Малыш по контракту - Айрин Лакс
– Ах, тебе не понравилось? Сноб! – загорается мгновенно.
– Сначала не понравилось. Но потом я понял, что сам советовал тебе не экономить. Одно только не понимал, где дорогие цацки и люксовый шмот? Ты же на это потратилась, верно? Потом я присмотрелся. Благотворительность. Попала ты, Лиличка. Пиздецки встряла…
– Что? Надо было грести под себя? Буду знать!
– Не то. Другое. Да в целом, похрен! Главное, что сейчас ты со мной.
– О... Я не с тобой. Я сама по себе, проваливай!
– Исключено. Ты беременная, я точно это знаю. Так же, как знаю, что на учет ты еще не встала. Пора это исправить!
– Пора исправить кое-что. Уничтожить уверенность, что все будет по-твоему! Ни за что.
– Давай я тебе кое-что напомню, Лиличка. Напомню то, почему ты оказалась беременной…
– Да кто тебе такое сказал?! Это ошибка…
– Хватит болтать!
Ее ротик настолько же хорош, насколько несет всякую чушь. Я не могу оторвать взгляд от ее губок, которые выталкивают бред бредовый. Ее жалкие попытки избежать контакта заставляют меня еще сильнее желать этого – наших столкновений, искр, слияния по всем точкам. Одна из таких пульсирует у меня в штанах, причиняя жуткие неудобства. Член на раз приподнялся. От контакта с ее кожей ствол еще сильнее каменеет.
Чувствую пальцами пульс под ее тонкой кожей. Запястья обездвижены, но венка стрекочет.
Я на кайфе, просто питаюсь ее эмоциями, получая заряды удовольствия. Даже если ничего не обломится сегодня, эти виражи покруче секса с другими девушками. А секс с Ней – вообще за гранью.
Я сдаюсь своему желанию ее поцеловать.
Прижимаюсь к манящему рту, алчно присасываюсь к губам.
Лилия тихо стонет, но через секунду пытается укусить, отвести голову в сторону.
Приходится перехватить ее запястья одной рукой, а второй зафиксировать подбородок, чтобы не убежала от поцелуя. Тараном вклиниваюсь в ее рот, Лиля воинственно пытается меня укусить. Мне удается избежать этого коварного нападения, но она идет дальше: впускает меня глубже, создает на миг иллюзия, что сдалась, а потом быстро клацает зубками по моей губе. До крови.
Наш поцелуй окрашивается металлическим привкусом и уколами боли. Чувствую, как льется горячее в мой рот и в ее ротик тоже. Я согласен пролить кровь и свою, и чужую. Удовольствия от контакта больше, а боль от укуса отходит на дальний план.
Лиля быстро отпускает губу, словно в надежде заглядывает мне в лицо.
Я полон решимости закончить начатое, прижимаюсь к ней на максимум, она тихо охает и замирает.
– Ты сумасшедший! Отпусти…
Снова прижимаюсь к ее губам, целуя их неспешно и глубоко. Лиля больше не кусает, просто пытается не реагировать. Но ее губы дрожат и постоянно проигрывают моей настойчивости, моим поцелуям.
– Скучал. По этим виражам и качелям с тобой скучал, – признаюсь.
– Не скучал же! – отталкивает меня в грудь. – У тебя наглая рожа расцарапана женской рукой. И тебя не было долго!
– Всему есть объяснение.
– Охотно НЕ выслушаю их. Катись…
– Я был в компании двух самых красивых и самых мозговыносящих девушек.
Синие глаза Лилии темнеют, наверное, от приступа губительной и ядовитой обиды, вкупе со злость. Но я не даю этому чувству разгореться, добавляю.
– Все это время я был с сестрами. Охранял их.
Зарождающийся шторм в глазах Лилии мягко отступает.
– Что?! Думаешь, я поверю?!
– Поверь. На чем угодно поклясться могу. Дело касалось семьи. Я за старшего, должен был сестер уберечь от беды. Нужно было уехать срочно, никому не говорил, куда уехал. Тебе говорить тоже не стал. Из-за опасности! – сам не понимаю, как поспешно выдал.
Никому не выдавал. Даже братьям, а здесь, с ней, как на духу выложил.
Лиля замирает, пытается отвести взгляд в сторону, но возвращает его обратно, мне в лицо, смотрит в глаза.
– Я все могу объяснить, – выдыхаю. – Но не здесь. Давай в другое место. Уединенное. Тет-а-тет нужен.
После слов тет-а-тет Лиля начинает смотреть на мои губы. Я открыто читаю в ее взгляде борьбу желания с доводами разума и недоверием.
– Тет-а-тет, Лиличка! – нажимаю голосом, вдавливаю ее телом в стену. – Давай разумный откровенный разговор. По-взрослому.
Губы Лили трогает ироничная полуулыбка. Слабая, но все-таки улыбка.
– Тебе лишь бы по-взрослому. На что ты надеешься, Ратмир? Между нами все кончено.
– Не может кончиться то, что еще даже не началось толком. Я тебя не отпущу. Ты это знаешь и понимаешь. Так просто не отпущу.
– Отпусти, у меня класс открыт! Надо…
– Надо уделить время нашему разговору и решить кое-что! – продавливаю под свое.
Чувствую, как ее выдержка трещит, понимаю, что она уже сдалась моему напору, просто тянет с признанием. В этот миг остро и внезапно ощущаю сходство между собой и отцом. Он бы действовал так же – напористо и не отступая, пока не получит желаемое.
– Отпусти у меня руки затекли! – просит моя добыча.
Я разжимаю пальцы, Лиля встряхивает затекшие руки, а потом вмазывает мне ярой пощечиной, именно по расцарапанной щеке. Синие глаза девушки вспыхивают искорками удовлетворенности.
Щека немеет и горит, лицевые мышцы в ауте. Но я готов потерпеть этот миниатюрный пожар.
– Полегчало?
– Да! – выпаливает Лиля, но через секунду не менее эмоционально добавляет. – Нет! Ты заслужил большего.
– Согласен, я заслужил большОго и горячего, безумно приятного…
– Чего?!
– Всего приятного, что только можно вообразить. Лиль, – вздыхаю. – Нужно поговорить. Давай. Топай в класс, закрывай его и иди ко мне. Возвращайся.
– Я не…
– Сама не придешь. Украду. Вынесу у всех на глазах и буду шлепать твой смачный учительский зад! И это не шутки. Я
