Дочь моего врага - Кира Фарди
«Как будто у нас есть другой вариант», — усмехнулся Чума, но встал.
— Знакомься, это Петр, мой помощник и лучший друг.
— Петр? — Лиля протянула узкую ладонь для рукопожатия и засмеялась: — Отлично. Значит, будет два Петра.
***
День пролетел незаметно. Они сходили в магазин, приготовили обед, весело поели. Вечером Петруха засобирался домой, но никак не мог уйти, все топтался на пороге. Игорь буквально вытолкал его за дверь.
— Игорь Сергеевич, а как же девушка? Она у вас ночевать будет?
— А что тебя волнует?
— Ну… не знаю. Это только дело времени, пока папаша ее найдет. Или, думаете, искать не будет?
— Не знаю. Я уже ничего не понимаю, — тихо сказал Игорь. — Я даже не заметил, когда моя месть превратилась в настоящий фарс. Хотел нагадить Владимирскому и вернуть свое, а вон что получилось.
— Петруша, где мне взять постельное белье? — крикнула из комнаты Лиля, и Чума заторопился.
— В шкафу, справа, — крикнул он.
— Она так и будет вас звать Петром?
— Да. Пусть зовет. Мне все равно.
— А вообще ситуация странная.
— Почему?
— Представляете, Владимирский узнает, у кого в квартире ночует его дочь. Да его кондрашка хватит!
— Ага! Или меня, — горько усмехнулся Чума. — Забыл, что ли, на что этот гад способен?
Сзади незаметно подкралась Лиля и обняла Игоря за талию. Он вздрогнул, хотел отстраниться, смущенно покосился на Петра. А у того брови полезли наверх, еще чуть-чуть — и потеряются в волосах. Чума осторожно попытался разомкнуть руки девушки, но она упрямо сжала их еще крепче.
— Мальчики, вы долго прощаться будете? — весело спросила она. — Я скоро подумаю, что между вами роман.
— Ой, простите. Я пошел!
Петр махнул рукой и заскочил в подъехавший лифт. Игорь закрыл дверь и вернулся в квартиру. Он удивленно уставился на неразложенный диван.
— Ты зачем о белье спрашивала? — посмотрел на Лилю, а сердце бешено заколотилось от волнительного предчувствия.
— Свежее хотела постелить. Все же у нас первая ночь вместе будет.
— Чт-о-о-о?
Чума плюхнулся на диван и застонал, задев плечо. Он был в шоке. Как быстро эта девчонка его окрутила!
— Ой! Прости, прости! — Лиля кинулась к нему. — Я забыла, что у тебя плечо болит. Мы же можем просто спать на разных сторонах кровати. Правда? А потом, когда у тебя рана заживет…
Она хитро подмигнула ему и заскочила в ванную. Игорь так и сидел без сил. Мозги работали, как вечный двигатель: размеренно и непрерывно. Что делать? Казалось бы, вот она, месть, прямо в руки плывет, только пользуйся. Но… Для современной европейской семьи девушка в постели мужчины — абсолютная норма.
Юные красотки торопятся расстаться с девственностью, едва достигая восемнадцатилетия, или еще раньше. А Лиле уже двадцать. Ну, переспит он с ней, и что? Владимирскому ни холодно и ни жарко. Он все равно выдаст дочку замуж за того, кого хочет.
— Ты о чем задумался? — услышал он вопрос Лили и поднял голову.
Девушка стояла перед ним в нижнем белье, которое они купили в магазине. Трикотажные черные трусики без кружева и других украшений и такой же простой бюстгальтер неожиданно заставили дрожать все естество Чумы. Вдруг не стало хватать воздуха, пульс колотился где-то в ушах, ладони вспотели, а по паху разлился такой жар, что остудить его могла только Лиля или… вода.
— Я сейчас, — вскочил он и, обогнув девушку по дуге, бросился в ванную.
«Черт, что же делать? — думал он, стоя под душем. — Я не смогу спать с ней в одной кровати. Не смогу! Хотя… надо попробовать». Идея, как остудить свой пыл и желание Лили, пришла в голову неожиданно, но так и поселилась там.
Игорь вышел из ванной в одном полотенце на бедрах. Если Лиля еще девственница, то она должна испугаться, увидев сильного мужчину. Но главный сюрприз ее будет ждать, когда он скинет полотенце. Его член уже налился кровью и горел огнем, стоило только Чуме вспомнить о девушке.
Игорь надеялся, что она испугается и убежит спать на диван.
А если не сработает этот прием, тогда он расскажет о себе. Вот просто так начнет говорить и вывалит все на ее голову. И дальше пусть сама решает, что делать.
Он направился в спальню и остановился у входа. Небрежно оперся здоровым плечом о косяк и дал собой полюбоваться. Он видел, как у Лили, сидевшей на краю кровати, расширились глаза, и усмехнулся. Чума знал: его крупное тренированное тело может испугать невинную девушку.
Он выпрямился и небрежно дернул бедром. Полотенце поехало вниз, прокатилось по ногам и легло синей шкурой вокруг. Чума еще секунду не двигался, а потом походкой льва, вышедшего на охоту, пошел к постели. Его оружие торчало вверх, как копье воина. Он видел, как Лиля проглотила слюну.
— Иди ко мне, моя киска, — бархатным голосом промурлыкал он и сделал еще один шаг.
Теперь он был рядом с девушкой. То, что он ее напугал, было заметно невооруженным глазом. Лиля буквально потеряла дар речи. Она дышала приоткрытым ртом. Ее пальцы нервно мяли простыню, тело было откинуто назад, ноги сведены вместе и крепко сжаты.
Чума усмехнулся, и, как бы ни сводило судорогой его яички, обрадовался реакции девушки. Осталось забить последний гвоздь в ее решимость, и вдруг…
Лиля села ровно, разжала пальцы и сомкнула их на его члене.
— Господи, какой он большой! — прошептала она, наклонилась и взяла головку в рот.
Чума остолбенел. Он боялся пошевелиться. Волны наслаждения дрожью побежали по всему телу. Его решимость мгновенно улетела в вентиляцию.
— Погоди, погоди, — забормотал он. — Давай не будем торопиться.
Лиля подняла на него потемневшие глаза, в которых чертики играли в догонялки, и облизала губы.
— Почему? Мне он понравился. Отличный ночной десерт! — девушка плотоядно посмотрела на его торчащий орган и погладила его. — Иди ко мне, сладенький, — пробормотала она и провела по напряженной головке языком.
Сопротивление Чумы было сломлено.
Он застонал, подхватил Лилю на руки и бросил ее на кровать. Два пальца мгновенно оказались за резинкой трусиков и сорвали их к чертовой матери. Вторая рука подняла вверх бюстгальтер и обнажила маленькую, но аппетитную грудь.
— Со мной так нельзя, — бормотал он, покрывая ее бедра поцелуями. — Ведьма! Ты настоящая ведьма.
Он оторвался только тогда, когда понял, что исступленно целует ее промежность. Девушка извивалась под ним, как змея. Ее стоны буквально сводили с ума и напрочь отключали мозги. В нем проснулся первобытный человек. Он зарычал и с жадностью набросился на нее.
Чума ничего не соображал. Он целовал, нет, он кусал и щипал
