140 ударов в минуту - Агния Арро
Гордей бы не заявил его на гонку, если бы хоть немного сомневался. Он сам мне об этом сказал. Он очень ответственный. А мне не легче.
Анаит резко хватает меня за руку и впивается в нее ногтями. Вздрагиваю. Поворачиваю голову.
— Давайте поменяемся, — дядя Сурен просит у мужчины, сидящего рядом с нами, показывая ему проходку в вип-зону.
Кто откажется от такого предложения? Меняются. Отец Киса садится рядом с Анаит. Она просит у меня поменяться местами. Пересаживаемся.
— Здравствуй, Стефа.
— Здравствуйте, — пристально слежу за гонкой, держа Ани за руку.
— Я приехал поболеть за сына.
Он только год назад вернулся в бизнес. Мой папа вел все дела один и периодически выводил друга из запоя. Теперь дядя Сурен не пьет совсем.
— Здорово, — пожимаю плечами.
Надо же было что-то ответить. Мы не общались с ним довольно долго. Мне сложно. Я не простила ему унижение своего мужа.
— Как думаешь, Сар станет говорить со мной? — не отстает дядя Сурен.
— Почему сейчас? — завожусь я, стискивая ладошку Анаит сильнее. — Пока он сидел в инвалидном кресле, вы не появлялись. А теперь он снова стал выгоден? На нем можно зарабатывать?
— Нет, Стеф. Мне нечего было вам предложить. Я же … пил, — тихо смеется он, словно не веря в собственные слова. — Много денег потерял, пока твой отец не заблокировал мне доступ к рабочим счетам. Потом заново вливался в работу. Сейчас я могу помочь. Мы ведь хотели Ани в лицей оформить. Саркис был не против. Можно устроить.
— Мне моя школа нравится, — ворчит Анаит.
На самом деле я знаю, что она хочет в ЛКИ, где училась я. Можно не разрываться между музыкалкой и общеобразовательной школой. Лицей культуры и искусства покрывает сразу оба направления. Мы с ней решили в следующем году попробовать подать заявку на грант. У Ани вполне может получиться пройти конкурс и попасть в число счастливчиков. Но дядя Сурен мало что знает о дочери, а я не стремлюсь ему подсказывать.
Для меня ориентир — мой отец. Два года назад он сделал выбор в мою пользу, а дядя Сурен променял своих детей на бутылку, пытаясь утопить в алкоголе собственную совесть.
Сосредотачиваюсь на гонке. Там мой котик творит какую-то дичь опять. Вырывается в тройку. Кусая губы, уже и не дышу вовсе. Машенька, Федя и Ариша в панике носятся по спине, разгоняя собратьев. Провожу ладонями по плечам. Кусаю губы.
— Ай! — жмурюсь и слизываю капельку крови с нижней губы. — Осторожнее, пожалуйста, Кис. Ну осторожнее, — бормочу себе под нос.
Финиширует вторым. Недовольный. Вижу его лицо на экране.
Парней поздравляют. Все вокруг кричат, свистят. Мы с Ани спускаемся вниз.
Как только победителей отпускают, подхожу к мужу и молча обнимаю. Его потряхивает. Дышит тяжело. Сжимает в кулак мои волосы на затылке, тянет назад, запрокидывая голову, и врезается в губы грубоватым, жадным, наполненным адреналином поцелуем. Задевает ранку. Шиплю. Отстраняется и бережно собирает кровь подушечкой большого пальца. Облизывает его. Улыбается.
— Поздравляю.
— Слил первое место, — вздыхает.
— Второе после всего, через что ты прошел, это же здорово. Ани, скажи ему, — прошу нашу малышку.
— Ты был крут! — показывает ему два больших пальца вверх и стреляет взглядом на трибуны.
— Что там? — спрашивает Кис.
— Отец твой приехал. Хочет поговорить, — отвечаю вместо Анаит.
Сар тут же превращается в ледяную глыбу. Взгляд темнеет, челюсти сжаты. Не котик сейчас, а злой, агрессивный тигр.
Идем вместе к тренерскому вагончику. Встречаемся с Гордеем.
— В следующий раз будет первое, — обещает ему Саркис.
— Даже не сомневаюсь, — поддерживает его друг. — К тебе пришли.
Дядя Сурен спустился с трибун. Стоит в стороне. Ждет, когда Саркис освободится.
Муж обнимает меня, берет за руку сестру. Вместе подходим к дяде Сурену. Мужчины сверлят друг друга тяжелыми взглядами. От Киса все сильнее тянет агрессией. Переплетаю наши пальцы в замок и сжимаю его горячую ладонь.
— У нас поезд через два с половиной часа. Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, — голос мужа вибрирует от напряжения.
— Можем отойти? — просит дядя Сурен.
Свидетелей тут и правда многовато. Шумно, суетливо. Уходим дальше от людей, в тишину.
— Я извиниться приехал, Сар. Был сильно неправ тогда. И с мамой… когда ты мальчишкой за помощью пришел, а я отказал, тоже был очень неправ.
Кис долго молчит, глядя в глаза отцу. Ани притихла. Переводит взгляд с одного мужчины на другого. Муж гладит сестренку по волосам, прижимает к себе.
— Мать я тебе никогда не смогу простить. За остальное извинения приняты. Я тоже не всегда был прав. За Анаит спасибо. Помог. Ты как отец — полное дерьмо. А человек, наверное, еще может получиться. Нам пора, — тянет меня к вагончику. Там нас ждут чемоданы. Мы отсюда едем сразу на вокзал.
— Сар, я могу помогать, — догоняет голос дяди Сурена.
Кис оборачивается, усмехается.
— Нам ничего от тебя не нужно. О своей семье я позабочусь сам. Ты — не семья. Пока точно нет. Счастливо, — поднимает вверх кулак. — И не пей больше. Выглядишь хреново.
Кис переодевается. Мы забираем свои вещи, грузим их в такси и отправляется на вокзал. У нас запоздалое свадебное путешествие. К морю.
Больше суток по рельсам. Еще немного на автобусе и легкие наполняются густым, солоноватым воздухом. Бросаем чемоданы в совсем скромном арендованном домике. Идем на пляж. Разуваемся. Ступни утопают в песке, а в животе порхают бабочки.
— Ух ты, какое огромное! — раскинув руки в стороны, Ани несется к воде.
Кис довольно улыбается, глядя на сестру. Идем за ней. Волны ластятся к нашим ногам. Муж разворачивает меня к себе, обнимает, забираясь ладонями под футболку.
— Стефания Владимировна, — дышит в губы, — согласны ли вы прожить со мной вечность и еще чуть-чуть?
— Ну… — кусаю губы, чтобы не рассмеяться. — Даже не знаю.
Его брови возмущенно ползут вверх.
— Офигела? — шлепает меня по ягодице и сам ржет.
— Согласна. Я согласна, — обнимаю его за шею, и сама целую, зная, как моему коту это нравится. — Спасибо, что сделал это для нас, — глажу его по затылку. Он тихо урчит, закрыв глаза, и толкается мне в ладонь.
Что-то внутри меня