Натурщица - Олег Юрьевич Рой
— Марго меня зовут, если что. Мужа — Кязим, он к вечеру будет, — колыхаясь всем телом и складками просторной хламиды, подошла к остальным гостям хозяйка «Фламинго». — Меня всегда можно найти во дворе или в кухне — вон она, под крышей, летняя. Вам, как и договорились, наша мансарда, там все убрано-помыто, вас ждет. — Она протянула ключи Александру с Таней.
Те потихоньку поволокли свой багаж по двору.
— Ваши апартаменты туточки, на втором этаже.
Она махнула полной рукой девочкам на второй этаж с открытой винтовой лестницей и отдала им ключи. Девчонки сцапали их и тут же побежали наверх занимать себе понравившиеся кровати.
— А ваши покои — тамочки, — показала она Симе с Алексеем чуть во двор, на отдельно стоящую беленую постройку, причудливо загибающуюся углами.
— Ух ты, какая архитектура, — похвалил художник. — Стены белоснежные… Как на них тени играют от листьев винограда! Писать бы и писать.
— Художник? — оценивающе посмотрела на него Марго.
— Ну… так, — неопределенно поднял плечо Леша, улыбнувшись.
— У нас тут художников много приезжает, пишут, — довольная хозяйка кивнула. — Карадаг на закате уж так хорош. Да что Карадаг — кругом красота. С женой отдыхать приехали?
Она улыбнулась Симе.
— Ну… так, — в тон Леше неожиданно выпалила Сима и засмеялась.
— Молодожены, — обнял тот ее за плечи, притянул к себе, поцеловал в макушку.
— Ну что, отдыхайте! — сказала Марго. — Если что нужно, помните, я всегда дома.
И она поплыла через двор.
— Знатный фрегат, — не удержался от восхищения Алексей. — Под всеми парусами.
— А какая корма… — не удержавшись, тихонько добавила Сима.
— Ах ты, язва! — расхохотался тот.
— Всего лишь гастрит, — показала ему язык Сима.
Она чувствовала себя как никогда — необыкновенно легко, поэтому шутки внезапно посыпались из нее, как из рога изобилия.
— Давай распакуемся, переоденемся и пойдем погуляем, — предложил Леша. — Как раз шляпку тебе купим. И искупаемся.
— Давай!
Но они задержались. Совершенно неожиданно на «молодоженов» напало то, что так часто нападает на молодоженов, и они, как беспечные подростки, проверили на прочность большую двуспальную кровать. После того как они убедились в ее надежности, настроение у обоих стало абсолютно умиротворенным. А после совместно принятого в просторной ванной душа — и того лучше.
— Где у тебя твой свежекупленный крем для загара? — напомнил Алексей. — Давай намажу.
— Ой, точно, чуть не забыла… А я — тебя!
От процесса намазывания их отвлек телефонный звонок.
— Да, Саш, — ответил Алексей. — Да вот, собирались выйти погулять и хотим уже на море… А. Ну, да. Я и забыл про это. Да, через пять минут.
— Что-то случилось? — спросила Сима.
— Да ничего, кроме того, что я забыл, что люди иногда едят, — рассмеялся Леша. — А Сашка напомнил. Таня, говорит, все свои обновки разбросала и час выбирала, что наденет. Девчонки там бесятся от скуки и хотят на пляж, а Сашка настаивает, чтобы все чинно пошли есть шашлыки в «Равшану». Говорит, кафе там рядом с пляжем изумительное, они его с Таней еще когда облюбовали — вот как мы с тобой «Сферу». Через пять минут они нас будут ждать у калитки. Ты, наверное, тоже все разбросаешь и будешь час выбирать, что надеть?
— Нет, — засмеялась и Сима. — Я давно придумала, в чем в первый раз пойду гулять к морю, еще в такси. В новом голубом сарафане и старых, но красивых синеньких босоножках.
— Ты мое сокровище, — поцеловал ее Алексей. — Ух, как тебе идет этот сарафанчик. А когда загоришь, будет совсем замечательно!
Это был их первый по-настоящему семейный «выход в свет». От кованой калитки они «всем табором» двинулись по мощеной дорожке вниз вдоль зарослей осоки, ведомые Александром, знатоком местных закоулков. От осоки тропинку отделяла метровая каменная гряда, при всем желании невозможно было свалиться вниз — туда, где слышалась воркотня воды.
— А что это за тростники-камыши? — полюбопытствовала Сима. — Что там, внизу?
— Это местная так называемая речка-вонючка, — сказал их командир. — Только она не пахнет. Обмелела за годы, но журчит еще. Тут до моря минут пять-семь, по этой дорожке вдоль всех камышей, а кафе на берегу.
Стелла пробормотала что-то, но более или менее все разобрали только слово «вонючка».
— Звездуль, прекрати, — одернула ее сестра.
«Кажется, девочка Стелла снова начала показывать характер», — огорченно подумала Сима.
Она и Алексей переглянулись. Вид у обоих был немного смущенный и виноватый, словно им было неловко оттого, что они так счастливы, но это приносит несчастье кому-то третьему.
— Знаешь, я не собираюсь ей потакать, — шепнул Орлов-младший, сдвинув брови. — Иначе все это превратится в ритуальную пляску вокруг идола.
Сима молча вздохнула. Она просто не знала, что сказать.
В кафе «Равшана» было не просто экзотично — настоящий музей. Несколько залов, и в каждом — ковры на стенах, пестрые циновки на полу, посуда, начищенная до блеска: кувшины, латунные тазы, узкогорлые вазы с инкрустацией. И подушки, обилие подушек с пестрыми узорами.
— Может, к дастархану присядем? — предложил Александр.
— Нет, сегодня я точно не хочу ползать по полу, пусть и по подушкам, — решительно отказалась Татьяна. — Давайте вон туда! Оттуда море видно.
Они прошли в просторный зал-веранду с открытой со стороны моря стеной и расположились за длинным столом с массивной деревянной столешницей. А море искрилось, играло мелкими волнушками и улыбалось каждой солнечной искоркой, скачущей по поверхности этих волнушек.
— Вы заметили, какой здесь удивительный воздух? — негромко произнес Алексей. — Одновременно морской и пряный. И медовый.
— А в каждой бочке меда есть ложка дегтя, — пробормотала Стелла себе под нос. Но это услышали все. — А около каждого моря есть речка-вонючка.
И она посмотрела прямо на Симу с абсолютно подростковым вызовом.
— Ну, ложку дегтя-то и вычислять не надо, — после паузы тихо произнес Орлов-старший, тяжело упершись глазами в племянницу. — Да и про вонючку тебе не стоит тему поднимать.
— Я с тобой тоже потом поговорю, дочь, — сказал и Алексей. — Дай сейчас всем спокойно поужинать.
Стелла замолчала и засопела, упрямо глядя в пол. Лиза тихонько подергала сестру за ткань рукава и сделала ей большие глаза, но Стелла молча высвободила свой рукав. Черно-зеленая шевелюра совсем занавесила ее лицо, и девочка походила на какого-то экзотического зверька — дикого и ощетинившегося на весь мир.
«Совсем ведь разносит девчонку», — тоскливо подумала Сима.
Главное, и сделать-то ничего нельзя, когда подростка так несет. Как говорится, «любое ваше высказывание может быть использовано против вас»…
Александр меж тем рассматривал меню.
— Ну, кто что — определяйтесь, — сказал Орлов-старший.
Подошел улыбчивый белозубый официант — в белом фартуке и нарукавниках, в расшитой шапочке, и каждый сделал свой
