Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн
- Прости меня за все это!
- Я не хочу тебя прощать, потому что ты каким был, таким и остался, Никита! Ты играешь с моей жизнью как тебе заблагорассудится. Сегодня я твой враг и ты злобно рычишь «фас» всем вокруг. А завтра у тебя переклинило что-то в мозгах и все, я должна поверить в какую-то мнимую любовь.
- Она не мнимая, Алёна, – жрал ее глазами, а сам позабыл как дышать. И каждое слово било точно в цель.
- Да плевать я на нее хотела! – закричала она и из ее глаз брызнули слезы.
- Я думал мы оставили все в прошлом. Я думал, что мы друзья. Я думал, что со временем сумею все исправить. Не гони меня!
- Ты страшный человек, Никита. Я верила тебе, а ты всего лишь пудрил мне мозги в свою угоду! Я думала, что ты просто вырос жестоким из-за семейных трагедий, но ты чудовище. А этого я принять не смогу никогда. Издевался, потому что любил? Приписал мне беременность, потому что жить без меня не мог? Распускал ужасные сплетни, потому что я была твоей путеводной звездой?
И ответить мне нечего, потому что в ее устах это выглядит поистине катастрофически.
- Ни в какой возможной реальности я не смогу понять тебя и простить. У нас нет шансов. Вообще по нулям. Понимаешь? Я никогда не смогу общаться с тем, кто позволил любимому человеку страдать из-за своей собственной несостоятельности. Все, Никита. Это конец! Точка, черт возьми!!!
Где-то здесь я и умер. А потом нажал на центральный замок и все-таки позволил Алёне покинуть салон своего автомобиля.
Сказать ей что-то на прощанье я так и не смог. Пытался выдавать еще раз “прости”, но голос не слушался.
Он сломался.
Как и я.
Глава 42 – Полёт нормальный.
POV Алёна
Трудно дышать.
А на деле – совсем нечем. Вместо воздуха одна сплошная ярость и ненависть.
Вваливаюсь в двери общежития и обвожу холл затуманенным взглядом. И нужно бы успокоиться, да только внутри меня бурлит слишком много разных эмоций. Меня трясет, адреналин на запредельных значениях и мысли в голове роятся такие…что их и анализировать страшно.
Боже, какая же я дура! Наивная и непроходимая идиотка!
Поднимаюсь в свою комнату, сердито дергаю дверь. Заперто.
- Ага, не нагулялась еще, милая подруженька? – тихо, но максимально злобно бурчу сама себе под нос, пока вожусь с замком, – ну ничего, ничего, явишься ты домой, я тебе все серое вещество тонким слоем по стенкам размажу! Предательница!
Раздеваюсь рывками, дергаю молнию на старенькой курточке и чуть не порчу вещь. Рычу с досады, а потом, как есть, заваливаюсь на кровать и накрываю голову подушкой, пряча себя и свои слезы от этого мира.
Тараканище?
О, нет!
Это паук. Отвратительный, мерзкий, ядовитый! И он плел свою смертельную паутину, а потом, не моргнув и глазом, заманил меня ее сети. Смотрел своими черными глазищами, будто бы в самую душу заглядывал, и дружить предлагал.
Ага, тоже мне, дружище нашелся, ни дать ни взять.
И я, святая простота, верила в его россказни. Сочувствовала его непростой судьбе, пыталась разглядеть в нем что-то хорошее. И, черт возьми, сделала это!
Он надел на меня шоры. А я закрыла глаза на травлю, на его жестокость, на долгие годы унижений и оскорблений. На все закрыла. Думала, что Никита Соболевский изменился и стал человеком.
Господи, как же сильно я заблуждалась!
Он как был чудовищем, так и остался!
Вспомнила, как нюхала его парфюм и застонала от стыда. Как разглядывала его тело в отражении. Всматривалась в правильные, почти совершенные черты лица. А однажды даже прикоснулась кончиками пальцев к его губам и вспомнила, как он целовал меня однажды, а потом с каким-то странным чувством опустошения подумала, что скоро эти самые губы будут целовать другую.
Его любимую.
А-а-а!!!
И снова виток на адовом аттракционе. А за ним лавина воспоминаний обрушивается на меня и прибивает своей неприглядной правдой.
... сколько себя помню, столько и люблю одну девушку…
Это неправда! Это какой-то долбанный сюр!
А перед глазами каруселью пронеслись годы в детском саду, школе и первый курс института. Все его поступки, все обидные слова, что он цедил мне в гневе. Я вспомнила абсолютно все!
Но как во всей этой грязи могло быть замешано чистое и прекрасное чувство?
Нет, любовь тут совершенно ни при чем!
Это всего лишь больная одержимость, не более!!!
Никита Соболевский украл у меня детство. И теперь уж я точно знаю, что это именно он, намеренно и предумышленно забрал у меня Тайного Поклонника. А теперь и на меня позарился. Думает меня можно купить, облапошить задушевными разговорами, обдурить, корча из себя обычного адекватного и веселого парня.
Да вот только я знаю, кто скрывается на самом деле под овечьей шкурой.
Монстр!
Именно на этой мысли я и услышала, как тихо скрипнула дверь в комнату. Подняла глаза и с осуждением уставилась на Нечаеву. Явилась, девица-краса.
Я много хотела ей сказать: что она мне больше не подруга, что я не могу ей более доверять, но…какие доводы тому будут? Никита Соболевский даже здесь загнал меня в рамки. Предъявить толком нечего.
- Скажи-ка мне, Лида, я говорила тебе, что мы с Никитой расстались? – поднялась я на кровати и в лоб, без приветствия спросила у девушки.
- Говорила, – кивнула та.
- Говорила, что все мои, внезапно вспыхнувшие чувства, оказались ошибкой?
- Угу, – сложила Нечаева руки на груди.
- Тогда какого черта ты лезешь туда, куда я тебя не просила? – форменно зарычала я.
- А ты? – подняла, по ходу, уже бывшая подруга подбородок.
- Что я?
- Почему ты плачешь, после каждой встречи с Соболевским?
- Я не плачу, – нервно отерла я мокрую щеку, – Да и что у меня, кроме этого парня, нет больше поводов для грусти? Больная бабушка, например, или ссора с матерью…но ты все решила сама, на пару с этим…этим мудаком! – в конец разошлась я.
- Я думала, что тебе плохо без него, что ты любишь Никиту и именно поэтому каждый вечер сидишь на своей кровати унылая, замучивая и грустная. Я хотела тебе…вам помочь!
- С меня хватит! – подскочила я на ноги и уперла руки в бока.
-
