Ферма "Копперсмита" - Девни Перри
— Майло, остановись! — крикнул я.
Но было слишком поздно. Майло повернулся, чтобы посмотреть на меня, на его лице было написано замешательство, смешанное со страхом. Он сделал шаг назад, но ущерб был нанесен. Я услышал щелчок.
А потом взорвался баллон с пропаном на деревьях.
Джиджи
— Что он сказал? — прошептала я Мейзи.
Мы сидели за стойкой скорой помощи, где я была на смене в течение недели. Эверетт избегал Мейзи с тех пор, как она позвонила ему в день Нового года, чтобы сказать, что оставляет ребенка, но сегодня они наконец-то встретились.
— Он был, типа, нормальным. Это было странно. Он вел себя так, как вел этим летом, еще до того, как мы начали встречаться. Он был весь такой деловой, но, по крайней мере, приятный. Он просто спросил меня, как продвигается работа в клинике и были ли у нас какие-нибудь интересные пациенты на этой неделе. Странно, да? — спросила она.
— Да. Ну, думаю, это лучше, чем чувствовать себя неловко друг с другом. Или когда он был придурком. Всякий раз, когда отец Роуэн видел меня, он называл меня шлюхой и коровой — именно то, что хочет услышать беременная женщина. На твоем месте я бы выбрала доктора Карлсона, который занимается своими делами, — сказала я.
— Тебе обязательно нужно рассказать мне об отце Роуэн. Я получила от тебя кое-что на прошлой неделе, но я думаю, что мне нужно все это целиком.
— Ладно, — хихикнула я. — Хотя в этом нет ничего особенного. Он абсолютный мудак. Я никогда не планирую снова встречаться с ним. Конец. Ты что-нибудь слышала от своих родителей на этой неделе с тех пор, как сказала им, что беременна?
— Да. С тех пор мама звонила мне каждый день, спрашивая, как я себя чувствую и не нужно ли мне чего-нибудь. Она была великолепна. Ты была права. После того, как шок прошел, я думаю, она начала радоваться тому, что станет бабушкой, — сказала Мейзи, улыбаясь.
— Хорошо. Я рада.
— Мне нужно вернуться в клинику. Хочешь пообедать позже на этой неделе? — спросила она.
— Да, просто дай мне знать, в какой день, — сказала я.
Она не отошла и на три фута от стола, когда мы услышали визг шин у дверей отделения неотложной помощи. Посреди подъезда «скорой помощи» остановился большой грузовик цвета лесной зелени. На двери со стороны водителя был щит с надписью: «Лесная служба США».
Я потеряла из виду щит, когда дверь со стороны водителя распахнулась и Бо Холт выпрыгнул из грузовика.
Бо, который должен был быть с Джессом и Майло в горах в поисках метамфетаминовой кухни Уэса.
Бо, который бежал к другой стороне грузовика.
Бо, который увидел Мейзи и закричал ей, чтобы она принесла пару носилок.
Я застыла за стойкой скорой помощи, пока Бо вытаскивал двух человек из своего грузовика. Оба без сознания. Оба неподвижны. Оба покрыты кровью.
Мои глаза были прикованы к Бо, когда Мейзи и другие медсестры отвезли этих двух людей в два разных отделения скорой помощи. Я слышала, как доктор Питерсон и Эверетт начали процедуры экстренной сортировки в обеих палатах скорой помощи.
Бо подошел ко мне, все еще застывшей у стойки скорой помощи, с болью и печалью на лице. Его руки были покрыты чужой кровью.
Я полностью сосредоточилась на Бо. Потому что, если я позволю себе посмотреть куда-нибудь еще, я знала, что увижу Майло в первой палате скорой помощи с Эвереттом. И Джесса во второй палате скорой помощи с доктором Питерсоном, который прикладывал электрокардиограмму к обнаженной груди Джесса, пытаясь перезапустить его безжизненное сердце.
Поэтому я продолжала смотреть на Бо, пока не перестала его видеть. Пока я больше не могла видеть ничего, кроме задней части своих век. Потому что я так крепко зажмурила глаза, что все, что я видела, было черным.
Возьми себя в руки.
Возьми себя в руки.
Возьми себя в руки.
Примерно через минуту после того, как я зажмурила глаза, я начала повторять это. И примерно через минуту после того, как я начала это делать, взяла себя в руки.
Каким-то образом мне удалось отделить свое сердце от мозга, чтобы я могла приступить к работе. Последнее, в чем нуждались Джесс и Майло — это оказаться в больнице, где одна из немногих доступных медсестер застыла за столом.
Поэтому я позволила многолетней практике и опыту взять верх и вошла в комнату Джесса на автопилоте.
Это было самое трудное, что я когда-либо делала.
Я работала на автопилоте, пока не осталась одна несколько часов спустя, в один из трех худших дней в моей жизни.
— Что случилось? — прошептала я Бо.
Мы сидели, прислонившись спиной к стене, на втором этаже больницы. Мои колени были согнуты, а руки обхватили голени. Бо сидел рядом со мной, положив руки на согнутые колени.
— Я не знаю. Мы все вместе подходили к хижине. Все трое из нас. Запах был таким сильным, что у меня горело горло. Поэтому я сказал Майло и Джессу, что захвачу нам несколько бандан из своего грузовика. Я наклонился, копаясь на заднем сиденье, и услышал, как Джесс крикнул: «Остановись». Я выпрямился, а потом все, что я увидел, был взрыв. Большой баллон с пропаном взорвался у хижины. Выстрелил прямо в воздух, пламя было повсюду. Следующее, что я осознал, это то, что я лежу на спине. Просто так, — сказал он, щелкнув пальцами. — Это было похоже на тепловую волну, вырвавшуюся из огня и подбросившую меня в воздух. Она опрокинула меня прямо на спину. Все эти деревья, стволы, они просто сломались. Все равно что сломать зубочистку пополам. Когда я встал и огляделся, то первым увидел Майло.
Бо остановился на минуту, чтобы закрыть глаза и откинуть голову назад, к стене. Я не подсказывала ему и не просила продолжать. В этот момент мне захотелось, чтобы он остановился. Просто оставил следующую часть невысказанной. Потому что знала, что он собирался мне сказать, и не хотела этого слышать.
Но он продолжал, не обращая внимания на мое молчаливое желание.
— Джесс приходил в себя. Он лежал на спине и смотрел на меня снизу вверх. Его швырнуло прямо на поваленное дерево. Он приземлился с такой силой, что кусок старого дерева торчал прямо у него из бока. Мы набили его снегом, и я помог Джессу забраться в грузовик. Я насыпал на
