Сесилия Ахерн - Не верю. Не надеюсь. Люблю
Этот симпатяга из Интернет-кафе только что спросил, все ли у меня в порядке, и серьезно так спросил. Я даже решила, что у нас с ним что-то получится. А потом до меня дошло, что я просто стучала кулаком по клавиатуре, и он беспокоился за свой компьютер. Нет, я не собираюсь тратить время на такого бесчувственного эгоистичного человека и поэтому не останусь здесь после закрытия клуба, чтобы заняться с ним страстной любовью прямо на столе. Не уговаривайте меня, это мое последнее слово.
Я сегодня весь день пыталась готовиться к выпускному экзамену, а эти звуки, доносящиеся снизу из салона татуировок, постоянно меня отвлекали. Если бы я знала, что проклятый Руперт как раз уродует тело моей дочери!
Не знаю, как мне объяснить Руперту, что я не переношу татуировок. Я не могу сказать ему прямо, он же сам — ходячая татуировка. Это было бы все равно что обругать кого-то из его семьи.
Но татуировка — еще не все. Она проколола себе язык. За это Руперт даже не взял денег. Теперь она разговаривает так, словно набрала полный рот жареной картошки. И вот представь себе мое состояние, когда она зашла с этой идиотской улыбочкой и сказала: «Мама, шмотри, што йа ждеаа», — и начала задирать майку. Джон тоже сделал татуировку на бедре — клюшку и мяч. Ты знаешь, что это напоминает? Руперт изобразил мяч слишком близко от клюшки и не с той стороны, представляешь, да?
Конечно, могло быть и хуже. Например, если бы они накололи имена друг друга. В конце концов, у Кати не такой уж и страшный рисунок — всего лишь маленькая клубничка размером с наперсток.
Может, я принимаю все слишком близко к сердцу?
Как же чувствовали себя вы с папой, когда я сказала, что беременна!
Я сейчас подумала надо всем этим и даже не знаю — может, надо было, наоборот, похвалить Кати?
Все, мне пора домой, в мою обитель грохочущей музыки. Надо еще позаниматься сегодня. Не могу поверить, что моя учеба почти позади. Три года пролетели, как один миг, а ведь мне казалось, что днем работать, ночью учиться и одновременно заботиться о ребенке совершенно невозможно. Я рада, что не бросила учебу, хотя по десять раз на дню порывалась все бросить. Представляешь, мне вручат настоящий диплом! И вы с папой сможете полюбоваться, как я выйду его получать в этой уродливой мантии и шапочке. Пусть на пятнадцать лет позже, чем планировалось, но лучше поздно, чем никогда.
Впрочем, если я не сдам экзамен, то диплома мне не видать. Так что больше никаких развлечений, я пошла учиться!
Целую.
Рози
* * *От кого Рози
Кому Алекс
Тема Папа
Случилось ужасное. У тебя на работе мне сказали, что ты в операционной. Я прошу, пожалуйста, перезвони мне сразу же, как только прочитаешь письмо!
Мне только что звонила мама, вся в слезах: у папы тяжелый сердечный приступ, его увезли в больницу. Она просто в шоке, но отговаривает меня ехать, ведь у меня завтра первый экзамен. Я не знаю, что делать. Я не понимаю, насколько это серьезно, доктора ничего нам не говорят. Ты не мог бы позвонить в больницу и узнать, ты же поймешь все эти медицинские объяснения? Я не знаю, что делать. Пожалуйста, прочитай мое письмо, мне не к кому больше обратиться.
Я так не хочу, чтобы мама была одна. Правда, Кевин сейчас едет к ней. Я не хочу, чтобы папа оставался один. Это все так ужасно.
О господи, Алекс, помоги мне, пожалуйста! Я не хочу потерять папу.
От кого Алекс
Кому Рози
Тема Rе: Папа
Я пытался тебе дозвониться, но у тебя все время занято. Держи себя в руках. Я звонил в больницу и разговаривал с доктором Фланнери, он лечащий врач твоего отца. Он объяснил мне, в каком состоянии Дэннис.
Мой тебе совет: собери вещи на несколько дней и первым же автобусом отправляйся в Голуэй. Ты понимаешь меня?
Забудь про свой экзамен, это важнее. Держи себя в руках, Рози. Тебе необходимо поехать к родителям. Скажи Стефани, чтобы она тоже приехала, если может. И пиши мне, как идут дела.
Глава 43
Алекс, он умер. Я не могу в это поверить. Он умер.
* * *Дорогой Алекс!
Знаешь ли ты, что ширина гроба не должна превышать 76 см, что делается он из ДСП, а сверху обклеивается фанерой? Кроме того, допускается использование специального пластика, пригодного для кремации, и небольшого количества металлических шурупов. Можно вставлять деревянные уголки для придания дополнительной прочности, но располагаться они должны строго внутри гроба.
На крышке гроба обязательно указывается полное имя покойного. Видимо, чтобы не вышло путаницы. Чего я предпочла бы никогда не знать, так это того, что гроб изнутри обивается специальной тканью под названием «кремфилм», хорошо впитывающей влагу. Это на случай, если из тела начнет вытекать жидкость.
Я и понятия не имела обо всем этом.
А еще нужно заполнять бланки. Горы бланков. Бланки А, Б, В и Г, куча каких-то медицинских бумаг. А потом тебе приносят бланки Д и Е, про которые сначала почему-то ничего не говорят. Я не подозревала, что нужно столько бумаг, чтобы доказать, что человек мертв. Я думала, достаточно того, что у него остановилось сердце. Выходит, я ошибалась.
Больше всего это похоже на переезд в другую страну. Мы оформляем папе документы, одеваем его в лучший костюм, заказываем транспорт, и он отбывает в пункт назначения. Где бы этот пункт ни находился.
Мама так его любила, что чуть не отправилась сразу же вслед за ним. На похоронах она все время повторяла: «Он никак не мог проснуться. Я звала его, звала, а он не просыпался…» Ее трясло с того самого момента, как это случилось, и она была так расстроена, что выглядела на двадцать лет моложе. Вернее, нет: выглядела она даже старше чем обычно, но вела себя как ребенок. Словно она потерялась и не может найти дорогу домой.
Наверное, так и есть. Мы все потерялись и не можем найти дорогу.
Раньше такого никогда не случалось. Мне тридцать шесть лет, но я ни разу не теряла близкого человека. Раз десять бывала на похоронах, но это были чужие люди: чьи-то друзья или родственники, чья смерть мало меня трогала.
А теперь умер мой папа. И это, оказывается, очень тяжело…
Ему было всего шестьдесят шесть. Далеко не старость. И он был вполне здоров. Как мог здоровый человек шестидесяти шести лет заснуть и больше не проснуться? Может быть, он увидел такой красивый сон, что не захотел просыпаться? Думаю, так оно и было. Это на него похоже.
Не могу больше видеть, как плачет мама. С детства привыкаешь видеть родителей сильными, привыкаешь по ним судить о том, как идут дела. Если ты споткнулся и упал, то первым делом смотришь на родителей, еще не понимая, больно тебе или нет. Если они испуганы и бегут к тебе, ты начинаешь плакать. А если они смеются и шлепают землю рукой, приговаривая «плохая, плохая земля!», — ты тоже начинаешь смеяться, встаешь и бежишь дальше.
