Твой личный враг - Настя Орлова
– Ты с ума сошел? Не понимаю, о чем ты говоришь, – натянуто говорю я.
Он долго смотрит на меня, ничего не отвечая, но выражение его синих глаз остается мрачным и решительным.
– Вчера ты поймала мой взгляд и сразу отвернулась к Ковальчуку и его пошлому букету, словно вы единое целое. Ты знала, что я смотрю на тебя, и сделала это специально, – обвиняюще говорит он.
Кровь бросается мне в лицо. Да, я видела, что он смотрит на меня, но к Саше я повернулась, чтобы попрощаться. Как он смеет упрекать меня в этом?
– Мне не было дела до того, что ты смотришь! – говорю, вздернув подбородок. – Ты совершенно чужой мне человек.
– Ты – моя жена, – напоминает он, вызывающе глядя мне в глаза. – Ты по своей воле пошла со мной в ЗАГС и поставила свою подпись в журнале регистраций браков. У меня есть документ, подтверждающий это.
– А сейчас по своей же воле я хочу развестись.
– Этого не будет.
– Как ты собираешься мне помешать?
– Пересказать тебе наш разговор заново? – отвечает он вопросом на вопрос.
Больше всего мне хочется сорваться с места и расцарапать его невозмутимое надменное лицо, но я заставляю себя сдержаться.
– Ни один здравомыслящий человек не отдаст тебе даже малую долю в компании отца, – говорю я.
– Скорее всего, ты права, – соглашается он, пожимая плечами, словно ему это совершенно безразлично. – Хочешь проверить это в суде? Я готов.
Я закрываю глаза, чтобы медленно сосчитать до десяти.
Он блефует. Он, черт возьми, должен блефовать! Но понимаю, что после всего, что было, я просто не могу рисковать и так подставить отца, дядю Игоря, бабушку и дедушку, у которых тоже есть равные доли в семейной компании.
Вместе с этим осознанием я вдруг чувствую страшную усталость – вчера я почти не спала, а сегодня весь день не могла найти себе места. И сейчас была просто не в состоянии продолжать этот глупый спор. Когда я шла сюда, я ожидала чего угодно, но только не этого. К таким притязаниям Даниила Благова я оказалась совершенно не готова, и сейчас мне нужно было успокоиться и перегруппировать свои силы. Если для этого нужно уступить ему прямо сейчас, что ж я это сделаю.
– Мне нужно вернуться домой и собрать вещи, – на этот раз я говорю спокойно, стараясь дать ему понять, что его угрозы совершенно не действуют на меня. – Я приеду завтра.
– Все, что тебе может понадобиться в это время, есть в этой квартире, – возражает Даниил. – Все твои вещи, за которыми ты так и не соизволила вернуться. Завтра выходной, поэтому я отвезу тебя сам, и ты возьмешь из своей квартиры то, что тебе необходимо.
– Ты знаешь про мою квартиру? – спрашиваю я, чувствуя, как чуть успокоившееся сердце начинает биться в ускоренном ритме.
Все это время мне казалось, что я нашла себе убежище, из которого меня никому не достать. Но если Даниил все это время знал, где я, что помешало ему прийти раньше? Почему все это происходит именно сейчас?
– Про квартиру, работу, про то, что в понедельник у тебя экзамен по литературе, – пока он перечисляет все это, его блестящие синие глаза пристально смотрят на меня, не мигая.
– Это месть, да? – спрашиваю я. – Лично мне или моей семье?
– Не драматизируй, Мира, – его губы кривятся в усмешке. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Учись отвечать за свои слова и поступки.
Он вдруг быстро сокращает расстояние между нами и резко хватает меня за подбородок, не слишком мягким движением приподнимая мое лицо, чтобы наши глаза встретились.
– И, будь добра, не воспринимай свое возвращение в мою жизнь как вынужденную жертву, – его пальцы врезаются в кожу, и я чувствую, как мгновенно откликается на это прикосновение мое тело – кровь бурлит, сердце отчаянно рвется, а кожа покрывается мурашками. – Жертвы мне не нужны. Никогда в жизни я не держал у себя девушек силой и не укладывал их силой в постель, и вряд ли ты, моя жена, станешь исключением из этого правила.
Я задыхаюсь от его наглости, но мою гневную ответную тираду, которую я собираюсь начать, обрывает звонок его телефона.
Даниил отпускает меня, смотрит на экран, слегка хмурится.
– Сегодня можешь занять свободную комнату рядом с основной спальней, – бросает он, а потом отворачивается к окну и начинает разговор с невидимым мне собеседником.
В этот миг я чувствую полную беспомощность, словно на меня мчится грузовик, а я не могу двинуться с места, чтобы ему помешать.
Я встаю с дивана и направляюсь в гостевую спальню просто потому, что сейчас я не могу оставаться рядом с Даниилом.
Я закрываю за собой дверь и растерянно опускаюсь на край кровати.
Господи, где был мой разум все это время и как я могла допустить такое?
Глава 50
Несмотря на то что морально я пребываю в полном раздрае, засыпаю, едва моя голова касается подушки. Зато просыпаюсь рано и долго маюсь, уставившись в светлеющий кусочек неба за окном, не понимая, что мне делать дальше.
Можно, конечно, рассказать все папе – наверняка он найдет для меня хорошего адвоката по бракоразводным делам и в своей типичной манере отца-спасителя не скажет мне ни слова упрека. Но внутри меня все переворачивается, когда я представляю себе такое развитие событий – ну, не заслужил отец разбираться еще и с последствиями моего скоропалительного замужества.
Переворачиваюсь на бок и крепко обнимаю подушку, словно она может придать мне силы для предстоящей борьбы. В том, что это будет именно борьба, после вчерашнего вечера я даже не сомневаюсь, очень уж наглядно Даниил продемонстрировал свои намерения.
Снова переворачиваюсь на спину, на этот раз выискивая дефекты на идеально гладком белом потолке.
Ах, если бы я только понимала его мотивы.
Он ведь предал меня. С самого начала вел двойную жизнь. Так зачем сейчас ему понадобилась эта игра в семью? Все это не имеет никакого смысла.
Вновь проигрываю в голове вчерашний разговор, пытаясь уловить в нем что-то, что упускала до этого момента. Но понимаю лишь то, что по непонятной мне причине Даниил злится на меня, поэтому и ведет себя так иррационально. Все, что мне и ему нужно, – это выключить эмоции и объясниться.
Когда часы показывают восемь, я встаю, иду в душ и, собравшись, полная решимости, выхожу из укрытия гостевой спальни.
По квартире гуляет аромат жареного бекона и свежей выпечки, а из
