Шерил Андерсон - Роковая сделка
— Но Гарт рассмеялся ему в лицо, — процедила она сквозь зубы. — Дэниел не выносит насмешек, поэтому он вытащил пистолет, бросил брелок от моего браслета в бокал с шампанским и заставил Гарта выпить и зубами поймать брелок. Но Гарт продолжал смеяться, зажав брелок в зубах. Тогда Дэниел его и ударил. Думаете, почему я не отнесла брелок в мастерскую «Тиффани»? Там могли понять, что на нем была кровь… Когда Дэниел выбил Гарту зуб, тот по-настоящему разозлился. Они подрались, и Дэниел его убил.
— При чем здесь блузка и духи? — спросил Донован, единственный, кто еще был способен что-то произнести.
— Дэниел пришел домой и начал вытряхивать мои вещи из гардероба и рвать их, твердя, что я не должна возвращаться на работу, потому что там со мной не считаются. А потом схватил пробник с «Успехом» и вылил на мою любимую блузку, говоря, что так они на меня мочатся и я не должна с этим мириться, я достойна лучшего… — У нее сорвался голос, но она сделала глубокий вдох и продолжала: — А потом он рассказал, что произошло. А я сказала, что сама все улажу.
Линдси посмотрела на меня выжидающе, но я сумела только произнести:
— Спасибо, что рассказали.
— Мы так здорово тогда провели время. Дэниелу действительно понравился ваш друг, — сказала она.
Сначала я не увидела никакой связи между последним ее замечанием и рассказом, но потом поняла, что так она выразила сожаление о том, как все обернулось. Я кивнула и сказала:
— Спасибо.
Донован громко захлопнул блокнот.
— Молли, «скорая» увезла и Кайла. В больницу Святого Луки.
Я виновато оглянулась, потому что не заметила, как его увозили.
— Благодарим вас. Мы сами отвезем туда Молли, — сказала Кэссиди.
— А сейчас нам пора. — Донован протянул Линдси руку, она на нее оперлась и встала из-за стола. Мы тоже все встали, словно повинуясь какому-то внутреннему порыву, и смотрели, как Донован сопровождает ее к выходу мимо баннеров с женщинами, соблазняющими «Успех». Или наоборот?
— На тебе же нет туфель, — показала на мои ноги Кэссиди.
Я посмотрела вниз. Я и забыла, что скинула их перед последним рывком.
— Никогда не оставляйте мужчину без внимания, — сказала я, собираясь с духом и ведя всех за кулисы. К счастью, туфли валялись там, где я их оставила. Трисия поддерживала меня, пока я их надевала. Выпрямившись, я поймала на себе такой недоуменный взгляд Аарона, что не сдержала улыбку:
— Правда, Аарон, мы знаем толк в праздниках?
— Сам процесс проходит у вас замечательно, но его завершение нуждается в некоторой корректировке, — сказал он, и я улыбнулась ему в благодарность за искренность.
— Итак, опять Святой Лука, — сказала я. — Будем надеяться, сегодня у них другая смена.
На этот раз Трисия, Кэссиди и Аарон ждали в коридоре, а я зашла в приемный покой. Кайл сидел на краешке каталки, у него был усталый и жалкий вид, а только что заступивший на смену врач пытался снова его уложить.
— Нет-нет, вы никуда не пойдете, — сказал он.
— Разве я не могу забрать его домой? — спросила я.
— Вы подруга? — спросил врач, глядя на меня с изумлением.
— Да.
Он повернулся к Кайлу:
— Вы же говорили, что она за вами не приедет.
Я постаралась скрыть, как мне больно это слышать, а Кайл сказал:
— Я говорил, что не знаю, когда она за мной приедет.
Судя по выражению лица эскулапа, он был уверен, что в первый раз не ослышался, но вместо того чтобы спорить, он подробно проинструктировал меня, как обращаться с пациентом: периодически будить; приводить в чувство, едва появятся симптомы чрезмерной сонливости, потеря ориентации или тошнота.
— Похоже, сегодня нас ждет веселая ночь, — сказала я как можно радостнее.
Кайл был любезен с Кэссиди, Трисией и Аароном, но все хорошо понимали, что ему надо ехать домой. Когда мы садились с ним в такси, я взяла с друзей обещание, что они куда-нибудь сходят: не зря же надевали вечерние туалеты.
— Значит, подонок, с которым мы тогда обедали, — произнес Кайл задумчиво, когда мы проехали несколько кварталов и я уже решила, что он вообще не проронит ни слова, — убил Хендерсона, потому что пытался положить свою жену ему в постель и у него ничего не вышло. Что, черт побери, творится с людьми?
— Помнишь, он тебе сразу не понравился? У тебя хороший нюх, — сказала я.
— Если бы у меня был хороший нюх, я не позволил бы сбить себя с ног. Сволочь — ну и удар у него!
Я погладила его по волосам, он поймал мою руку, но не оттолкнул, а сильнее прижал к голове, словно искал в ней опоры. Опасаясь сделать ему больно, я попробовала убрать руку, но он не позволил, так и продолжал ее держать, пока такси не остановилось у моего дома.
Я поставила будильник, чтобы просыпаться через каждые два часа, но это оказалось лишним: я не могла заснуть. Я лежала рядом с Кайлом, наблюдала, как он дышит, и изучала его профиль в сумерках спальни. При каждом сигнале будильника он просыпался, а потом так же быстро засыпал снова. Я встала и попробовала читать, но совершенно не воспринимала текст.
Мысленно я все время возвращалась к империи, которую создал Гарт, — империи, где люди перестали ценить себя за свои таланты, свою индивидуальность и измеряли собственную значимость степенью близости к мерзавцу, упивавшемуся своей властью. В борьбе за успех они потерялись, запутались. Неудивительно, что у кого-то жизнь пошла прахом. И речь не только о Линдси и Дэниеле — достаточно вспомнить, в какую клетку загнала себя Венди. А Гвен и Ронни! Они пытаются возродить прежние отношения, чтобы убедить себя, что еще способны создать нечто особенное. И эти люди диктуют нам, чего требовать от жизни!
Наступило утро, и нельзя было укрыться от вчерашних событий. Газеты, которые освещали рекламную акцию, поместили не только снимки, предоставленные Эмилем, но и полученные от гостей, снимавших происходящее на мобильные. В каждом киоске красовались наглядные свидетельства всеобщей свалки. Мое размытое изображение где-то на заднем плане смотрелось чуть лучше изображения Эйлин, заснятой во время падения с выражением лица обиженной девочки, у которой соседская немецкая овчарка только что стащила большой рожок любимого мороженого.
По своей привычке она позвонила рано утром и объявила, что Эмиль специально для нее придумает рукава, которые на ближайший месяц скроют наложенный на предплечье гипс, потом без всякого перехода спросила, когда будет готова статья.
— Эйлин, я сейчас занята, — сказала я. — Не могли бы мы поговорить об этом позже?
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Любой другой редактор уволил бы тебя за то, что ты натворила.
