Жена по принуждению - Алиса Ковалевская
Договорившись о том, что следующее занятие станет заключительным перед перерывом, я вышла в холл. Пустой, он показался мне неожиданно просторным и широким. Странно было приехать сюда в сопровождении одного лишь водителя. Странно и непривычно, но так я чувствовала себя куда лучше. Неспеша прошла вперёд и остановилась, рассматривая стенд с фотографиями. На нём была запечатлена хоккейная команда. Самый рослый из мальчишек держал в руках кубок. Растрёпанный и счастливый.
– Капитан, – услышала я и повернулась.
Метрах в пяти от меня стоял Стас. Кивком указал на стенд.
– Парень с кубком. Его зовут Станислав, – усмехнулся. – Станислав Казанцев. Думаю, через несколько лет мы о нём услышим.
– Мы? – переспросила. Это «мы» прозвучало очень странно. Я обратила внимание на большую спортивную сумку на плече бывшего мужа. Нахмурилась. Выглядел он так, словно…
– Я уезжаю, Мира, – выговорил он, подходя. – Не думал, что увижу тебя, но рад, что это случилось.
– Уезжаешь? – не понимала, что он имеет в виду. Уезжает? Куда? Почему?! Посмотрела на сумку, на Стаса. – Но… А как же твоя команда? Стас…
– О парнях есть, кому позаботиться. Пойдём, – указал на кофейный аппарат. Не так давно мы столкнулись с ним возле него. Первая наша встреча тут, в новой жизни.
Плохо понимая, что к чему, я пошла за бывшим мужем. Он сунул купюру. Дождался, пока приготовится кофе, и отдал мне. Следом скормил машине ещё одну банкноту.
– Канада, – сказал он всего одно слово.
– Канада? – распахнула глаза. – Ты едешь в Канаду?!
Стас кивнул.
– Меня пригласили работать помощником старшего тренера. Хороший клуб с большими перспективами. Не НХЛ, конечно. Но чем чёрт не шутит. От таких предложений не отказываются. Да и… Так будет лучше. Для нас обоих лучше, Мироська.
Я отпила горячий кофе. Покачала головой, сама поражаясь, насколько сильно рада за него.
– Возьми, – он вдруг подал мне коробочку. Я посмотрела на его руку. Брать не спешила. Не хотела. Но Стас настоял.
– Пожалуйста, Мира. В память о том, что было.
Я помедлила, но всё же решила посмотреть, что внутри. На бархатной подложке лежали серьги. Достаточно простые и в то же время изящные гвоздики в виде цветка. Попыталась вернуть. Но Стас не принял их.
– Хотел передать их тебе через кого-нибудь. Но раз уж так сложилось…
– Стас…
– Считай, что я тебе должен.
– Ты ничего мне не должен, – ответила на выдохе. – Если так ты пытаешься загладить вину за те фотографии…
– Я понятия не имел о фотографиях, – перебил он. – Клянусь тебе, Мирослава.
Я всмотрелась в его лицо. Могу ли я ему верить? После всего, что было? После лет, что мы были вместе? После наших счастливых дней и горького разочарования? Вдруг поняла – могу.
– Пообещай, что будешь носить их, – попросил Стас.
– Обещаю, – внутри больше не было гнева. Только ощущение, что теперь мы действительно поставили точку.
От этого стало очень легко. По-настоящему легко.
– А ты пообещай, что больше не потеряешь себя, – попросила в ответ.
– Обещаю, – не раздумывая, ответил он.
Я услышала звук шагов. Обернулась и увидела идущую к нам Анастасию. Она неловко замялась, глядя на Стаса. Тот тоже посмотрел на неё, но во взгляде его ничего не отразилось. Она же грустно улыбнулась. Эту улыбку могла понять только женщина. Я поняла. Поняла и почувствовала себя лишней, хотя на самом деле лишней была она. Так бывает.
– Уже уезжаешь? – подойдя, спросила она у Стаса.
Никто не знал, что мы знакомы. Тем более, что были женаты. Но знать кому-то было и ни к чему.
– Да, – ответил Стас.
– Тогда… Хорошо тебе добраться. Напиши, как устроился.
– Напишу, – сказал Стас, как будто ей. Но посмотрел при этом на меня. И мне стало ясно – ей он не напишет. Напишет мне. Короткое послание с незнакомого номера, слов в котором не будет. Только фото. Я тоже пришлю ему фото, когда на свет появится мой малыш. Потому что он – моё прошлое. Потому что его прошлое – я. Только что мы оставили прошлое в прошлом, благодарные ему за настоящее.
– Спасибо вам, Станислав, – я сжала коробочку с серёжками. – За кофе. И за всё остальное тоже.
– И вам, Мирослава, – ничего такого, что бы можно было списать на личное.
– Уверена, что пройдёт несколько лет, и я услышу не только о Станиславе Казанцеве.
Я пошла к дверям. Я действительно была уверена, что ещё услышу о нём. О мужчине, с которым меня больше ничего не связывало. О хоккеисте, который не смог воплотить свою мечту в жизнь, но не сдался. О тренере, который обязательно получит золото, который сможет воплотить в жизнь мечты тех, кому доведётся быть в его команде. Таких же парней с волевым взглядом и спортивным голодом в крови, каким был когда-то он сам.
Зайдя в дом, я увидела стоящих у входа в гостиную Якова и Кирсанова. Пожав друг другу руки, они направились к двери.
– Добрый день, Мирослава, – поздоровался со мной Валерий.
Я поприветствовала его в ответ, не особо понимая, что ему потребовалось. Яков не говорил, что собирается встретиться с ним. Всё, что касалось Майи, его бывшей жены и того, что мы пережили, ещё не улеглось. Каждое напоминание отдавалось тревогой.
– Спасибо, Яков, – снова обратился он к мужу. – Скажу откровенно: я имел о вас совершенно другое представление. Рад, что оно изменилось.
– Представление бывает обманчиво, – заметил Яков, провожая Кирсанова. – Тем более, если оно складывается…
Дальше я расслышать не смогла. Мужчины скрылись за дверью, я же прошла в кухню. Налила стакан воды и посмотрела в окно на пока что пустующие детские качели. Пару дней назад я побывала у врача, сдала анализы. Со мной и ребёнком всё было в порядке. Слава Богу.
– Слава Богу, – повторила я
