Ярослава Лазарева - Розовый узор на черном крыле…
«Любовь моя! Солнышко! Милый мой Кирюффка! – прочитал он, чувствуя, как сильно колотится сердце. – Я невыносимо тоскую по тебе! И кажется, что прошла вечность с твоего отъезда! Не вынесу! Не могу так! Это несправедливо! Мне плохо без тебя! Я так часто плачу, целую беспрестанно все твои фотки, ночью думаю только о том, как ты лежишь рядом, обнимаешь меня, целуешь. Я чувствую твое тепло, твои объятия, реально чувствую. Ты мой воздух, я задыхаюсь без тебя, любимый мой, единственный! Не думала, что мне будет так ужасающе тоскливо без тебя. Любовь жжет меня изнутри. Солнышко, хочу, чтобы ты как можно скорее вернулся ко мне! Мы только стали по-настоящему понимать друг друга и тут же расстались. В голову лезут всякие ужасные мысли. Придумай что-нибудь, а то я сойду с ума!»
Кирилл вытер слезы и набрал ее номер. Марика тут же ответила.
– Я только получил твое письмо, – нервно заговорил он. – И мне невыносимо без тебя! Солнышко! Я с ума по тебе схожу! И я не могу жить без тебя! И я задыхаюсь, умираю! Хочу лишь одного, чтобы ты была всегда рядом! Жизнь моя!
– И я не могу без тебя, совсем не могу! – тихо ответила она и всхлипнула.
– Вы когда в Сочи? – после паузы спросил Кирилл, вытирая слезы.
– Завтра выезжаем, – ответила она грустным голосом.
– Тебе придется задержаться в Москве, – сообщил Кирилл.
– Кто мне позволит? – спросила она и вновь всхлипнула.
И Кирилл рассказал ей о предложении сняться в клипе.
– Ты также им необходима, как и я. Мне так и сказали! Мы теперь типа брэнда, понимаешь?
– Как я хочу! – прошептала Марика.
– Арсений завтра поговорит с твоей мамой. Я дал ему телефон, – оживленно проговорил он. – Ну а после окончания съемок полетишь в Сочи.
– Супер! – сказала она повеселевшим голосом. – Только бы получилось!
И все, действительно, получилось. Кирилл встретил ее рано утром на вокзале. Они сели в такси, но молчали, пока ехали, и почти не смотрели друг на друга. Но как только вошли в квартиру и Кирилл закрыл дверь, Марика прыгнула ему на шею. Они начали целоваться, не отрываясь и задыхаясь от захлестнувших их чувств. Потом сидели на кухне, чай давно остыл, но они никак не могли наговориться.
Когда Марика отправилась в ванную, Кирилл отнес ее сумку в спальню. Загудел его мобильный. Он сел на кровать и достал его из кармашка джинсов. Увидев, что это звонит Григорий Григорьевич, удивился.
– Здравствуйте, – ответил он, стараясь говорить тихо, но бодро. – Вам Марику?
– Конечно! – быстро сказал тот. – Обещала позвонить, как приедет, но я так и не дождался. И телефон отключен. Привет, Кирилл! Где она?
– Решила душ принять с дороги, – ответил он. – Вы не волнуйтесь, все в порядке. Доехала хорошо, я встретил. Скоро поедем в студию. Ей перезвонить, когда выйдет из ванной?
– Ладно, не стоит, – после паузы ответил Григорий Григорьевич. – Вечером тогда сам позвоню. Как ты там устроился? – поинтересовался он.
– Все отлично, – сказал Кирилл. – Предложений хватает, работы для меня много.
– Я рад. И все-таки тебе стоит подумать и об учебе. Вот Марика на будущий год приедет в Москву поступать в институт. Может, и тебе стоит с ней попробовать? Вместе бы учились, а? Пока моделью поработаешь, денег накопишь на учебу. Что скажешь?
– Спасибо за заботу, Григорий Григорьевич, – ответил он. – Я обязательно подумаю. Но все-таки можно вопрос, – добавил он и замолчал.
– Ну что там еще у тебя? – недовольно поинтересовался тот.
– Неужели вы действительно не против того, чтобы я и дальше продолжал общаться с вашей дочерью? – напрямую спросил Кирилл и замер, ожидая ответа.
– Не против, – после паузы четко проговорил Григорий Григорьевич. – И могу объяснить почему. Видишь ли, Кирилл, из двух зол всегда выбирают меньшее, ты уж не обижайся! Марика без сомнения поступит в московский ВУЗ, у нее появятся новые друзья. Девушка она красивая, от студентов, думаю, отбоя не будет. И кто знает, в какую компанию она попадет! А ты парень проверенный, я тебя знаю, к тому же вижу в тебе несомненный потенциал. Поэтому считаю, что лучше ты будешь рядом с ней, чем какой-нибудь неизвестный мне фрукт. А уж в столице полно мутных молодых людей. Понятен тебе мой расчет?
– Сейчас да, – ответил Кирилл и улыбнулся.
– Ну вот и славно! И вот еще что…, – тихо сказал Григорий Григорьевич и замолчал.
Кирилл ждал продолжения, начиная отчего-то волноваться. В голову полезли плохие мысли.
– Даже не знаю, стоит ли тебе это сообщать, – наконец, нарушил молчание Григорий Григорьевич.
– Говорите! – попросил Кирилл. – Раз уж начали, что бы это ни было!
– Только давай, это останется строго между нами?
– Без вопросов! – уверенно ответил Кирилл.
Он встал, высунулся в коридор. Марика все еще находилась в ванной. Кирилл прижал трубку к уху.
– Я слушаю! – дрогнувшим голосом сказал он.
– Дарк покончил с собой, – тихо проговорил Григорий Григорьевич. – Вены в камере перерезал.
– Но…, – начал Кирилл и замолчал.
Его даже пот прошиб от такой новости.
– Да-да, я тоже думаю, где он бритву взял. А это была именно бритва. Да и вообще непонятно, с чего бы ему это делать. Экспертизу провели, признали его психически больным. По – любому поместили бы в клинику. А это вам не колония строгого режима для особо опасных преступников! Считай, легко отделался, мерзавец! Господи прости! – тут же испуганно добавил он. – Про покойников плохо нельзя говорить!
– Туда ему и дорога! – пробормотал Кирилл.
– Это да! – согласился Григорий Григорьевич. – И вот что странно, в ту ночь в предвариловке сидели некий Череп и сотоварищи. Савелий мне сказал, что это твой знакомый.
– Да, я его знаю, – подтвердил Кирилл. – Мы в одном дворе живем, но последние несколько лет не дружим. Череп возглавляет местных скинов. А они к эмо, сами знаете, как относятся.
– Наслышан, – после паузы сказал тот. – Они за хулиганство в тот день загремели. Напились, устроили драку в «Стрелке». Вот их и посадили, чтобы остыли. А камера Дарка на этом же этаже находилась. Сам знаешь, город у нас небольшой, тюрьмы нам не нужны, так что все в одном месте. Дарка как раз должны были на следующий день в психушку отправлять. Наутро их Савелий отпустил, а Дарка мертвым нашли. Вот такие у нас тут дела.
– История…, – прошептал Кирилл.
– Но Марике лучше не рассказывай, хорошо? – напомнил Григорий Григорьевич.
– Я уже пообещал! И не вижу связи между отсидкой Черепа и самоубийством этого урода, – сказал Кирилл.
– Так и я не вижу, – невозмутимо ответил Григорий Григорьевич. – Да и никто не видит. Так, к слову пришлось.
– «Даже за самым крошечным лепестком скрывается кто-то, кто может рассказать о преступлении и наказать преступника», – наизусть процитировал Кирилл.
