Морально безнравственные - Вероника Ланцет
Она почувствовала изменения во мне и стала еще более замкнутой.
Мне неприятно признавать, но ненависть, которую я внушил ей, возможно, начала разгораться... и виноват в этом только я сам.
— Что значит, мне никуда нельзя ходить? — спросила она, возмущаясь, когда я отказался разрешить ей пойти в продуктовый магазин.
— Это опасно. — Я солгал ей, хотя прекрасно понимал, что опасность существует только в моем параноидальном сознании.
— Что с тобой? — прошептала она, ее глаза были полны боли.
— Я просто забочусь о тебе, — мой ответ не произвел на нее никакого эффекта, и с тех пор наши разговоры становились все более напряженными.
Только ночью мы, кажется, ладим, и было совершенно удивительно, что она не отвергла мои ухаживания - учитывая все обстоятельства.
Перед лицом доказательств того, что я с ней сделал, опасался даже приближаться к ней. Но однажды вечером, когда я немного перебрал с алкоголем, я постучал в ее дверь.
Я не был настолько пьян, чтобы не помнить об этом на следующий день, и наслаждался тем, как она была в моих объятиях, как менялось выражение ее лица в момент наслаждения.
Но как бы я ни начал чувствовать себя более уверенно в наших отношениях, за пределами спальни ситуация ухудшилась.
— Ну и что, — вскинула она бровь, — только потому, что я женщина, я не могу наслаждаться сексом? Мне нужно получить хотя бы что-то от этих отношений... если их можно так назвать, — она закатила глаза.
— Так это все? Ты просто используешь меня? — Я был весьма ошеломлен ее комментарием.
Она пожала плечами.
— Ты не можешь предложить мне ничего больше, чем хороший секс, Энцо. Давай не будем обманывать себя, что в том, что мы делаем, есть что-то более глубокое. Мы трахаемся. Жестко, быстро, как животные. В этом нет ничего нежного или любящего, — она сделала паузу, изучая мою реакцию, — и меня это вполне устраивает. Я не думаю, что ты способен дать мне больше, — дружески хлопнув меня по плечу, она ушла в ванную, оставив меня одного в постели и глядя вслед удаляющейся фигуре. Она взяла мои прежние слова и переиначила их, и я понял, каково это — когда над тобой насмехаются.
В тот момент я понял, насколько неправильными стали наши отношения. Она даже перестала спорить со мной, и эта апатия убивала меня.
Так и сохранялась наша странная динамика — ночью мы находили удовольствие в объятиях друг друга, а днем игнорировали друг друга.
Однако вот уже месяц Аллегра стала более скрытной, чем обычно. Поэтому я заглянул в ее дневник - снова.
Но то, что я нашел, потрясло меня до глубины души.
Моя маленькая тигрица планировала покинуть меня. Она составляла подробные планы, следила за сменой охранников и расписанием автобусов на ближайшей станции. Она была чрезвычайно тщательна в своих наблюдениях, и я знал, что это лишь вопрос времени, когда она выполнит свой план — покинет меня навсегда.
— Энцо… — Мама Марго качает головой, и я вижу разочарование в ее глазах. — Что ты наделал?
— Мне просто нужно, чтобы она осталась, — повторяю я, в моем голосе звучит нотка опустошения.
Я знаю, что могу запереть ее, изолировать еще больше, чем я уже сделал. Но это заставит ее ненавидеть меня еще больше.
А сейчас я больше всего на свете хочу, чтобы она меня не ненавидела.
Нет, мне нужно, чтобы она захотела остаться по собственной воле. И я знаю, что ребенок будет для нее идеальной причиной остаться.
— Вы занимаетесь сексом? — спрашивает мама, и я киваю. — Предохраняетесь? — добавляет она, и я хмурюсь.
— Нет, мы никогда не предохранялись, — мама в замешательстве сужает глаза.
— Никогда? Как давно вы спите вместе?
— Уже почти год.
— Боже, Энцо... трудно поверить, что она до сих пор не забеременела. Может, у кого-то из вас проблемы с деторождением... — она запнулась. — Но также, может быть, она принимала что-то для предотвращения беременности?
Я все еще думаю, что сначала эта идея была абсурдной, но чем больше я об этом думаю, тем больше в ней появляется смысла.
— Конечно, могут быть проблемы с зачатием, но... — меня вдруг осенила мысль. — Она всегда принимает таблетку в 3 часа дня. Я спрашивала ее об этом, и она сказала, что это витамины. — Я говорю, а мама только поджимает губы.
— Витамины не нужно принимать в одно и то же время каждый день. А вот противозачаточные — да.
— Черт, — тихо бормочу я и пытаюсь вспомнить, как она вообще могла их достать.
Ана...
Это она доставляет ей витамины каждый месяц.
Блядь!
Как я этого не заметил? Она все спланировала, да?
— Что я могу сделать, мама? Я не могу потерять ее, — боль в моем голосе должна быть ощутимой, потому что мама предлагает мне решение — хотя она с ним не согласна.
— Тебе лучше обращаться с этой девушкой правильно, Энцо, — предупреждает она меня, когда я ухожу.
Проведя исследование ее таблеток, я незаметно меняю их на плацебо, надеясь, что пройдет не так много времени, прежде чем я увижу результаты.
Поздно вечером, придя в ее комнату, я застаю ее уже спящей. Сбросив одежду, я проскальзываю между одеялами и прижимаю ее к себе.
Я начинаю целовать ее шею, плечи, добираюсь до груди, когда чувствую, как она прижимается ко мне, ее руки притягивают меня ближе, ее ноги обвиваются вокруг меня.
— Ммм… — хнычет она, когда мои пальцы ласкают ее клитор, опускаясь ниже, чтобы войти в ее тело. Она обхватывает мои пальцы, пока я ввожу и вывожу их из нее.
Я провожу языком по ее груди, пока не достигаю ее губ, целуя ее с такой интенсивностью, что у нас обоих перехватывает дыхание. Ее стенки сжимают мои пальцы, и я глотаю ее стон в свой рот, продолжая дразнить ее, пока она не умоляет меня остановиться.
Только тогда я погружаюсь в ее тело - плотный жар ее тела заставляет меня содрогаться от чистого удовольствия.
— Черт, — бормочу я ей в рот, когда начинаю входить и выходить из нее, мой член ударяется о заднюю стенку ее лона, заставляя ее хныкать.
— Ты так хорошо ощущаешься, маленькая тигрица. Ты идеально подходишь.
Моя
