая женщина.
— Все зависит от спутника, — отозвался Джет, поднося к губам ее руку. — Может быть, я нарушаю местные обычаи, но я готов рискнуть.
Они проехали вниз по кошмарной дороге и остановились в Канди Даса утолить жажду. Бетонные волнорезы, поставленные на пути прилива, безнадежно обезобразили стремительно растущий курорт.
