Джиллиан Грей - Грехи

Рикки мысленно перенеслась к мгновениям, проведенным прошлой ночью в объятиях Боу, но отогнала прочь воспоминания и сосредоточилась на том, что рассказала Кэрри.

– Брет предпочитает анальное сношение нормальному сексу?

– Не только это. Я должна бриться…- Она замолчала, смахнув слезу и стараясь справиться с неловкостью от признания, а потом заговорила торопливо, словно боясь, что не успеет все рассказать: – Понимаешь, Рикки, о чем я говорю? Он хочет, чтобы я была похожа на маленькую девочку, иногда я должна надевать детские штанишки и нижнюю рубашку вместо бюстгальтера и заплетать косички. Он заставляет называть себя «папочка», и когда овладевает мной, гм, через задний проход, цитирует Священное Писание, в котором говорится, что мы должны быть как дети, приходящие к Богу, кроткими и невинными. Прошлой ночью он сказал мне, что хотел бы оставить меня девственницей, чтобы я была непорочной в глазах Господа.

Рикки долго ничего не говорила, она переваривала страшную историю, которую поведала ей подруга.

– Ты права, Кэрри, он больной, но это не объясняет твой страх и твои предположения, что он именно тот, кого называют «озерным фетишистом».

– Он угрожал мне. Он не говорил откровенно, что когда-нибудь убьет меня, но часто обращался к Священному Писанию, чтобы напомнить мне, как Господь поступает с грешниками. И обычно он говорил о докторе Гранте и твоей матери – о, он не всегда связывал их вместе. Я вовсе не собираюсь делать вывод, что он подразумевал существование каких-то отношений между ними, но он всегда осуждал похождения доктора.

– И что же он говорил о моей маме? – спросила Рикки, чувствуя к себе отвращение.

– Что она была соблазнительница, что Господь покарал бы ее за искушение мужчин. Он говорил об одежде, в которой она каждое утро бегала трусцой.

Рикки нервно пригладила волосы и надолго задумалась над тем, что рассказала ей Кэрри.

– Нет, – наконец покачала она головой, – этого не достаточно, Кэрри. Я не имею права снова ошибится, как это было с Джуниором. Мне нужно доказательство. – Она сжала руку подруги. – У тебя могут быть неприятности, а мне бы этого не хотелось.

– А если я найду нужное тебе доказательство? Если он виновен, то должно быть что-нибудь, верно?

– Как сказал шериф, он почти уверен, что тот, кто убил их, должен хранить ботинки, которые взял у жертв. В этом для убийцы должен быть каком то смысл, какая-то навязчивая идея, от которой убийца не мог так быстро отказаться.

– Итак, если мне удастся что-то найти, что я должна делать?

– Ни в коем случае не разбирайся с ним сама! – Рикки еще крепче сжала руку Кэрри. – Позвони мне или Скутеру, но не говори ничего Брету. Я не переживу, если ты пострадаешь.

– Я поищу. Сегодня же. – Кэрри встала, в ее карих глазах светилась решимость. – Он уехал на конференцию в Спрингфилд и не вернется до вечера.

– Но, Кэрри, где он мог прятать такое? Ты его жена, и вряд ли он мог хранить этот секрет от тебя.

– Нет, мог. В своем кабинете в церкви. У него есть чулан, который он постоянно держит запертым, ключ есть только у него.

– Но, если у тебя нет ключа, как ты откроешь чулан?

– Я вызову слесаря и просто скажу ему и Аманде Роудс, которая работает у Брета, что он потерял ключи и просил меня найти кого-нибудь, кто открыл бы дверь. А пока я буду искать, отошлю Аманду с каким-нибудь поручением. – Теперь ее глаза блестели от возбуждения и ожидания, она порывисто сжала Рикки в объятиях – О, Рикки, я так рада, что ты вернулась! Не думаю, что у меня хватило бы смелости когда-нибудь сделать это, если бы ты не вдохновила меня своей решимостью. Я люблю Дэнни. – Она усмехнулась, отстраняясь от подруги. – Это, вероятно, величайшая тайна моей жизни, но я боялась даже пальцем шевельнуть, чтобы что-то предпринять.

– Раз уж речь зашла о Дэнни, скажи, ты намекала ему о своих подозрениях? Знает ли он, какая у вас с Бретом сексуальная жизнь?

– Нет! Я не могу рассказать ему. Ни за что! Он нежный, Рикки, но не знаю, смог бы он сидеть спокойно и позволять мне терпеть то, что Брет… Словом, я боюсь, что кое-кому не поздоровится, если Дэнни это узнает.

Рикки ничего не сказала, но вопросы, должно быть, были написаны у нее на лице, потому что Кэрри, покраснев, сказала, что знает, о чем хотела спросить ее подруга.

– Он думает, что я бреюсь ради него. Однажды я сказала ему, что никогда не предполагала, что секс может быть таким, как у нас с ним, и он думает, что я просто с приветом.

– Очень жаль, что вы с Дэнни так поздно нашли друг друга, – мягко сказала Рикки.

– О нет, Рикки, не слишком поздно, как раз вовремя. Я, наверное, в конце концов, покончила бы с собой, если бы не нашла Дэнни. Он мой спаситель. – Она повернулась и быстро пошла к двери, но задержалась на пороге, бросив взгляд на букет полевых цветов у Рикки на столе. – И для вас с Боу тоже не поздно. Парень с давних пор любит тебя.

– Спасибо.

– Я позвоню тебе вечером.

– Будь осторожна, я не вынесу, если с тобой тоже что-нибудь случится.

– Не беспокойся обо мне, – ответила Кэрри на сей раз увереннее. – Я найду ответы, которые принесут свободу нам обеим.

Рикки надеялась, что Кэрри права. Она хотела верить, но не могла. После прошлой ночи не могла.

Рикки появилась на радиостанции всего за несколько мищут до выхода в эфир и попала на торжественную встречу героини. Весь штат ее сотрудников, за исключением Майкла Петерса, диджея, который вел передачу, выплел ей навстречу, чтобы поздравить с разоблачением шайки автомобильных воров.

Рикки старалась быть любезной, но вовсе не стремилась услышать от них похвалу и даже думать об этом не хотела. Еще слишком ярки были воспоминания об искаженном страданием лице Скутера Уиткома. Она выдавила из себя улыбку, поблагодарила всех и отправила по рабочим местам.

– Я ценю ваше одобрение и поддержку, но вы преувеличиваете. Это было случайное открытие, которое привело к трагическому выстрелу.

Мужчина, работавший в рекламе, высказал сожаление, что ублюдок не умер, Но, Рикки не стала обращать на него внимания.

– Итак, все возвращаемся к работе, впереди еще один день в соляных копях.

Oна нырнула в женскую комнату и не выходила оттуда, пока не пришло время объявить о начале программы!.

В первые две минуты передачи телефоны разрывались. Тяяжело вздохнув, Рикки приняла первый звонок.

– Алло, вы в эфире. Говорите.

– Мисс Блю, мое имя Фред Стокинбирд, и я просто хочу сказать, что чертовски горжусь вами, девочка. Наконец-то кто-то приехал сюда и расставил все по местам. Проклятая позорная система, при которой закон позволяет твориться таким делам. Я говорил об этом многие годы, но, думаете, кто-нибудь слушал меня? Нет, господа, я был для вас всего лишь старым деревенским пердуном. Могу я так выразиться в эфире?