Джуд Деверо - На все времена
– Это татуировка. – Тоби посмотрела на Дейра и Лоркан. Неужели это как-то связано со странным желанием Грейдона показать ей фотографии японских татуировок?
– Вы посмотрите на все остальное, – сказал Дейр.
Тоби полностью развернула длинный узкий рулон. Наверху оказалось лицо Грейдона. Он улыбался, глядя через плечо на художника. Это была спина Гаррета и цветная татуировка Тоби в виде белокурой гейши.
– Я помню, – прошептала Тоби.
Она действительно вспомнила все: каждую секунду, каждое слово, вкусы, запахи; каждого человека и каждую мысль.
– Свадьба. – Тоби, ослабев от наплыва чувств, посмотрела на Дейра и Лоркан. – Мы поженились, и я думаю…
Договорить она не смогла – силы вдруг покинули ее. Дейр едва успел ее подхватить, когда она потеряла сознание и начала падать вперед, положил на диван и, сунув под голову подушку, повернулся к Лоркан.
– Позови Грейдона.
Лоркан, не мешкая ни секунды, бросилась к двери черного хода, благо для ее длинных ног это расстояние было пустяковым, и громко позвала Грейдона на ланконианском, по ее голосу можно было понять, что дело срочное. Грейдон был в теплице, но, услышав зов Лоркан, бегом помчался в дом. Тоби лежала на диване, возле нее сидел Дейр, но, увидев Грейдона, отодвинулся, освобождая ему место.
– Вызови «скорую»! – приказал тот, но Тоби вяло возразила:
– Не надо.
Она пыталась открыть глаза, но ей было страшно посмотреть на Грейдона: ее память переполняли образы: как ее мать угрожала Грейдону-Гаррету; как он не спасовал перед ней. А потом та ночь… руки, губы, прикосновения, ласки… Ощущение его плоти в ней!
Грейдон положил руку ей на лоб, как будто хотел проверить, нет ли жара, и прошептал:
– Тоби, все в порядке. Это были не совсем мы.
Тоби не знала, стало ли ей от этой мысли лучше.
Грейдон через голову принялся стягивать с себя рубашку, и Дейр с Лоркан вышли из комнаты. Они не понимали, что происходит, но чувствовали, что их присутствие нежелательно. Грейдон тем временем повернулся к Тоби спиной.
– Открой глаза и посмотри на меня. Я не Гаррет, а ты Карпатия, не Табита.
Тоби медленно открыла глаза и увидела его спину – чистую кожу цвета меда, под которой перекатывались мускулы. Ни татуировок, ни еще каких-нибудь отметин. Она несмело подняла руку и дотронулась до него. Грейдон резко втянул воздух, но не двинулся с места. Тоби провела ладонью по его боку, где, как она отчетливо помнила, была татуировка, вспомнилось другое: как целовала его кожу, и как он повернулся, привлек в свои объятия и занимался с ней любовью.
Тоби резко села, обвила Грейдона руками и прижалась щекой к его обнаженной спине.
– Там было чудесно. Мне не хотелось возвращаться… а сейчас я жалею, что вспомнила.
Ладони ее тем временем легли ему на живот, но он схватил ее за руки, не смея повернуться, зная, что, если сделает это, пути назад не будет.
– Ты пытался сделать все, чтобы я вспомнила, так ведь?
– Да, хотя, наверное, не стоило… – Его голос переполняли чувства: и уже испытанные, и настоящие. – В этом веке у меня совсем другая жизнь, мне нельзя здесь оставаться.
– Я знаю. – У Тоби выступили слезы на глазах. – Я все это знаю, но… – Она замолчала, не желая выдавать свои чувства.
– Обещай, что, после того как я уеду, у тебя все будет хорошо, что ты будешь жива и здорова.
– И полюблю другого мужчину?
На мгновение Грейдон крепче сжал ее руки, потом повернулся и, прижав к себе так крепко, что едва не задушил в объятиях, заявил:
– Я направлю сюда королевскую гвардию, и его казнят.
Тоби, спрятав лицо у него на груди, прошептала:
– Я отправлюсь в Мэн и выберу одного из твоих кузенов Монтгомери.
Грейдон не засмеялся, только молча погладил ее по голове, потом сказал:
– Никто из них не сможет любить тебя так сильно, как я.
Оттого, что он сказал «как я», а не «как мог бы я», у Тоби слезы хлынули рекой. Она не всхлипывала, но слезы лились и лились.
– Ты не мог бы остаться и…
Тоби не договорила, но Грейдон понял, что она имела в виду. Но он не может отречься от наследования престола в пользу брата! Кроме всего прочего, эти недели показали, что Рори с этой работой плохо справляется и к тому же терпеть ее не может. В отличие от Грейдона он не был подготовлен жить изо дня в день в монотонности и однообразии, подчиняясь протоколу, и быть не столько личностью, сколько символической фигурой. И к тому же нужно еще учитывать Дейну и интересы ее отца в стране.
– Нет, не могу. Мне необходимо вернуться домой. Такова моя жизнь.
Грейдон знал, что не должен продолжать ее обнимать. С каждой секундой ночь, которую они провели вместе, становилась все более отчетливой в его памяти. А прямо сейчас ему нужно было внести в их жизнь что-то хорошее, счастливое.
Он улыбнулся и отстранил Тоби от себя на расстояние вытянутой руки. В ее глазах стояли слезы, и ему хотелось стереть их поцелуями, но это противоречило бы его цели.
– Ты сознаешь, что мы сделали?
– Ты имеешь в виду, что я потеряла невинность, но, вероятно, по-прежнему девственница? – Она достала из коробки на кофейном столике бумажный носовой платок. – Может, это неизлечимая болезнь? Как думаешь, существует таблетка от моей проблемы?
Грейдон, не удержавшись от смеха, взял ее лицо в ладони и поцеловал веки.
– Ты считаешь, я слишком стар, чтобы переучиться на лекаря?
– Не смеши меня! Все это ужасно. Ты и я… мы не можем… – Она готова была разрыдаться.
– Тоби, дорогая, любимая, мы изменили историю. Разве ты не понимаешь? Табби вышла замуж за того, кого любила: не за какого-то коротышку лавочника, а за красавца капитана и…
– Который был очень плохим моряком, – пробормотала Тоби сморкаясь. – И что с ними произошло?
– Я это не выяснял, потому что ждал, когда ты меня вспомнишь. И уже начал думать, что этого никогда не случится. – Он взял ее за руку, помог встать и повел в кухню. – Просто уму непостижимо, как ты могла забыть так много.
Он достал из холодильника упаковку рыбы и передал Тоби пакет моркови.
Она начала постепенно приходить в себя. Грейдон правильно делал, что пытался разрядить обстановку и поднять ей настроение. У нее есть выбор: или плакать из-за предстоящей разлуки, или наслаждаться каждой минутой времени, которое у них еще осталось.
– Понимаешь, не произошло ничего особо выдающегося, чтобы я это запомнила.
Но Грейдон не улыбнулся ее шутке, а мягко спросил:
– Скажи, в нашем времени твоя мать такая же, какой была тогда?
– Да. – Тоби начала чистить морковь. – Я ее всегда разочаровываю. Может, причина такого отношения там, в прошлом?
Грейдон положил рыбное филе на сковородку и посыпал приправами.
