Спасите меня, Сатана Алексеевич! - Адель Грейс
— Да. Я не коренной немец, — хочется сказать, что я это и так уже поняла. Отчество Фишера совсем не Германович, — Когда мне было десять, — тем временем продолжает он, — Умер мой настоящий отец, после чего мы с мамой переехали в Германию. Там она встретила Германа и спустя год появилась Тая. У меня есть ещё брат, с которым мы не общались нормально больше двадцати лет. Помнишь ты говорила, что у тебя достаточно сложные отношения с отчимом? — киваю, какое-то дурное предчувствие начинает окутывать меня, — Я понимаю тебя. Мой отец был не самым хорошим человеком и брат, к сожалению, пошёл в него. Такой же алчный, чёрствый и несправедливый. Мы так и не смогли найти с ним общий язык.
Мне становится душно, хотя с моря дует достаточно прохладный ветер. В голове проносится одна немыслимая догадка. Но ведь этого не может быть! Всего лишь какое-то совпадение. Телефон Ростислава снова звенит, но он в очередной раз сбрасывает.
— То есть вы родом не из Германии? А откуда тогда? — как можно спокойнее произношу я. Мысленно моля, чтобы это была не Москва.
— Я Москвич, как и ты.
Его телефон продолжает разрываться от звонков. Меня начинает трясти, потому что пазлы в голове начинают сходиться. Фармацевтический бизнес, такой знакомый взгляд и мимика, некоторые повадки. Аллергия к морепродуктам. Даже отчество одинаковое! Но я до последнего надеюсь, что это всего лишь чёртово совпадение.
— Извини, нужно ответить. Это Астахов, — вздыхает Фишер.
— Рост, подожди! — останавливаю я его, когда он подносит трубку для ответа, — А как звали твоего отца?
— Градов Алексей, — не раздумывая отвечает Фишер, а потом подносит трубку к телефону, принимая вызов.
И мой мир переворачивается после этих слов.
Глава 45
В квартире Фишера я не нахожу себе места. Зачем Дмитрию разработка препарата от рака? Зачем красть формулу у брата? Отомстить? Или всё дело в деньгах и славе?
После того, как Ростислав поговорил с Астаховым, он тут же отправил меня на такси к себе, а сам поехал на работу. Что-то явно произошло и чувствую, что это связано Градовым. Скорее всего, отчим нашёл способ получить разработку, он же всегда подстраховывается.
Беру телефон и набираю Дмитрия, я сейчас всё выскажу этому ублюдку, однако тот не отвечает. Пишу ему смс, какой он мерзкий сукин сын, что я ни за что не выйду за него, и что мне больше не нужны его деньги на лечение Никиты. В понедельник я прилечу забрать брата, а если его не будет или он мне его не отдаст, то я всем расскажу правду и его репутации будет конец.
Отправляю, но тут же жалею об этом эмоциональном поступке. С его деньгами и связями, отчиму наверняка не составит труда найти способ выйти сухим из воды. Тем более, что я предупредила о своих намерениях. Идиотка!
Мне срочно нужна помощь! И только один человек может это сделать.
Вызываю такси и в том же самом наряде еду в офис, рассказать Фишеру всю правду. Молясь всем богам, чтобы он понял меня.
Когда мы подъезжаем к зданию, то замечаю, что всё подозрительно тихо, но не придаю этому значения.
Ещё из далека вижу, как охранник выходит из будки с кем-то говоря по телефону. Взгляд его направлен на меня.
— Здравствуйте, Пётр Степанович, — здороваюсь вежливо я, но он не отвечает на приветствие, лишь с осуждением смотрит на меня.
Так, что-то мне это не очень нравится. Я же ведь ничего такого не сделала, даже если Фишер узнал, кто я такая, то вряд ли бы он стал всем об этом рассказывать, не поговорив сперва со мной. С каждым шагом тревога нарастает. Почему?
Двери открываются и из лифта вылетает взволнованная Таисия.
— Николь! — восклицает она, цепляясь в мои плечи, — Скажи, что ты этого не делала?
— Не делала что? — с недоумением смотрю на неё.
— Это не ты слила информацию про новый препарат от рака?
— Что?! Нет, конечно! С чего ты решила?
— Я тоже самое говорю Росту! — эмоционально объясняет она, — Что ты бы не стала этого делать! Зачем тебе это? Скорее всего, ошибка! А они мне говорят, что отправлено было с твоего компьютера. Скажи, что это не правда? — она смотрит на меня таким внимательным взглядом, даже с какой-то надеждой. Я действительно не сливала информацию, кажется меня подставили, но кто и как?
Я прыгаю в лифт, когда двери начинают закрываться. Мне не хочется сейчас объясняться перед Таей, мне предстоит сложный разговор с Ростиславом и очень надеюсь, что он меня выслушает.
Без стука залетаю в его кабинет.
— Рост… — взволнованно произношу я. Меня всю трясёт от переполняющих эмоций. Он должен выслушать меня и поверить!
Мужчина стоит у окна, опуская руку с телефоном.
— Я вызвал полицию! — холодно сообщает он, даже не поворачиваясь в мою сторону, — Даю тебе сутки, прежде чем все записи с камер уйдут следователям. Если не исчезнешь за это время, пеняй на себя.
— Ростислав, пожалуйста, выслушай меня. Я не делала этого! Я не сливала никакую информацию! Это какая-то ошибка! Когда бы я успела это сделать, если мы всё время были вместе? — пытаюсь достучаться до Фишера и когда он разворачивается, мне кажется, что мужчина готов выслушать, но это не так.
— Хватит! — зло цедит Ростислав, — Единственное о чём я просил, так это никогда не лгать мне!
— Я не лгала! И то, в чём меня обвиняют — тоже! — по щекам текут слёзы, мне больно и обидно, что он не верит мне.
— Ложь! Всё наглая ложь! — уже орёт он, а затем подходит к столу, берёт папку и кидаёт её в мою сторону. Листочки разлетаются по всему кабинету, как и в прошлый раз. Поймав один, я уже знаю, что в них. Ведь это та же самая папка с моим досье.
— Да. Мой отчим Градов, и моё трудоустройство было неслучайным, но…
— Нет! Достаточно! Меня это больше не интересует. Уходи! — снова он отворачивается от меня. Моё сердце разрывается от боли и негодования. Почему он не хочет выслушать?!
— Ты обещал, Ростислав! — комкаю бумагу и кидаю её в Фишера. В горле образовывается ком, а слёзы тонкими струйками продолжают стекать по моим щекам, — Обещал, что чтобы не случилось, ты обязательно спасёшь меня!
— Нельзя спасти того, кто в этом не нуждается! — и если моё сердце ещё немного верило, что маленький шанс достучаться до образовавшейся брони Фишера есть, то после этих слов надежда растворилась, — Уезжай, Николь, — уже слегка устало
