Анжела Марко - Грезы Мануэлы
Исабель чувствовала себя несчастной, может быть, самой несчастной на свете. Она взяла с прикроватной тумбочки зеркало и посмотрелась в него. Сейчас она выглядит ужасно: веки припухли, губы вздулись, на щеках — болезненный румянец от слез. Нет, не нужна будет такая жена Фернандо. Он женится на другой, которая сможет родить ему детей. Исабель опять разрыдалась.
В дверь спальни кто-то постучал. Стучали настойчиво.
«Уж не Фернандо ли?» — пронеслось в голове Исабель.
За дверью послышался голос Бернарды.
— Сеньора Исабель! Откройте!
Исабель недовольно поморщилась. Ей не хотелось вставать, ей не хотелось сейчас ни с кем встречаться, а тем более вести разговоры. Но Бернарда была настойчивой. Исабель ничего не оставалось как открыть дверь.
Бернарда не вошла, а буквально ворвалась в спальню. Взволнованно прошлась несколько раз взад-вперед и остановилась возле кровати Исабель.
— Почему ты так долго не открывала?
— Я спала.
— Как спала?
— Просто прилегла на минутку.
Бернарда пристально взглянула на Исабель, по ее взгляду можно было определить, что она сильно взволнована.
— У тебя плохие новости? — спросила Бернарда.
Исабель резко отвернулась и хмыкнула:
— Тебе нужны подробности?
Бернарда подошла поближе и схватила дочку за плечо.
— Так новости плохие? Верно, Исабель?
— Да.
В глазах Бернарды помутилось, у нее началась одышка. Тяжело вздохнув несколько раз, она взяла себя в руки.
— Что же теперь делать, Исабель?
— Не знаю.
— Как это не знаешь?
— А кто знает, что нужно делать в моем случае?!
— Как это кто? Ты была сегодня у врача?
— Да, была.
— Он ведь дал тебе какой-то совет. Ведь можно попытаться снова. Начинать вновь и вновь столько раз, сколько потребуется.
Исабель заплакала.
— Не плачь, — ласково успокаивала ее Бернарда. — Я уверена, что все еще будет хорошо.
— Нет. Никаких новых попыток, — сказала сквозь слезы Исабель. — Времени больше нет. Это конец.
— А что посоветовал врач?
— Что он может посоветовать? Сказал, что нужно верить в науку. Возможно, в ближайшее время ученые найдут средство от моего недуга.
— И это все?
— Все.
— Это не врач, а какой-то шарлатан.
Исабель вытерла слезы, встала и отошла к стене.
— Я сухое дерево, — сказала она тихо, — неплодоносное. У меня никогда не будет детей. Никогда.
— Не может быть! — воскликнула Бернарда. — Это невозможно!
Бернарда присела на край кровати, нижняя губа у нее нервно подергивалась. Бернарде нужно было перевести дух, все детально обдумать. Исабель — импульсивная и поддающаяся настроению женщина. Ей ничего не надо доверять. Иначе она может натворить бед. Бернарда должна все решить сама, но прежде всего нужно подумать.
— Этого не может быть, — опять повторила Бернарда.
— Может! — воскликнула Исабель. — Посмотри на меня, я никогда не испытаю той боли, которую испытала при родах ты. Ни один мужчина не оставит во мне жизнь, и мое тело не станет телом беременной. Я теперь уже никогда не стану матерью, потому что я фальшивая.
— Какая же ты фальшивая?
— Молчи!
Бернарда вздрогнула и опустила глаза.
— Я фальшивая дочь и никогда не стану настоящей матерью, — продолжала Исабель. — Ведь мои мечты — плохо придуманный фарс. Ничто в моей жизни не сбылось, нет ни фальшивой развязки, ни даже забавной. Все новое, что входило в мою жизнь, только добавляло горечи.
— Дочка!
Исабель повернулась к Бернарде и закричала:
— Я никого не смогу так назвать! Никого!
У Бернарды навернулись слезы. Она приблизилась к Исабель, и они обнялись.
— Дочка! Миленькая моя! — приговаривала Бернарда. — Родная и единственная моя!
Исабель вдруг стало не по себе. Или слова матери не пришлись ей по вкусу, или что-то иное. Она вырвалась из объятий Бернарды.
— Хватит! — сказала Исабель. — Не желаю мелодраматических сцен! Сейчас не до этого.
Бернарда оживилась. Наконец в словах дочери появился здравый смысл.
— Да, нужно что-то предпринять, Исабель.
Исабель опять занервничала.
— Ничего не надо делать! Надо просто принять реальность такой, какая она есть.
— Но Фернандо…
— К черту Фернандо!
— Тише ты. Нас могут услышать.
— Пусть слышат. Это я виновата. Я не предназначена для того, чтобы быть обыкновенной женщиной, такой, как все. Мой организм не способен выполнять природные функции.
Бернарда подошла к окну и выглянула во двор. Затем задернула штору.
— Что ты делаешь? Здесь ведь и так темно.
— Так будет лучше, — успокоила дочь Бернарда.
Исабель опять опустилась на кровать, а Бернарда ходила по комнате. Она понимала, что ни в коем случае не следует сообщать о случившемся Фернандо. Никто не знает, какие могут быть последствия, как отнесется к такому известию Фернандо, как отреагирует Тереза. Ведь все в семье Салиносов ждут наследника. Нельзя, чтобы они знали, что Исабель бесплодна.
— И все-таки мы должны что-то сделать, — сказала наконец Бернарда.
Исабель медленно повернула к ней заплаканное лицо.
— Кто это мы? Ты, Бернарда, здесь совершенно ни при чем.
— Как это?
— Ты не была древом бесплодным, как я, к несчастью.
— Что ты такое говоришь?
Исабель устало взмахнула рукой:
— Это так. А теперь уходи.
— Боже мой! — воскликнула Бернарда. — Как это уходи! Ты ведь мне дочь, и мы что-нибудь придумаем, мы обязательно найдем выход.
— Я не могу больше! — сказала Исабель.
— Чего ты не можешь?
— Я все расскажу Фернандо.
— Ни в коем случае! — всполошилась Бернарда. — Этим ты только навредишь себе!
Исабель усмехнулась.
— Зачем медлить? Ведь Фернандо рано или поздно обо всем узнает. Я просто скажу, что подвела его, что никогда не стану матерью ребенка, которого он так ждет от меня. Если он ему так нужен — пусть купит его, как купили когда-то меня. Или же пусть заимеет его от другой женщины. Меня никогда не волновало, что у него могут быть другие женщины.
— Успокойся, успокойся! Что ты мелешь?
— Оставь меня! Я от тебя устала.
Бернарда нахмурилась и сжала кулаки.
— Ты не станешь с ним говорить! Обещай, что не станешь, пока не выслушаешь меня.
Исабель подняла на нее невидящие от слез глаза.
— И что же? Что ты можешь мне сказать?
Бернарда опять нервно заходила по комнате.
«Нужно срочно что-то предпринять, — думала она. — Иначе эта глупышка натворит бед».
— Ты не можешь рассказать мужу правду.
