Она моя зависимость - Мария Николаевна Высоцкая
Андрей ускоряет шаг и подхватывает ее, такую бегущую и орущую, на руки.
– Привет, – целует меня в губы. Мимолетно.
– Привет. Вы как стих учили? Она ни в зуб ногой.
– Учили вроде, – Андрей улыбается и пропускает меня вперед.
Почти на входе нас встречает воспитатель и сразу берет Майю в оборот. Ребенок даже про свои «не розовые» банты забывает.
– Гольфы ей поправь, – шепчу Андрею, когда детей агитируют выстроиться в линейку.
– Ты чего такая нервная сегодня?
– А я тебе не говорила? – пытаюсь вспомнить.
– О чем?
– Маме вчера позвонила и узнала… Короче, не знаю, где она его откопала, но с распростертыми объятиями приняла папашу обратно, – понижаю голос, прикрывая рот рукой.
Не ожидала я от нее больше подобного. Но тут, видимо, ситуация уже неисправима.
– Мы сделали, что могли.
Андрей обнимает меня за талию и целует в висок.
Откликаюсь на его прикосновения улыбкой и растекающимся по телу спокойствием.
С мамой у меня отношения так и не наладились до конца. Мы редко видимся. Последние два года так вообще только созваниваемся.
В декрете я сидела, пока Майке не исполнилось два года. Потом уже была няня. Мне нужно было покончить с учебой. Очень хотелось начать себя реализовывать. Руки аж чесались. К Андрею я работать намеренно не пошла, хотя он звал. После заварушки с Шахмановым он достаточно быстро реабилитировался и смог занять свою нишу. Чуть позже объединился с отцом. Тот ему сам предложил, потому что бизнес процветал.
Теперь они работают на равных.
Свекор не часто бывает у нас в гостях, но Майю любит. Поначалу мне даже казалось, что это какая-то игра. Я столько от матери своей про отца Андрея когда-то выслушала… что просто так поверить в его благие намерения долго не могла.
Ну и вишенкой на торте, конечно, стала свадьба Оксаны Николаевны. Четыре года назад она познакомилась с итальянцем, вышла за него замуж и эмигрировала. Теперь ее голос я слышу пару раз в год, по праздникам. После замужества ей стало абсолютно все равно на то, как мы с Андреем живем. Ракурс сместился на свою личную жизнь, к счастью. Даже новость о Вике, с которой Андрей меня познакомил почти сразу, после той ссоры, ее не смутила. Свекровь отнеслась к этому как к чему-то обыденному. Ну, вроде, что-то подобного она от бывшего мужа и ожидала.
– …лошадка…
Прищуриваюсь, не сразу улавливая суть происходящего.
– Какая лошадь? – смотрю на Андрея. – Не было там никакой лошади…
– Импровизация.
Панкратов ржет, а Майка с широкой улыбкой продолжает на ходу воспроизводить стих собственного сочинения. Там и лошади, и шишки, и косолапый мишка.
Замечаю взгляд воспитательницы. Все, что могу, это поджать губы и уткнуться лбом в плечо мужа, хотя самой смешно не меньше всех присутствующих.
Когда импровиз заканчивается, дочь бежит к нам.
– Папа, ты снимал мой дебют?
Андрей кивает.
– Покажешь? – тянется к телефону. Смотрит на себя пару секунд, после чего вывозит: – Я как Ахматова, только круче. Мам, банты можно менять? Мы уже станцевали.
– Можно.
– Владик мне на ногу наступил, – запрокидывает голову, смотрит на Андрея.
– Будем наказывать? – папа присаживается перед ней на корточки.
– Не. Пусть живет, пока.
– Готово, – потуже затягиваю хвосты. – Беги.
Майя испаряется за пару секунд. Поворачиваюсь к Андрею.
– Ты меньше при ней по телефону разговаривай. А то у нее весь лексикон из твоих слов и выражение лица в основном пофигистичное.
* * *
В ресторан едем в центр. Андрей сам садится за руль, а его водитель отгоняет мою машину домой.
Майя, оказавшись в салоне авто, первым делом стаскивает гольфы. И напяливает туфли обратно уже на босые ноги.
– Довольная теперь? – поправляю ей воротничок на платье.
– Ага.
За столиком дочь садится рядом с Андреем, заговорщически закрывает его и себя меню. Тихо хохочет.
– Шоколадный хочу, папа.
– Опять аллергия вылезет. Давай что-нибудь другое, – Андрей пересаживает ее к себе на колени. Бросает взгляд на свой звонящий телефон. Он лежит на столе. Скидывает звонок.
– Если что-то важное? – смотрю на погаснувший экран.
– Я просил меня сегодня больше не беспокоить. Это Смирнов.
Смирнов – это помощник. По моим, так скажем, настоятельным рекомендациям Панкратов уже давно избавился от помощниц. Знаю, что это глупо, но моя неугомонная ревность еще долго не давала никому покоя. Андрею в первую очередь, конечно.
– Май, давай что-нибудь с ягодками, – подсовываю ей яркую картинку из меню, и она тут же соглашается.
– Как ворона ты, – Андрей треплет ее по голове. – Сок будешь?
– Ага.
Панкратов делает заказ. А когда официантка уходит, ловит мой взгляд. Провокационно веду носом туфли по его ноге, замечая ухмылку. В глазах уже огонь. Но внешне он никак не выдает этого состояния.
– Что, кстати, с открытием? – интересуется между делом.
– Не можем определиться с персоналом. А, ну и короночка – Леська хочет впихнуть туда солярий, – закатываю глаза.
Два года назад Царева, та, которая была Бережной, предложила открыть салон красоты. Я эту идею восприняла не слишком тепло. Но попробовать решилась. Особо умные, конечно, скажут, что какая мне разница, чего открывать, если муж платит…
Андрей и правда помог. Я тогда работала по специальности, в сети фитнес-клубов. И между прочим, очень неплохо зарабатывала. Специфика иная, но если есть шанс, то почему бы не попробовать?
За два года мы смогли расшириться. Один салон вырос в маленькую сеть. На подходе открытие пятого, которое было запланировано на сентябрь. Что теперь уже под вопросом.
– А я говорил, что вести бизнес с друзьями не очень удачная тема.
– Говорил, – морщу нас, прямо как Майя.
– Не дуйся. А вообще, давай выкупим ее долю. У Ярика проблемы с деньгами, так он не берет, а здесь два в одном. И ему поможем, и от головной боли тебя избавим.
– А Леська как же?
– Найдет себе новое увлечение. Ты все равно на себе это тащишь.
– Андрей…
Нет, он, конечно, прав, для Леси это не бизнес. Ей просто нравится быть хозяйкой, тусить с богемными подружками на Рублевке и выносить мне мозг по поводу цвета стен. Но дела так не ведут.
