Татьяна Дубровина - Все или ничего
Строит из себя прокурора! Возомнил себя непогрешимым! А сам…
— Нет, я хочу предложить тебе другую тему для обсуждения.
— Вот как? Тогда передай секретарю в письменном виде и в трех экземплярах.
Он резко взял ее за руку и притянул к себе так, что Ирина едва удержалась на ногах.
— Хватит ерничать! Я совершенно серьезно. О чем ты говорила с моим сыном?
— Когда?
— Где ты догнала их? Что там произошло?
Ирина с усилием вырвала руку и разозлилась:
— Ты с себя начни, прежде чем на других нападать! И с чего ты взял, что я кого-то догоняла?
— А как иначе объяснить, что вы вместе вышли из машины?
— С кем?
— Да с Петькой же! — тоже разозлился Владимир.
— Я вообще твоего Петьку не видела, — нахально заявила Ирина.
— Ты хочешь сказать, что мне померещилось?
— Вполне возможно. В Москве полмиллиона рыжих девушек… Так легко обознаться…
— Я тебя узнаю из миллиона, — прорычал он.
От этих слов так сладко замерло в груди… Еще немного, и Ирина растаяла бы… Если бы не его непримиримый тон и не выуженное у нее Петькой обещание молчать…
Он стоит так близко… Она почти касается грудью его груди… А глаза его, зеленовато-карие, по-кошачьи прищуренные, прожигают насквозь… И в них даже видны едва заметные крапинки…
Если бы он догадался просто обнять ее… Может быть, и не нужно было бы больше никаких выяснений…
Но он не догадался.
У Ирины в ушах застучали частые, горячие молоточки… Кажется, он слышит, как неприлично громко колотится о ребра сердце, словно стремится выпрыгнуть из груди…
Если она простоит в такой лишающей воли и разума близости еще хоть мгновение… то сама порывисто бросится ему на шею…
И Ирина отступила.
Впервые в жизни, вместо того чтобы очертя голову броситься вперед, она сделала шаг назад. Один, потом другой… Быстро повернулась и бросилась прочь, словно за ней сам черт гнался…
Глупо… позорно… непростительно…
Но гораздо хуже было бы не совладать с собой!
В глубине души ей хотелось, чтобы Владимир догнал ее, взял за плечи, не дал опомниться и перевести дыхание, и стал таким, как месяц назад: нежным, внимательным, страстным… и немного покровительственным…
Ирина всегда стремилась к самостоятельности и не привыкла принимать чью-либо заботу. Она казалась ей оскорбительной, унижающей ее достоинство…
Но сейчас… так хотелось, чтобы ее успокоили, утешили, развеяли все сомнения и убедили в том, что она единственная и неповторимая… что она нужна как воздух…
А вместо этого Владимир постоянно устраивает ей допрос с пристрастием. Наверное, для того чтобы ему стало легче, нужно найти виноватого… И она лучше всех подходит на эту роль.
Глава 4
СВОЙ ПАРЕНЬ
Зинаида Леонидовна с подозрением косилась на Петьку, послушно поглощающего манную кашу. Может, заболел?
— Ты будешь черный кофе или с молоком?
— С молоком полезнее, — наповал сразил ее ответом Петька.
Зинаида Леонидовна молча поставила перед ним чашку и пошла в кладовую искать в аптечке градусник.
Что-то с мальчиком неладное творится… На улицу не выгонишь. Сидит дома и… книжки читает! Может, перегрелся на солнце?
А главное, Владимир словно и не замечает, какие странные перемены происходят с его сыном.
Да он вообще ничего вокруг не замечает, даже… Зинаиду.
Она вчера пересолила нечаянно суп… Думала, что Петька начнет отпускать подколки и насмешки: влюбилась, дескать! А никто ничего не сказал… Молча съели все до донышка, вежливо поблагодарили и разбрелись по своим комнатам.
Зинаида тоже ушла к себе и долго плакала в подушку.
Тают надежды… будто расплавляет их безжалостное летнее солнце…
А если она уйдет вообще, если ее не будет в их доме, заметят?
…Петька вывалил остатки каши в мусорное ведро и выглянул в окно. Он проделал это с некоторой опаской — боялся, что на знакомой лавочке снова увидит знакомые фигуры Стаса и Лехи.
Он не сомневался, что парни вернутся, чтобы докончить начатое… Ведь он единственный свидетель…
Впрочем… не единственный…
Его рыжая спасительница — Петькин последний надежный гарант. И именно она сейчас сидела на лавочке, искоса бросая взгляды на их окна…
Петька пулей помчался вниз, едва не сбив с ног вышедшую из кладовки Зинаиду Леонидовну с градусником в руках…
Ирина знала, что Владимир на работе, но опасалась, что может встретиться нос к носу с его массивной домработницей.
Властная дама не могла не запомнить рыжую соперницу, учинившую в их квартире такой разгром…
Но, на ее счастье, из подъезда вылетел Петька. Он подбежал к лавочке и на ходу бросил Ирине:
— Пошли!
Словно был уверен, что никого, кроме него, она не может здесь поджидать.
Здорово, что эта рыжая умеет понимать с полуслова!
И здорово, что она разговаривает с ним, как с равным!
Петьке нравился даже этот заброшенный, глухой уголок пыльного сквера, куда они забрались, поминутно оглядываясь, словно два заговорщика-конспиратора.
Ирина оседлала верхом поваленное дерево, а Петька расположился точно так же к ней лицом.
— Покурим? — по-свойски предложил он, вынимая из кармана пачку «Президента».
— Не курю, — улыбнулась Ирина.
Однако она не добавила в зубах навязшее: «И тебе не советую». И Петька, тут же вспомнив о ее спортивных нагрузках, сказал понимающе:
— Дыхалку бережешь…
Ирина кивнула и серьезно сказала:
— Я тебе помогла?
— Ну?
— Теперь твоя очередь.
— Да я… Что угодно… — с готовностью вскинулся мальчишка.
— У тебя хорошая память?
— Да вроде не жалуюсь, — удивился он.
— Надо мою Мотю отыскать, — вздохнула Ирина. — И этих двоих… как их звали?
— Стас и Леха…
Петька был шокирован. Она собирается… Вот это да!
А он просто трус. Боялся, что парни станут его искать, выслеживать… Сейчас из беззащитного, затравленного зайца он сам может превратиться в гончую!
Но ведь это опасно… Не думает же рыжая, что она второй раз сумеет справиться с двумя амбалами?!
Как бы то ни было, Петька отправится с ней! По крайней мере — двое против двух…
Вот только куда? Он так до обидного мало знает о своих так называемых друзьях!
— Вспоминай, — велела Ирина. — Все, что можешь, все детали…
И Петька напряг размякшие за каникулы от безделья мозги.
Ирина ждала, не скрывая нетерпения, притопывала ногой, словно уже была готова сорваться с места, едва Петька вымолвит заветное слово.
