Шерил Андерсон - Роковые шпильки
– Будь осторожна.
– Ты тоже, – прошептала я.
Кэссиди отступила, давая ему пройти. Проходя мимо, он улыбнулся ей с оттенком признательности. Она улыбнулась в ответ и провожала его глазами, пока за ним не захлопнулась дверь, после чего в ту же секунду накинулась на меня:
– Рассказывай. Сейчас же.
– Мне нужно твоя помощь, чтобы одеться, – я попыталась увернуться, потому что еще не готова была откровенничать.
– Ты обошлась без помощи, когда раздевалась, с какой стати она тебе вдруг понадобилась? – фыркнула Кэссиди.
– Вообще–то мне помогли раздеться, – заверила я.
– Эй, ты не имеешь права дразнить меня и ничего не рассказывать. Это противоречит правилам хорошего тона.
– Ага, а наблюдать, как Кайл одевается – не противоречит, – отбрила я.
Кэссиди ухмыльнулась.
– Не смогла отвести глаз. А он очень даже ничего.
– Очень.
– Ну так давай, колись.
– Нет.
Кэссиди изумленно уставилась на меня широко распахнутыми глазами – выражение, которое не часто увидишь на ее лице.
– О, нет. У него таки есть потенциал.
– Мне нужно принять душ, – так и не сняв простыню, я направилась в ванную. Кэссиди остановила меня, наступив на край простыни.
– Тебе нельзя мочить плечо.
– Тогда я приму ванну. А потом ты поможешь мне одеться.
– Я могу выбрать, что ты наденешь? С удовольствием.
Примирившись с моим отказом, Кэссиди повернулась к шкафу. Я прошла в ванную, приготовившись столкнуться с трудностями. В седьмом классе на уроке физкультуры, прыгая с шестом, я сломала запястье и в течение четырех недель вынуждена была принимать душ, обмотав руку полиэтиленовым пакетом для мусора. Как оказалось, плечо изолировать еще труднее, но я справилась. Помогли доносившиеся через дверь едкие комментарии Кэссиди относительно содержимого моего гардероба.
Когда дело дошло до мытья головы, пришлось все–таки позвать на помощь Кэссиди. Завернувшись в полотенце, я наклонилась над раковиной. Меня беспокоило, как мы поместимся в моей крошечной, размером со стенной шкаф, ванной. И только оказавшись в полной власти Кэссиди, я поняла, что главная проблема отнюдь не в этом.
– Рассказывай! – засмеялась она, окуная мою голову в воду.
– Великолепно! – отплевывалась я.
– Высокий потенциал?
– Значительный. Настоящий.
– Нет слов? Трисия будет вне себя.
Но Трисия не сможет выйти из себя, даже если вы ей за это заплатите. У нее в генах это не заложено. Трисия скорее из тех, кто бурно выражает свой восторг. Что она и продемонстрировала на ступеньках церкви, пока Кэссиди оживленно пересказывала ей наши утренние приключения.
– О–о! О–о! О–о! – стонала Трисия.
– И более того! – не унималась Кэссиди. – Она говорит, что у него настоящий потенциал.
– Я знала! – торжествующе воскликнула Трисия. – О, как хорошо! Просто замечательно, – она бросилась ко мне с объятиями, но в последнюю секунду вспомнила о раненом плече и отстранилась, за что я была ей очень благодарна. Утром я сознательно не стала пить викодин, чтобы сохранить ясность мысли во время всех траурных мероприятий. – Я не преуменьшаю весь этот ужас с твоим ранением, Молли, но все равно, я ужасно за тебя рада.
– Спасибо.
– Надо понимать так, что расследование не продвинулось?
– Колеса правосудия крутятся медленнее, чем колеса любви, – предположила Кэссиди.
– Между прочим, вы не забыли, что мы пришли на похороны? – напомнила я.
В самые мрачные моменты нашей жизни разве не задумываемся все мы о том, а какими будут наши похороны? Когда у меня случаются припадки уныния, я представляю себе человек пятнадцать, сидящих на неудобных металлических стульях в каком–нибудь подвале при церкви – холодном, с тусклыми флуоресцентными лампами, облупившейся краской и оголенными трубами.
Мне никогда и в голову не приходило вообразить эпическую сцену, на которой разворачивались похороны Тедди. Начнем с того, что церковь Сент–Эйден – классический готический каменный храм, со сводчатым потолком, прекрасным освещением и массивными деревянными скамьями. Возможно, там даже есть теплый, уютный, красиво оформленный подвал.
Ну и потом, конечно, люди. Трисия поднялась наверх – проверить музыкантов, а мы с Кэссиди устроились в нише неподалеку от входных дверей, чтобы наблюдать за прибывающими.
Это очень напоминало театральную премьеру – подкатывающие роскошные лимузины, из которых выходят благополучные, уверенные люди, создатели общественного мнения, в элегантных черных туалетах – от деловых костюмов до вечерних платьев. Пожалуй, очень немногие в этой толпе, решая, что надеть, думали о церковной церемонии; большинство ориентировалось на последующий прием.
Люди останавливались на ступеньках, чтобы обняться или обменяться светскими поцелуями, затем проходили в притвор, где продолжался обмен приветствиями, потом в главный неф. Среди них были президенты рекламных агентств, представители крупнейших рекламодателей, главные редакторы и директора рекламных отделов основных журналов, прочая газетно–журнальная публика, деятели из благотворительных фондов, а также несколько растерянных незнакомых лиц – вероятно, родственники Хелен и Тедди. Завораживающий парад людей, в подавляющем большинстве обладающих властью и влиянием, но, наблюдая за ними, я не переставала думать: с кем из них Тедди спал? Кто из них его убил?
Я вновь вернулась мыслями к Ивонн. Так странно, что ее здесь нет. И уж совсем странно, что через несколько дней предстоит такая же церемония – но уже для Ивонн. Наклонив голову, я быстро пробормотала благодарственную молитву – за то, что никому не придется заботиться о моих похоронах. По крайней мере, на этой неделе.
Кэссиди слегка подтолкнула меня локтем и прошептала:
– Ты в порядке?
Я подняла голову и прошипела:
– Я молюсь.
Кэссиди медленно моргнула.
– Скажи Ему, что ты перезвонишь попозже. Пора садиться.
Пройдя по боковому проходу, мы нашли места неподалеку от сидевших тесной группкой сотрудников «Зейтгеста». Поймав взгляд Кендалл, я тихонько помахала. Кендалл толкнула в бок Гретхен и Фреда, сидевших по обе стороны от нее, чтобы привлечь ко мне их внимание. Фред казался чем–то одурманенным, а Гретхен выглядела тяжело больной. Их обоих можно было понять.
Хелен, поднявшаяся, чтобы поприветствовать собравшихся, была воплощением достоинства. Она не плакала, но было понятно, что это дается ей с трудом. Я украдкой поискала глазами Кайла и Липскомба. Пусть посмотрят и убедятся, что это искренне, а не наигранно. Однако я не заметила их в толпе.
