Помнишь, я тебя любила? Забудь! - Инна Инфинити

— Катя, блин, куда ты ушла? Я тебя обыскался! — Он подбегает в расстёгнутой куртке и преграждает мне путь.

— Как танец? — Спрашиваю с издевкой.

— Не было никакого танца, я не собираюсь с ней танцевать.

— Я купила билет домой. Так что я сейчас за вещами и сразу в аэропорт. Удачно тебе повеселиться с друзьями. — Я обхожу его, чтобы пойти дальше, но Мерзавец хватает меня за руку.

— Кать, ну ты чего?

— Глеб, я купила билет домой, у меня самолёт. Отпусти мою руку.

— Блин, Кать, да я не танцевал с ней!

— Мне все равно. Ты притащил меня сюда, зная, что она будет.

— Я не знал, что она тут будет!

Я нервно смеюсь.

— Я похожа на дуру? За весь вечер ты ко мне не прикоснулся, а как только она появилась, сразу обнял меня. Утёр ей нос?

— Кать, что за бред ты несешь? Я тебя обнял, потому что захотел тебя обнять.

— Глеб, мне правда все равно. У меня самолёт, так что отпусти.

Я вырываю руку из его захвата и иду прямо по тротуару. Я слышу, как он чертыхается мне в спину, потом его шаги удаляются. Оглядываюсь и вижу, что он возвращается обратно в бар. Ну да, у него вечеринка продолжается. Может, и с Соней отношения наладит.

Но через три минуты он меня догоняет.

— Катя, дай мне все тебе объяснить. Клянусь, я не знал, что она придёт. Ее не было в группе в Вотсапе, в которой мы договаривались о встрече. Ей кто-то передал, и она приперлась.

— Мне все равно.

Я ускоряю шаг, он ускоряется вслед за мной.

— Катя, пожалуйста, давай спокойно поговорим.

От его попыток мне что-то объяснить меня трясёт еще больше. Сильнее всего на свете я хочу, чтобы он исчез. Ни видеть его не желаю, ни слышать. Никогда.

Всю дорогу до дома я игнорирую его призывы поговорить. В квартире я быстро собираю свои вещи в один из пакетов, в который мне упаковали покупки, вежливо прощаюсь с детьми и мамой Глеба, которая очень удивляется моему столь спонтанному отъезду, и вызываю такси через приложение.

— Катюша, все в порядке? — Его мама смотрит на меня с подозрением.

— Да, Вера Андреевна. Просто домой уже пора. Долго отсутствую. Приятно было с вами познакомиться, поправляйтесь.

Глеб стоит рядом мрачнее тучи, но ничего не говорит, даже когда его мама смотрит на него с немым вопросом.

— Я провожу тебя в аэропорт, — обращается ко мне.

Этого мне хочется меньше всего, но я решаю не устраивать с ним скандал при его матери и брате с сестрой.

Он садится со мной в такси и еще раз берет меня за руку.

— Катя, клянусь, я не знал, что ее позвали на эту встречу, и я не танцевал с ней.

Я ничего ему не отвечаю, продолжая молча смотреть в окно. Даже если и так, перед глазами все равно стоит картина того, как ему вешались на шею все девушки, а в ушах звенит разговор, подслушанный в туалете:

«Глеб даже не прикасается к ней и почти с ней не разговаривает. Всё со своими одноклассницами воспоминаниям предаётся. А помнишь, как на таких же тусовках Глеб усаживал Соню к себе на колени и целовался с ней, забив на всех?».

А меня он обнял, только когда она пришла. Явно демонстративно при ней.

К счастью, мне удалось полностью унять слезы, сейчас у меня работает лишь трезвый рассудок. А он мне подсказывает, что Глеба нужно посылать на все четыре стороны и вычеркивать его из своей жизни.

Во-первых, вся эта ситуация была слишком унизительна, а я не на помойке себя нашла, чтобы такое терпеть. Во-вторых, ему всегда будут вешаться на шею левые бабы, а я не готова с этим мириться. Ну и в-третьих, он даже не прикоснулся ко мне, пока не пришла Соня. Желание меня обнять у него почему-то появилось только после ее прихода.

Глеб наконец-то оставляет попытки со мной поговорить, и мы просто едем молча. Я прохожу регистрацию на рейс, а потом он провожает меня до пункта досмотров.

— Кать, — берет меня за плечи. — Я клянусь тебе, что не знал о ее приходе, и я с ней не танцевал.

— Даже если и так, мне все равно. Есть много всего другого.

— Чего другого?

— Все эти девушки вокруг тебя, например. И то, что ты меня при друзьях даже не поцеловал ни разу. Хотя я слышала, как кто-то обсуждал, что на таких мероприятиях ты усаживал свою бывшую к себе на колени и целовался с ней, забив на всех. Обнять меня у тебя появилось желание, только когда она пришла и села напротив нас.

— На девушек мне наплевать. А не целовал я тебя прилюдно, потому что я уже не сопливый подросток, чтобы сосаться и обжиматься у всех на глазах. — Он шумно выдыхает. — Кать, я в любви тебе признался.

— Мне все равно. — Я мгновение медлю, но все же решаюсь произнести слова, которые он мне никогда не простит. Просто потому что нужно с ним все оборвать. — Извини, Глеб, но ты надоел мне.

Я замечаю, как его зрачки резко расширяются и дергается челюсть. Пользуясь этой секундной заминкой, я вырываюсь из его рук и быстро проскальзываю в зону, в которую его уже не пустят. У меня нет слез, и я уверена в своих действиях, как никогда. Все то мое сильное желание быть с Глебом, которое я испытывала еще сегодня утром, сейчас, как рукой сняло.

Он все-таки звонит мне. Когда я сбрасываю, он пишет мне сообщение:

«Катя, мы должны нормально поговорить».

Ни секунды не сомневаясь, я печатаю ему ответ:

«1. Ты мне НАДОЕЛ. 2. Я добавляю тебя везде в чёрные списки. Прощай».

И я действительно жму кнопку «Заблокировать абонента».

Глава 36. Подвиг

Когда я заявляюсь домой глубокой