Я всегда буду рядом (СИ) - Эвелина Шегай
Она подскочила и распахнула день, ни на секунду не усомнившись, что за порогом поджидала всё та же кислая физиономия, вернувшаяся с позабытым фантиком, на котором недоставало её автографа.
Однако вместо курьера на резиновом коврике стояла младшая сестра Курта.
— Приветик! — девушка одарила оторопевшую Аннель зубастой улыбкой начищенного унитаза и бесцеремонно прошмыгнула в коридор, где скинула босоножки. — Я тут мимо проезжала, и думаю, почему бы не заскочить к любимому братику и его девушки на чашечку чая. То в прошлый раз как-то даже познакомиться не вышло. Суетливые деньки были. Меня зовут Мари, а тебя?
— Аннель, — она последовала за ней по коридору, лихорадочно пытаясь придумать способ побыстрее выпроводить незваную гостью из дома. — Курта сейчас нет…
— О! Это даже к лучшему! — взвизгнула Мари и, резко обернувшись, вцепилась в её плечи сильными пальцами с длинными и острыми когтями. Восторг отразился на неестественно кукольном личике. — Пообщаемся наедине, между нами, девочками!
— У меня вообще-то тоже планы…
— Нет-нет-нет, никаких планов! Нам надо обязательно посекретничать, пока этот ворчун не вернулся.
Аннель чувствовала как стремительно ускользал из её рук контроль над ситуацией. Мари не просто её настораживала, а пугала до чёртиков. За уголками улыбающихся губ прятался акулий оскал, а глаза смотрели так расчётливо и внимательно, что хотелось, плюнув на всё, просто уйти из дома. А там уж пусть Курт сам разбирается со своей сестрёнкой.
Тем не менее обижать или тем более злить эту с виду безобидную дурочку Аннель не собиралась. Надо было всего-то продержаться до его возращения. А ещё лучше — дать знать о свалившейся ей на голову неприятности.
— Кофе или чай? — спросила она у Мари с натянутой улыбкой, двинувшись в сторону кухни.
Где-то в барной стойке была спрятана тревожная кнопка.
— Зелёный чай, — энергично отозвалась та и, обхватив за руку Аннель чуть выше локтя, прижалась к её боку. — Вообще-то я люблю моккачино и фраппучино, но в них жуть как много калорий. Даже на обезжиренном молоке получается больше двухсот калорий! Поэтому мне приходится выбирать: либо выпить эту вкусняшку, либо сытно покушать куриной грудкой и брокколи!.. Моя жизнь такая сложная.
— И правда, — неловко поддакнула она, размышляя как Мари отреагирует на просьбу не вторгаться в чужое личное пространство.
На кухни их взгляды синхронно опустились на нож, лежащий возле выпотрошенной коробки на столешнице островка. И Аннель непроизвольно дернулась в его сторону, чтобы первой успеть схватить. Схватила под участившийся стук сердца. Развернулась и наткнулась на приподнятые в искреннем изумлении брови Мари.
— Даже так?.. — она чуть склонила голову набок и пробежалась по ней совсем иным взглядом, будто заново изучая.
— Я тут вспомнила, что у меня есть очень вкусный клубничный рулет, — нервно произнесла Аннель, ясно осознавая в какой заднице оказалась всего из-за одной импульсивной выходки. Чтобы она сейчас не сказала, иллюзия спасительной неосведомлённости безнадежно разрушена. — Сейчас отрежу. Ты обязательно должна его попробовать.
— Не надо.
— У него низкокалорийный рецепт…
— Мне вот интересно, ты сама догадалась, — непринуждённо перебила её Мари и хищно оскалилась, — или тебе брат рассказал?
========== Двадцать седьмая глава ==========
В висках пульсировала тошнотворная боль. Она зарождалась где-то в затылке, а потом тягучей волной проносилась по всему мозгу и замирала, концентрируясь и многократно усиливаясь в одной точке.
По шеи что-то скользнуло за ворот блузки, защекотав кожу между лопатками. Аннель безотчетно попыталась отмахнуться от раздражителя, но не смогла двинуть ни одной, ни другой рукой. И тогда первая осознанная мысль обожгла кипятком: её запястья за спиной туго стягивала верёвка.
— О, ты очнулась? — всё с той же напускной радостью поприветствовала Мари. — А я уж начала беспокоится, что слишком сильно приложила тебя по голове. Не то, чтобы я боялась братика. Но за проломленный череп своей невесты он меня явно не похвалил бы. Сама понимаешь, все эти семейные склоки — та ещё головная боль.
— И зачем всё это?.. — она заставила себя открыть глаза и тут же страдальчески сощурилась от яркого света. Каждая лампочка в комнате была включена, заливая гостиную как тусклым желтоватым светом торшеров, так и холодным белым — потолочных софитов.
— Что за глупый вопрос?.. Конечно же из-за денег!
— Ты пытаешься найти сейф? — Аннель растерянно хохотнула, не в состоянии поверить, что Мари настолько особенная. Ей казалось, что та лишь прикидывается дурочкой. А сейчас, наблюдая за ней со стороны, к своему всё возрастающему ужасу убедилась, что нет. Она вовсе не претворялась. Она на самом деле была тупа, как блондинка из анекдотов. — Между подушками и под горшками его точно нет.
— Я это и без тебя знаю! — вдруг взбесившись, прошипела Мари, тряхнула головой, и улыбка как по волшебству вернулась на пухлые губы: — Но там может оказаться секретный механизм. Я нажму на кнопку, и какая-нибудь дверь откроется в стене. Братик любит всякие скрытые штуки.
Она почувствовала, как у неё немеют кончики пальцев то ли от страха, то ли от перекрытого тока крови. Попыталась растянуть узел, чтобы вернуть чувствительность кистям, но уже в следующих миг снова замерла, взволнованно обдумывая озарившую её идею: несомненно рискованную, но теперь единственную, способную ей помочь.
Способов связаться с Куртом у неё не было. Но был браслет на ноге, что в режиме реального времени оповещал его о том, как Аннель себя чувствовала. Теоретически он может заметить её ускорившееся сердцебиение и подскочившее артериальное давление. Заметить и обеспокоиться. А значит ей нужно было продолжать бояться.
— Почему бы просто не попросить у него денег? — спросила Аннель, стараясь придать голосу скучающие нотки, но в результате прекрасно спародировала тревожное блеянье овцы.
— Потому что он не даст, — в свою очередь Мари откликнулась таким тоном, будто глупее вопроса в жизни не слышала. Резко отбросила книжку, что изучала на наличие «скрытых механизмов», и приблизилась к ней в один прыжок. — Точно! Ты же знаешь, где он хранит деньги?
— В основном не «где», а «в чём».
— И в чём же?
— В акциях и облигациях.
Она ожидала вспышки недовольства, криков возмущения, но никак не отсутствующего взгляда при
