После долго и счастливо - Хлоя Лиезе
Мэй склоняет голову набок и оценивает меня.
— Но Гавайи согласились с тобой?
— Да, — счастливо признаюсь я. — Согласились. И ты тоже выглядишь невероятно. Будто проглотила бутылку солнечного света.
— Спасибо! Дети вчера проспали всю ночь. Это творит чудеса с моей кожей. А теперь прекращай попытки отвлечь меня. Поговори со мной о Гавайях. Они реально… — она поигрывает бровями. — Ну, знаешь, реально пришли к согласию? Ты и Эйден.
Мои щёки теплеют от румянца.
— Согласие высочайшего порядка было достигнуто, когда мы приехали домой.
Она визжит.
— Фрейя, это же хорошо. Ну то есть, хорошо, если он эпично пресмыкался и пообещал снова сделать тебя его Скандинавской Снежной Королевой-Богиней и тем самым заключил чертовски горячее «мы миримся и налаживаем это дерьмо» соглашение, а не просто соглашение трахаться из злости.
— Первый вариант, — говорю я, заправляя волосы за уши. Мой взгляд находит Эйдена за баром, стоящего плечом к плечу с Питом. Он смеётся над чем-то, что говорит Пит, затем оглядывается и встречается со мной глазами. Я мягко улыбаюсь. Он тоже улыбается. И бабочки в моём животе лихорадочно трепещут крылышками.
— Итак… всё хорошо с тех пор, как вы вернулись? — спрашивает она, бросая на меня знающий взгляд.
— Две недели возвращения в реальность, и пока что очень, очень хорошо, — я прислоняюсь к стене наружной террасы ресторана, где мы ждём наш столик, и получаю передышку от яркого вечернего солнца. — Мы ещё раз сходили к психологу и поговорили о том, что вкладывать больше намерения в наше совместное время, когда мы действительно проводим время вместе, а также находить баланс между этим и временем уединения. Временем, когда Эйден может работать несколько часов подряд и не чувствовать себя виноватым, не рваться в разные стороны; времени, когда я могу выходить из дома и делать вещи, которые дарят мне счастье.
Мэй кивает.
— Странно, да? Так легко словно провалиться друг в друга и застрять в этом. Каждой паре нужно делить меж собой немалую часть жизни, но обоим людям также нужна их независимость. Я стала намного счастливее с тех пор, когда мы установили расписание, и Пит получает свой вечер для викторин, а я ухожу на футбол.
— Вот именно. Я позволила своей жизни сделаться такой маленькой. Мне было грустно, когда отношения с Эйденом сделались непростыми, и вместо того чтобы обратиться к тем вещам, что дарят мне радость, я просто сделалась несчастной. Я перестала играть в нашей женской лиге, работала допоздна. Мне не хотелось выходить из дома или петь в караоке… Не знаю. Я просто позволила части себя померкнуть, и я не хочу повторять такое вновь. Особенно сейчас, когда столько всего в процессе изменения. Эйден работает над своим проектом, и в ближайшее время это никуда не денется. Вместо того чтобы сидеть дома и кипеть, я делаю то, что мне нравится. Вернусь к футболу или каким-нибудь интересным тренировкам, буду снова проводить вечера с тобой и девочками.
Мэй улыбается мне.
— Есть такие сезоны. У нас с Питом они были. Надо просто заботиться о себе и друг о друге, пережить это время, а потом вы будете чертовски наслаждаться друг другом, когда жизнь успокоится.
— Вот именно, — я улыбаюсь ей в ответ. — Вообще говоря, у вас есть места в команде на следующий сезон? Я всё хотела тебе написать, но немножко отвлеклась с тех пор, как мы приехали домой.
Прочистив горло, Мэй смотрит на свои ноги.
— Эм, да, есть.
Я читаю её язык тела. Она выглядит нервничающей.
— Что случилось?
Она шаркает подошвами сандалий о плитку на террасе.
— Ну, нам понадобится ещё один человек в команде, потому что кое-кто снова забеременел.
Боль в моей груди не такая резкая, как раньше, но она всё равно есть. Да, я благодарна, что проходила этот кризис брака с Эйденом, не будучи охваченной гормонами и не растя ребёнка, но это всё равно щемит сердце. Особенно учитывая, что мои месячные начались два дня назад. И я удивила саму себя, испытав… облегчение. Колоссальное облегчение.
— Кто? — спрашиваю я. — Если только они пока не держат всё в тайне. Я не хочу лезть не в своё дело.
Мэй вздыхает и смотрит мне в глаза, её лицо искажается от боли.
— Это я.
В моём горле встает ком.
— О! — я моргаю, прикусывая губу от желания расплакаться. — О Боже, Мэй. Я так за тебя рада! — я обвиваю её руками, мою подругу, которая такая же высокая, фигуристая и сильная, как и я, и её подбородок легко ложится на моё плечо.
— Я чувствую себя куском дерьма, — говорит она хрипло. — Я хотела, чтобы мы разделили это, и я знаю, как сильно ты хотела ребёнка. Теперь я причиняю тебе боль, а мне этого меньше всего хочется. Клянусь, это получилось случайно, Фрейя…
— Мэй, — я отстраняюсь и удерживаю её взгляд. — Прекрати немедленно. Это же такие хорошие новости, исключительно хорошие. Ребёнок!
Она всматривается в мои глаза.
— Ты уверена? Ты в порядке?
Я киваю.
— Да, в порядке. Я… я на самом деле снова начала принимать контрацептивы.
Мэй выпучивает глаза.
— Что?
— Шшш, — я кошусь и вижу, что Эйден и Пит берут наши напитки за баром. — Я не сказала Эйдену.
— Что? — она приподнимает бровь. — Фрейя, ты пытаешься всё похерить, когда всё только-только наладилось?
Я ёрзаю под её пристальным взглядом.
— Мэй, слушай. Я просто хочу провести немного времени только с ним прежде, чем всё усложнится ребёнком. Именно потому, что всё наладилось.
— Тогда почему ты ему не сказала?
— Потому что я нервничаю из-за того, как он это воспримет. Планирование ребёнка и наши проблемы в браке во многом переплелись, и мне хочется действовать продуманно в том, как поднять эту тему с ним. Прошло всего два дня.
Она бросает на меня скептический взгляд.
— Два дня — это уже на два дня больше необходимого, подруга.
— Мэй, — стону я. — Он чувствует себя виноватым из-за того, что мы ещё не забеременели, и я не хочу его ранить. Я скажу ему сегодня вечером, клянусь. Это непросто, ладно? Мне сложно найти правильные слова.
— Тебе бы лучше найти их поскорее, юная леди, — говорит она, качая головой. — Я не одобряю…
Парни распахивают дверь, и я дергаю её к себе в объятия.
— Пожалуйста, не говори ничего, — шепчу я, сжимая руки Мэй и улыбаясь Эйдену и Питу поверх её плеча, надеясь, что удалось сохранить лицо. — Поздравляю, — говорю я ей ещё раз. — Мне доведётся потискать ещё одного очаровательного ребёночка и пить за тебя!
— Ой, ха-ха, как смешно, —
