Excommunicado (СИ) - Темида Ди

Сев на своё водительское, завожу вольво и смотрю на всё ещё стоящую фигуру Альваро в боковом зеркале. Вытянутая рука опирается на крышу S-класса, всё тот же безупречный и расслабленный властный вид, а расстояние — слишком большое, чтобы что-то прочесть в цепком взгляде, направленном всё это время на шедшую меня, теперь исчезнувшую в салоне. Всё-таки всхлипнув, замечаю между тянущимися в небо небоскрёбами закат и понимаю, что он вновь слишком прекрасен для сегодняшнего дня. Совсем как тогда, в вечер отъезда со склада…

Персиковые оттенки бликуют на наполированном чёрном мерседесе, и я бросаю последний долгий взгляд, застланный вовсю слезами, на Альваро, прежде чем включаю поворотник. Слегка взвизгнув колёсами и выехав, тут же беру ориентир на офис «Сомбры».

Что бы ни случилось дальше, прошу, останься в моей памяти таким…

Душа охвачена борьбой между вновь вспыхнувшим нездоровым энтузиазмом узнать всё и диким, кусающим рёбра, желанием не верить. Оправдать Альваро во что бы то ни стало. Грёбанные адвокатские привычки…

Влетаю на подземную парковку под натужный скрип тормозных колодок, и та часть мозга, что не прокручивает воспоминания, теперь выглядящие не так многозначительно, а как стоп-сигналы, пытается анализировать, сколько у меня есть времени…

«– Пойми меня верно, Джейн… Информация — одно из самых мощных оружий, самых сильных ресурсов в наше время. Тебе ли не знать? И если порой я чем-то не делюсь, значит, так действительно нужно».

Приблизительно полтора часа, если повезёт — два: столько, по моим подсчётам, мне якобы потребуется времени, чтобы добраться от Бруклин-Хайтс до «Плазы», прежде чем Альваро забьёт тревогу. Столько потребуется моей жизни, чтобы вновь расколоться надвое.

«— Но, увы, ничем порадовать не смогу — то, чем занимается мой с… моя корпорация, тебе уже известно из официальных источников. Всё остальное не имеет значения, и тебе это знать не нужно, даже несмотря на то, что ты подписала документ о неразглашении.

— Так… Всё остальное, значит, существует?..»

Ожесточённым движением стираю слёзы со щёк, дав себе команду собраться, и дроблю шпильками покрытие на парковке. Примерный план действий выстраивается в голове тетрисом, и теперь я лишь молю, чтобы сука Пикар оказалась лишь пустой провокаторшей.

Долблю со злостью по кнопке лифта, вспоминая то, как на первых порах желала найти ответный компромат на «Сомбру». Как она казалась мне безупречной, лишь после, действиями Альваро, показав часть истинной себя. Его синдикат точно занимается чем-то бо́льшим — слишком громким эхом отдаётся в голове бархатный тембр, вытесняющий остальные воспоминания…

«О горнодобыче и контейнерах, надо сказать — пустых, ты и не должна была знать. Это не просчитанная мною наперёд случайность: иском должен был заниматься другой нанятый для этого адвокат».

Знал, что я не вынесу. Не приму другие сферы его влияния… А я? О чём я, дура, думала, прекрасно понимая, кто такой Альваро на самом деле? На что надеялась? Недаром ведь говорят, что самая большая ошибка отношений в том, что мужчины в них полагают — она никуда не денется, пока мы, женщины, — он когда-нибудь изменится.

Коротко бросаю охраннику, что мне нужно в юридический и финансовый отделы — без лишних вопросов получаю пропуск, несмотря на оконченный рабочий день. Вопросы у службы безопасности возникнут позже, но я всё ещё со слабым биением сердца верю в то, что до этого не дойдёт…

«Во-вторых, главная и ключевая разница между мной и Монтерой в том, что ему интересен грязный и беспринципный бизнес. Моя же цель совсем в другом. И она не лежит в одной плоскости с кокаином, проституцией и азартными играми. Моя гонка — за глобальностью. За охватом разных отраслей и множества стран. На меня работают тысячи людей, и не все из них «белые воротнички» или те, кто могут обсудить Вивальди за обедом. Ты сама видела на ферме Белла и остальных. А Монтера, в противовес мне, полностью выстраивает бизнес на маргинальности».

Монтера, по сравнению с тобой, — мальчик, Альваро. Что на самом деле вытворяет твой синдикат в Африке?..

Лифт слишком неспешно раскрывается на сорок шестом этаже.

«— Как много ты слышала?

— Лишь комплимент в свой адрес, что ты купил бы мне прииски…»

А если дело не только в добыче драгоценных камней и металлов? Что, если они оба воюют в странах третьего мира не только за это? Какой разговор «до» я на самом деле тогда упустила, попивая мартини у бара и собирая расклеенную себя?

В том, что Альваро взорвал завод Леандро в Намибии, я уже почему-то не сомневаюсь. Слишком много случившегося в тот период сплетается в единую тёмную вышивку. Но торговля людьми? Оружие? Теракты и спонсирование революций, коими кишит каждое второе государство в Африке?..

«Да чем же ты тогда, мать твою, лучше него!» — раненой дикой кошкой орёт моё сознание, и я, тяжело дыша, врываюсь в финансовый отдел. Опен-спейс пуст, и, убедившись, что здесь нет даже уборщицы, иду в кабинет начальника.

Заведомо понимаю, что не найду прямых доказательств, — навряд ли криминальный мир заключает официальные договора с Альваро о поставке детей, женщин, стариков и автоматов. Но кое-что выцепить удаётся, когда один из трёх металлических ящиков стеллажа я всё-таки спустя полчаса взламываю нескончаемыми ударами увесистой статуэтки, отколов и её края.

Счета, платёжные поручения, договора с оффшорными банками. Выделяющиеся многоугольники стран: Намибия — Пуэрто-Рико — США, Конго — Американские Виргинские острова — США, Чад — Пуэрто-Рико — США… И миллиарды, миллиарды долларов. Где-то мелькают даже выводы капитала в Испанию. Господи… И кто-то теперь убедит меня в том, что это только от добычи грёбанных алмазов?

Трачу ещё полчаса на исследование других найденных документов и в конце медленно поднимаюсь с пола, чувствуя вновь подкативший ком к горлу и полное бессилие. Как в тумане, шатаясь, добираюсь до соседнего безлюдного юридического отдела. Косвенные подтверждения слов Пикар находятся и тут: доходы, полученные от добычи металлов и камней, отмываются и идут на обеспечение всего происходящего кошмара. Я просто сползаю по серой стене кабинета, остекленевшим взглядом уставившись на погружающийся в темень город за окном. Чувствую себя абсолютно так же: моя голова вот-вот скроется в обсидиановых водах уничтожающей правды, а я всё пытаюсь сделать последний глоток спасительного воздуха.

Обречённо прислонив затылок, вскидываю лицо к потолку и дышу через раз, не в состоянии собраться с мыслями… Так проходит, наверное, с десяток минут, прежде чем я кое-как встаю, не забыв обо всех уликах.

С омерзением прижав к себе документы, медленным шагом идущей на казнь двигаюсь к лифту. И следующим ярким кадром помню только дверь кабинета Альваро.

Тяжёлый дурман рассеивается, когда из неё, гремя тележкой с моющими средствами, выходит уборщик. Поразительная удача… Быстро взглянув на висящие камеры, понимаю, что вот он — момент, когда всё утеряно безвозвратно. Интересно, сколько минут понадобится охране, чтобы сразу рвануть сюда? Или же они сначала оповестят Альваро?

— Как хорошо, что вы ещё здесь, — натянуто улыбаюсь я чуть сгорбленному мужчине, с подозрением уставившемуся на меня. — Я — адвокат мистера Рамиреса, он ждёт меня внизу… Попросил забрать кое-какие документы. Придёте через полчаса закрыть кабинет?

— Как скажете, мэм, — пожимает он плечами, поправ униформу. — Я пока тогда приберусь в бухгалтерии.

— Чудесно, — торопливо шмыгаю внутрь, закрывая за ним дверь, и застываю в полумраке.

Всё тот же аскетизм. Всё тот же прозрачный стол с его вещами, то же пано на стене, застывшие кресла… Воздух насквозь пропитан присутствием Альваро, и это пускает неконтролируемые мурашки по телу. Сердце разбивает ударами рёбра, уйдя в бешеный ритм, но я стараюсь не мешкать из-за волнения.