Екатерина Риз - Крылья за моей спиной

— Болит? — тихо и безучастно поинтересовалась Настя.

— Немного, — признался он.

— У меня в сумке обезболивающее есть.

Он не спешил радоваться такой заботе, поэтому не полез к жене, не стал выяснять, оттаяла она или нет. Чувствовал, что в данных обстоятельствах следует проявить осторожность. Поэтому лёг, накинул на себя одеяло, а ноющую руку закинул наверх, на подушку, вытянул осторожно, пристраивая поудобнее.

— К утру пройдёт. Спи.

Настя лежала, подложив под щёку ладонь, смотрела на тёмный силуэт мужа, и ненавидела себя за всё, что в данный момент к нему чувствовала. За жалость, за то, что хотелось придвинуться к нему, забрать его боль. И его ненавидела, за всё, что он сделал. Даже непонятно, кого больше: себя за слабость или его за дурость.

— Ты тоже… — шёпотом проговорила она спустя несколько минут, — подумай о том, что я тебе сказала. Может, так лучше будет. Невозможно всю жизнь врать. Может, мы выдохлись?

Маркелов не ответил. Зубами скрипнул и отвернул голову, закрыл глаза, приказывая себе тотчас заснуть. Думать он ни о чём не собирался.

11

На следующее утро Сергей уехал рано. Настя проснулась вместе с ним, и некоторое время лежала, прислушиваясь к его шагам, к шуму воды в ванной. А когда Маркелов в комнату вошёл, глаза закрыла, собираясь притвориться спящей, хотя чувствовала себя при этом глупо. Она боится смотреть ему в глаза, и разговаривать не хочет, взрослый человек так бы ему и объяснил своё нежелание общаться, а она носом в подушку уткнулась и ждёт, когда он из комнаты выйдет. Сквозь полуопущенные ресницы подглядывала за ним, смотрела на его спину, когда он на край постели присел, потом следила, как он джинсы надевает, а в голове мысли о том, что она ему вчера сказала. Развод.

Развод — это когда люди расходятся в разные стороны, начинают отдельную друг от друга жизнь, возможно, с новыми людьми, и больше нет обязательств перед бывшим партнёром, планов на будущее и никаких надежд. Одно слово «партнёр» заставляет неуютно ёжиться. То есть, после десяти лет брака, после всего, что было, они с Серёжкой партнёры? Такое чувство, что не брак, а карточная игра позади.

— Настя.

Дышать было нечем, но она так и не подняла головы от подушки, только напряглась, когда муж наклонился к ней.

— Хватит притворяться, — попросил тем временем Маркелов.

Она выдохнула и отодвинулась, убрала с лица волосы. Глаза открыла, но на Серёжу не посмотрела, ждала, что он скажет. А муж подумал да и сел рядом с ней, взглядом её ощупывал. На подушку откинулся, опираясь на локоть.

— Может, вместе в Москву поедем?

Настя подобного предложения не ожидала, удивлённо моргнула.

— Что?

Маркелов поморщился, досадуя сам на себя.

— Я понимаю, ты меня ненавидишь… И право на это имеешь. Но может, ты будешь ненавидеть меня дома? Подожди, не отказывайся сразу, — попросил он, когда заметил, что Настя пытается выбраться из-под одеяла и сесть. — Я сделаю всё, что ты захочешь. Даже уйду, поживу в гостинице… Но поедем домой, тебе нечего здесь делать.

— Я сама решу, есть у меня здесь дела или нет.

Серёжа уставился ей в лицо.

— Именно здесь?

Настя зло скинула с себя одеяло, села и спустила ноги на пол. Нервным движением поправила бретельку сорочки.

— Я не буду перед тобой отчитываться. И не буду тебе напоминать, почему я здесь и зачем.

— Было бы интересно послушать, — хмуро проговорил Маркелов за её спиной.

Его тон резанул по нервам. Настя вскочила, а мужу посоветовала:

— Поезжай в свою Москву.

— В мою Москву? А ты, значит, останешься здесь?

Она спокойно кивнула.

— Да. У меня отпуск, могу проводить его, где хочу.

— Хорошее место ты нашла.

— Отличное. А ты поезжай, наслаждайся свободой, которой тебе так не хватало. Не хватало ведь?

Маркелов явственно скрипнул зубами.

— Ты чего от меня хочешь?

Настя повернулась к нему и взглянула со значением.

— Я вчера тебе всё сказала. Я не буду с тобой жить, не буду. Я устала.

— Не кричи, Вика спит.

— Тогда не выводи меня из себя. Ты зачем с утра этот разговор опять затеваешь? Мне нечего тебе сказать, Серёжа. Всё было сказано ещё вчера. Ты сам до этого довёл.

— Я тебе тоже сказал. — Он поднялся, джинсы подтянул, оглянулся в поисках футболки. — Я не дам тебе развода, и выкини это из головы.

— Я могу не спрашивать твоего мнения. И тебе, как юристу, это должно быть известно.

Он за руку её схватил и притянул к себе. Настя от неожиданности даже испугалась в первую секунду, глаза на мужа вытаращила, а Сергей проговорил ей в лицо:

— Настя, очнись, наконец. Хочешь злиться на меня — злись, хочешь меня наказать — наказывай, но ты ведь сама понимаешь… — Он моргнул, что испортило впечатление, и выдало его чувства. — Ты хоть помнишь, как это — когда мы не вместе?

От этих слов почему-то ещё обиднее стало. Раз он тоже понимает, что врозь уже никак, то почему продолжает изменять?

— А может, я хочу вспомнить? — вырвалось у неё. Рукой покрутила, заставляя Серёжку отпустить её, и не стала больше на него смотреть. Горечь переполняла, и не понятно было, что с ней делать. Продолжать ссориться с мужем, воскрешая в памяти всё новые и новые обиды, или перестать его слушать.

Через полчаса Маркелов уехал. Сварил себе кофе, выпил, сидя у окна и морщась, и Настя представляла, что за гадость он сварил, а приходится пить, ведь жена кофе не варит и завтраком не кормит. И ей совсем не стыдно. Настолько не стыдно, что она даже прощаться с ним не стала, стояла у окна, пока Серёжка с сонной Викой прощался, а когда муж на улицу вышел и на окна их квартиры посмотрел, Настя отвернулась. Вот только негодование улеглось через пару часов, а чувство обиды уступило место беспокойству. Настя не знала, откуда оно взялось, беспокойство было не к месту, но она вместо того, чтобы продолжать на мужа злиться, вспомнила о том, что у него вчера болело плечо, и вряд ли боль чудесным образом к утру прошла, если только затихла немного, а Серёжка снова сел за руль и в дороге проведёт не один час. А московская трасса — опасная.

Она полдня гнала от себя эти мысли. Старалась думать об их вчерашнем разговоре, о тех оправданиях, что Серёжка привёл, совершенно дурацкие, которые и на оправдания-то похожи не были, такое чувство, что ему просто нечего было ей сказать, но раз за разом Настя в мыслях возвращалась к тому, что Маркелов не позвонил ей по приезду в Москву. Он всегда звонил, всегда сообщал, как доехал, и что случилось в дороге, но сегодня этого вряд ли стоило ждать. И Настя не ждала, только думала, думала…