Даниэла Стил - Беттина
Он откупорил бутылку и протянул ей фужер игристого вина.
— А это не повредит ребенку? — с сомнением спросила Беттина, поднимая фужер. Оливер засмеялся. Беттина рассказывала ему, что Джон во время беременности запрещал ей пить даже кока-колу:
— Нет, любовь моя, не повредит. — И он радостно посмотрел на Беттину, довольный, что она загодя беспокоится о будущем ребенке. — Вот увидишь, у нас родится замечательный сын. Или дочь.
— Откуда знаешь, что замечательный? — улыбаясь, спросила Беттина. По ее глазам было видно, что она наконец-то успокоилась.
— Потому что это будет наш ребенок.
Глава 46
Тебя к телефону, толстуха! — позвал Олли с крыльца.
Беттина играла с Александром на заднем дворе. Она недавно купила ему новые качели и теперь, выпятив огромный живот, раскачивала сына так, что тот взлетал чуть ли не до небес.
— Сейчас подойду, дорогой, — сказала Беттина и заковыляла к черному ходу на кухню. Проходя мимо Олли, она бросила на него неодобрительный взгляд.
— Никогда не называй меня так, верзила нескладный. В последнее время ты что-то очень много болтаешь, а я прибавила всего-то четырнадцать фунтов.
— Твой доктор, наверно, не умеет пользоваться весами.
Нет, врач Беттины умел все, не только это. За те четыре месяца, что он наблюдал ее, между ними установились доверительные отношения. Беттина перестала со страхом ждать появления на свет ребенка.
— Кто звонит?
— Нортон.
— Что он хочет?
— Не знаю, сама спроси.
Взяв телефон, она поцеловала Олли. Они частенько подшучивали друг над другом, но любовь их крепла с каждым днем. Оливер буквально помешался на будущем ребенке. Он старался всячески оберегать Беттину. Даже Александр примирился с тем, что скоро в доме появится маленький, если, конечно, это будет не девчонка.
— Да? — сказала Беттина в трубку. В голосе ее слышалось недоумение.
Олли старался понять, о чем с ней говорит Нортон, и делал Беттине вопросительные жесты, но та помотала головой и повернулась спиной к Оливеру.
Он еле дождался конца разговора.
— Ну что? Не томи.
Беттина, побледнев, опустилась на стул.
— Хотят ставить вторую пьесу. И не только в театре, потом будут делать фильм.
— И ты удивлена? Я давно говорил об этом. Мне только одно непонятно — почему они тянули так долго? — Чтобы продать вторую пьесу, понадобился почти год. Вдруг Олли с беспокойством спросил: — Когда они предполагают начать работу?
Беттина посмотрела на него, не скрывая своей радости.
— Нортон очень благоразумен. Он объяснил продюсерам, что я в положении, поэтому они согласились подождать.
— Сколько?
— До октября. — Ребенок должен был появиться на свет в июле. — В контракте оговаривается, что я пробуду в Нью-Йорке не больше трех месяцев. — И, озабоченно посмотрев на Олли, Беттина добавила: — Ты сможешь взять отпуск?
— Если потребуется, — уверенно сказал Оливер. — А можно брать с собой такую кроху?
— Конечно, ему исполнится к тому времени два месяца.
— Не ему, а ей, — поправил Олли. Он не переставал говорить, что хочет девочку. — Сын у меня уже есть, — объяснял он, с гордостью глядя на Александра. Вот еще почему он уговаривал Беттину выйти замуж — ему хотелось усыновить Александра и дать ему свое имя, однако Беттина по-прежнему не соглашалась.
— Так даже интереснее, — говорила она, — у всех у нас разные фамилии: Дэниелз, Пакстон и Филдз.
— Звучит как название адвокатской конторы, — смеялся Оливер, но Беттина оставалась тверда в своем решении.
Беттина сидела, о чем-то задумавшись. Наверно, о пьесе. Оливер улыбнулся, глядя на нее.
— А когда запускают фильм?
— После Рождества. Это примерно на полгода, то есть до июня. Так что мне предстоит месяцев девять работы.
Тревога не оставляла Оливера.
— А не трудновато ли сразу после рождения ребенка?
— Почему сразу? Два месяца я буду отдыхать. Потом бывает не так уж трудно, можешь поверить мне на слово.
Беттина все-таки побаивалась родов, но Оливер все время был рядом с ней. Они вместе ходили на занятия по предродовому тренингу, даже в кабинет врача всегда входили вместе. Олли так долго ждал этого события, что теперь не желал упустить ни одного момента. В сорок четыре он готовился стать отцом. Быть может, в первый и последний раз в своей жизни.
А Беттина думала не только о ребенке. Она жила также мыслями о новой пьесе, и только в последние месяцы беременности пьеса начала отходить на второй план. Ей все больше хотелось проводить время с Олли, спокойно сидеть в теньке, наблюдая, как во дворе играет Александр. Она рано ложилась спать, не жаловалась на аппетит, читала очень мало. Казалось, что мозг ее отдыхает. Она не думала о покорении новых высот, не звонила Нортону, не заботилась о делах. Вместо этого она готовилась к очень важному событию, нацелив себя лишь на него. Оно поглотило все остальные стремления. За два дня до родов из Сан-Франциско прилетела Мэри. Детей она оставила со своей матерью, а Сета отпустила с друзьями в поход. Олли и Беттина встречали ее в аэропорту.
— Конечно же, мне лучше побыть с тобой, чем сидеть в палатке. Как живешь? — спросила она, с улыбкой глядя на Беттину.
— Как растение. Ем да сплю. Ничего не пишу. Наверно, не сочиню больше ни одной пьесы.
Но сейчас ее это не волновало. Она думала только о том, что ей вот-вот предстоит отправиться в родильный дом. Даже на Оливера в эти дни она не обращала внимания. Все мысли — о своем животе и находящемся там ребенке. Странное, необычное, сосредоточенное только на себе существование. Олли все понимал, тем более что доктор предупредил его — в последние дни именно так и будет.
— Что говорит врач?
— Ничего, особенного. Говорит, что ребенок появится на свет со дня на день. А я не верю, что он родится в положенный срок.
— Почему?
— Никогда не складывается так, как надо.
— Все будет чудесно, — засмеялась Мэри. Они втроем садились в машину. — А еще хорошо бы устроить что-нибудь этакое: поужинать в каком-нибудь шикарном ресторане, сходить в театр, — и, поверь, все произойдет в тот же вечер.
Они посмеялись, услышав такое, но Олли поддержал идею:
— Что, если нам поужинать в «Бистро»?
— В день родов? — ужаснулась Беттина. — Вдруг что-то случится?
— Ты испортишь ковер, и нас туда больше никогда не пустят, — захихикал Олли. Беттина состроила гримасу, но он настаивал на этом и сразу же, как они вернулись домой, заказал столик на следующий день.
— Господи, — недовольно проворчала Беттина и пошла проводить Мэри в ее комнату на втором этаже. С доктором был уговор, что Мэри будет в родильной палате, рядом с Беттиной, просто как подруга, но тот не возражал, даже если за родами будет наблюдать столько народу, сколько того пожелают Беттина и Олли. «Только не приводите маленьких детей и больших собак», — сказал врач.
