Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера
– Наверное… Хорошо, что до драки дело не дошло. А то если бы Тин уронил Росю именно на этот стол – они бы все вместе упали на тебя, вместе со столом… – и тут он немного нервно засмеялся. – Извини, это от неожиданности. Ну, конечно, разговор был не для чужих ушей, но раз уж так получилось… Думаю, ты понимаешь, что лучше этой информацией ни с кем не делиться.
– Боюсь, не поделиться уже не получится, потому что я делюсь с тобой. Я кое-что обнаружила, совершенно случайно. Иди за мной.
Дуня направилась к балкону, где находился ее кабинет, и, сев на стул перед компьютером, поинтересовалась:
– Скажи, а ты знаешь, как выглядит Благородов?
– Нет, – раздалось совсем рядом. За спиной.
– Смотри, – она щелкнула мышкой, и на экране появилась сохраненная из сети фотография. – Вот это – Благородов. – Потом открыла файл с витражом. – Похож?
Именно тогда Дуня впервые в своей жизни услышала, как Тобольцев эмоционально и колоритно выражается нецензурными словами. Правда, через несколько мгновений он извинился, возможно, обратив внимание на слегка покрасневшие кончики ее ушей.
– Как ты это выяснила?!
– Я это выяснила полтора часа назад, если честно, – Дуняша не оборачивалась, так говорить было проще. – По ошибке загрузила не тот файл, а вот это фото… – снова переключила на портрет, – после услышанного разговора полезла в сеть посмотреть. Надо же знать в лицо тех, с кем не следует связываться. Но это еще не все, – на мониторе снова появился витраж. – Видишь второго мужчину? С усами?
– Вижу. Ты и его знаешь?
– Знаю. Смотри.
Дуня загрузила новый файл. Это был новостной ролик месячной давности, в котором рассказывалось о задержании главы преступной группировки, занимавшейся печатью фальшивых денег. Именно этот репортаж она видела по телевизору в вечер посадки яблонь, именно его искала после того, как удалось идентифицировать усатого мужчину. Дуня его вспомнила.
Ваня снова ругнулся нехорошими словами. На этот раз, правда, кратко. Зато очень емко.
– Получается, что два человека с не очень хорошей репутацией отлично друг друга знают, и один из них сейчас сидит в тюрьме – ждет суда. Я просто подумала, может, это как-то поможет твоему другу? Чтобы… чтобы выпутаться из той истории, в которую он попал. Я посмотрела в сети информацию про усатого – вот, собрала в отдельный файлик, ему срок светит немалый, и службы нарыли дополнительно еще много всего. Наверняка Благородову очень невыгодно светиться во всем происходящем. Опять же, если посмотреть по доступным новостным сводкам, его имя нигде не упоминается, хотя в ходе следствия всплыло не одно и не два сопричастных лица.
Она наконец повернулась и посмотрела на Тобольцева.
– Дуня… – он покачал головой. – Как это по-царски. Любой здравомыслящий человек держался бы от подобного подальше. А ты играешь в Шерлока Холмса. И весьма успешно. Так… Так… Надо показать это Тину. И чем быстрее, тем лучше. Кроме того… Мне ситуация совсем не нравится. Я звоню Тихому!
Тобольцев вышел за телефоном, и следующие его слова донеслись уже из глубины комнаты:
– Ты же не против, чтобы он приехал?
Вспомнил! О правилах вежливости. Дон Кихот трассы Владивосток – Москва.
– Мне придется второй раз рассказывать про стол, ты не подумал об этом? И краснеть! – напомнила Дуняша, а потом вздохнула: – Не против.
– Дуня, краснеть бессмысленно, – Тобольцев вернулся на балкон с прижатой к уху трубкой, видимо, уже набрал номер и ждал соединения. – На фоне того, что ты накопала, сидение под столом может оказаться спасительным. Если что-то выгорит, Тин подарит тебе этот стол, – и через секунду сказал уже в динамик: – А я говорю, подарит! Записывай адрес и приезжай. Срочно. Нет, не телефонный разговор абсолютно. Дело касается Роси и его… приключений.
Дуня написала на листе бумаги свой адрес. Тобольцев, наклонившись через ее плечо, продиктовал улицу, номер дома и квартиры Тихому.
– Это квартира Дуни Лопухиной. Вот приедешь и все узнаешь! Давай, мчи, причем верхом на Ракете.
Когда разговор закончился, Иван засунул телефон в задний карман джинсов и информировал:
– Тин выезжает, но будет, с учетом пробок, не раньше чем через час.
Дуня кивнула головой, а потом вдруг стала по очереди открывать сохраненные в папке файлы – имитировать бурную деятельность. Просто она начала осознавать, что впереди перспектива провести час наедине с Тобольцевым. Час с мужчиной, который ее целовал.
Если до этого момента оба были заняты внезапным открытием и вели себя как единомышленники, то теперь, когда все важное было уже сказано, решение принято, звонок сделан,
Дуня не знала, как вести себя дальше. Потому что важное отступало в тень. На целый час. И выдвигалось совсем другое. То самое – непрошеное, ненужное.
Ей было легко вечерами обмениваться с Иваном сообщениями. Лежать в кровати и перед тем, как выключить свет, набирать: «Нет, я не читала эту книгу, но слышала о ней» или «Тяжелый день был, попался очень капризный клиент. Я рада, что он пошел искать другую фирму. Теперь главное – чтобы завтра не возвратился».
Дуня очень в душе удивлялась, как с помощью такой вот необременительной переписки оба сумели грамотно и быстро сгладить случившийся поцелуй. Но что легко на расстоянии – сложно вблизи.
А он стоял совсем рядом. Мужчина, который ее целовал. И они были совсем одни. И надо срочно что-то придумать. Дуня знала это совершенно точно.
– Ты сам Тихому все расскажешь, ладно? – наконец подала голос. – Ведь это ваша история и ваши дела. Мне неудобно, да и не нужно влезать. Я открыла файлы с информацией, которую удалось найти: новости, релизы, фотографии. Ты почитай, посмотри.
– Да, конечно. Я сам все расскажу.
Дуня поднялась, уступая место Тобольцеву. Балкон был такой маленький, что они практически соприкоснулись телами, и это взволновало. Она снова остро почувствовала в нем мужчину. А Иван продолжал как ни в чем не бывало:
– Я бы извинился, что мы так бесцеремонно влезли в твою жизнь. И наверняка нарушили планы на сегодняшний вечер. Но обстоятельства сложились так, что выбирать не приходится, понимаешь?
– Конечно, понимаю. Иначе я бы не позвонила тебе, автостопщик. Тем более вечером. Когда у всех свои планы.
Хорошо сказала, словно снова поставила между ними стену. Да, Ваня, у меня вечером были планы. И неважно, что связаны они всего лишь с новым заказом, а не с мужчиной. Тебе незачем это знать. У нас разные жизни и приятельские отношения.
Глаза встретились, всего лишь на мгновенье. Потом он сел за компьютер, а Дуня направилась к выходу.
– Лично я только рад, что ты так
