Айрис Джоансен - После полуночи (Мужские забавы)
– Насладиться моментом?
– Если хочешь, называй так, – кивнул он выжидающе. Кейт медленно качнула головой.
Какое-то неуловимое выражение промелькнуло в его глазах:
– Я так и думал.
– Это не… Мы не… Это было бы ошибкой с нашей стороны, – с трудом проговорила она.
– Не смотри на меня с таким испугом. Я не собираюсь тащить тебя силой к себе в постель. Но я всегда знал – с самого начала, – что этим кончится. И я не надеюсь, что эти отношения будут вечными.
«Он знал». И нечего этому удивляться, подумала Кейт, ей столько раз приходилось убеждаться в непредсказуемости поведения и принятых решений этого человека.
– Сет, моя жизнь складывалась так, что мне не удавалось наслаждаться каждой ее минутой. Я привыкла все заранее рассчитывать и планировать, – она помолчала. – И к тому же, все так запуталось сейчас. И мне кажется, ты пожалеешь о том, что…
– Конечно, пожалею, – он как-то безнадежно улыбнулся. – Не надо подсказывать мне, о чем я буду сожалеть, а о чем нет. Давным-давно я понял одну вещь: что я сожалею только о тех вещах, которые не сделал. И мне с первой минуты нашей встречи хотелось лечь с тобой в постель.
Глаза ее широко распахнулись:
– Но ты ни разу не пытался намекнуть мне на свои чувства… Я и представить не могла…
– Потому что считал, что ты близка с Ноем. А вы, оказывается, как два сумасшедших человека, не выходили из лаборатории. Он был моим другом. И мне не хотелось переходить ему дорогу. Но если бы я догадался, что он так глупо ведет себя, то перестал бы сдерживать себя.
– Не глупо, а разумно.
– Глупо, – упрямо повторил Сет. Он отодвинул тарелку от себя и вышел из-за стола. – Я иду к себе. Думаю, что мне удалось испортить нам обоим аппетит.
– И не думай, что здесь будет по-другому. Нам столько надо сделать…
– Чушь! – Голос его дрожал от напряжения. – Все будет по-другому. И я хочу, чтобы ты знала: это вполне возможно. Я всегда здесь. – Он направился к себе. – Приготовься к завтрашнему дню.
– Своим признанием ты значительно усложнил наши отношения.
– Ну и что? Нет ничего плохого в том, чтобы иногда и слегка усложнять себе жизнь. – И дверь за ним захлопнулась.
Кейт тоже отодвинула тарелку. Он прав. Ей настолько не по себе, что ощущение голода бесследно исчезло. Ее било как в ознобе. Огорчение и гнев сменяли друг друга. Им и без того было трудно, так Сет ухитрился положить еще одну гирю. Самоуверенный мерзавец! Самовзрывающееся устройства Чувственный, как черт знает что! Самодовольный, как…
Чувственный.
Теперь, после его слов о том, как сильно он жаждет близости с ней, Кейт не могла даже думать об этом, не испытывая внутреннего стеснения. Она всячески старалась отогнать мысли о его желании. Ей не хотелось довольствоваться одной ночью. Она нуждается в таком человеке, кто будет с ней постоянно, кто разделит ее интересы, на кого она может положиться. Близость же со столь неуправляемым человеком только усилит ее тоску и отчаяние, ощущение ненужности никому.
«Я не надеюсь, что эти отношения будут вечными».
Но ей хотелось именно постоянства. Не отдаться мгновенной вспышке страсти, которая тут же угаснет. Лучше уж заниматься своим любимым делом и посвятить себя сыну. Это совершенно безответственно согласиться на подобное…
Чего она на самом деле хочет? Испытывает ли она влечение к Сету? – обратилась вдруг к самой себе Кейт. – Только будь честной.
Она вспомнила тот день в лесу, когда ее охватило непреодолимое чувственное желание.
Да, она тогда поняла, что хотела бы лечь с ним в постель.
Но это вовсе не означает, что она пойдет на это. Взрослый человек способен принимать разумные решения, совершать выбор. В отличие от Сета она обязана хорошенько подумать, стоит ли хвататься за то, что подвернулось под руку, не заботясь о последствиях.
«Быть может, самое правильное – идти напрямик».
С чего это слова Филис о тех способах, которыми добивался своего Ной, вдруг всплыли в ее памяти? Наверное, потому что Сет всегда шел напрямик, сметая все преграды на своем пути?
Но Кейт не позволит, чтобы он прошел мимо нее, устремившись к своей цели.
* * *– Ты готова? Тони уже поставил машину перед выходом, – спросил Сет, когда она открыла дверь.
– Да, готова, – кивнула Кейт.
– Хорошо, – он изучающим взглядом окинул ее лицо. – Ты изо всех сил стараешься не смотреть мне в глаза.
Не беспокойся. Это день памяти Ноя. И я постараюсь не выбивать тебя из колеи, не нарушать душевного покоя.
– Ты не можешь выбить меня из колеи, – солгала Кейт, хотя почувствовала некоторое облегчение после его слов. – Хотя я признательна тебе… Ты прав. Сегодня день памяти Ноя.
Возле могилы собралась только небольшая группа людей. Тони, Сет, сенатор Майгеллин и его охранники. Служба, которую проводил священник, была короткой.
И вот гроб начали опускать в могилу. Она почувствовала, как слезы потекли по ее щекам.
Кто-то взял ее под локоть, она подняла голову – это был Сет. Он тоже смотрел на гроб, и она видела, как увлажнились его глаза.
– Прощай, Ной, – прошептала она. – Пусть тебе будет хорошо на том свете.
Она знала Ноя совсем немного. Сет дружил с ним уже давно. Она сжала его руку и повернулась к сенатору Майгеллину:
– Пора…
Выражение его лица было не просто печальным, но и почему-то виноватым:
– Простите, что так получилось. Подозреваю, что утечка произошла где-то в моем офисе. Но им известно даже, в котором часу я принимаю ванну.
Ничего не понимающим взглядом Кейт посмотрела в ту же сторону, куда смотрел Майгеллин, и увидела толпу, собравшуюся у кладбищенских ворот. Сет процедил сквозь зубы какое-то ругательство.
Демонстранты? Неужели они не могли оставить его в покое хотя бы в эту скорбную минуту?
Нет, это были не демонстранты. У ворот столпилась целая куча репортеров и операторов с кинокамерами в руках. Телевизионный автобус стоял неподалеку от входа.
– Будет лучше, если вы поедете в город в моей машине, – предложил сенатор, направляясь к воротам. – Мои телохранители оттеснят любопытствующих в сторону и проводят нас до лимузина. Они мастера прокладывать дорогу в толпе. – Он посмотрел на Сета. – Или вы хотите воспользоваться удобным моментом и высказаться? Лонгуорт здесь вам не сможет помешать. Сет взял Кейт под руку:
– Нет, не сегодня.
Кейт поняла почему: сегодня день памяти Ноя. И, низко наклонив голову, быстро пошла следом за сенатором. Стоило им только выйти за ворота, как репортеры набросились, словно осы.
Толпа сразу сгрудилась вокруг них. Им в лицо тыкали микрофоны. Кейт бросилась куда-то в сторону, оттолкнув от себя Сета. Он что-то крикнул ей, но она уже не слышала его слов.
