Даниэла Стил - Идеальная жизнь

– Я все равно на всякий случай закажу для вас номер в отеле. А вы постарайтесь закруглиться пораньше и, если сумеете, возвращайтесь домой в последний день гонок.

Марк явно сочувствовал Блейз. Он знал, как важно для нее присутствовать на сольном концерте дочери. Блейз вот уже несколько месяцев только и делала, что рассказывала о нем.

– Я просто обязана побывать на нем. Иначе Салима меня никогда не простит. Я не имею права подвести ее.

Чтобы не возникло никаких накладок, Блейз решила уладить этот вопрос заранее: послала Чарли электронное письмо, в котором предупреждала, что не сможет оставаться в Монако до последнего дня гонок. Каким бы важным ни был этот репортаж, в данном случае на первом месте для нее все-таки дочь.

Теперь, когда Блейз было известно, что у нее будет здоровый мальчик, она все чаще и чаще думала о Саймоне. Может, она все-таки зря поинтересовалась полом ребенка? Теперь ей не давала покоя мысль, на кого он будет похож. Что, если на Саймона? И что скажет Саймон, когда она сообщит ему о рождении сына. Впрочем, до этого момента она ему ничего не скажет. Ребенок родится еще не скоро – первого октября. Сейчас она всего на четвертом месяце. До октября еще далеко. Увы, мысли о Саймоне не давали ей покоя.

Когда в мае стали известны рейтинги, оказалось, что Блейз занимает как никогда прочные позиции. Зак лично пришел, чтобы поздравить ее с успехом. Чарли подарил ей бутылку шампанского. Блейз забрала ее с собой, угостить Бекки и Салиму. Они открыли ее за ужином. Блейз налила два полных бокала для девушек и один, символический, для себя, который едва пригубила, когда они пили за ее успех. Как ни странно, Салима это почувствовала и спросила мать, почему та не пьет. Блейз всегда поражало это ее умение все замечать. Наверно, причиной этому ее обостренный слух. Дочь по звону бокала могла распознать, полный он или нет.

– Кто-то в этой семье должен ведь оставаться трезвым, – пошутила Блейз и постаралась сменить тему разговора. Она тоже была более чем довольна своим рейтингом. По крайней мере, на какое-то время она может вздохнуть свободно.

Через две недели она вылетела во Францию, делать репортаж с Каннского фестиваля, а затем – с автомобильных гонок в Монако. На время фестиваля она остановилась в «Отель-дю-Кап», после чего переместилась в отель «Эрмитаж» в Монте-Карло, чтобы освещать «Гран-при». Оба отеля были выше всяческих похвал. Наверно, в мире не было такого шикарного отеля, в котором не побывала бы Блейз, такого курорта, который она не посетила бы, делая тот или иной репортаж или интервью. В обоих отелях, помимо нее, было полно знаменитостей. Ей доставили огромное удовольствие и Каннский фестиваль, и гонки в Монако. Она получила приглашения покататься на яхтах, побывала на шикарных виллах и даже на приеме в княжеском дворце. Делая репортаж с Лазурного берега, Блейз была вынуждена признать, что ее жизнь и впрямь протекает в мире гламура, как то говорили многие. Она постоянно вращалась в обществе кинозвезд и особ королевской крови, о чем неизменно рассказывала Салиме, когда звонила ей. А Блейз делала это ежедневно. Дочь тем временем усердно готовилась к сольному концерту и всякий раз спрашивала у матери, когда та вернется.

– Я вернусь утром, – заверила ее Блейз. – Вылечу первым же рейсом. Учитывая разницу во времени, я буду в Нью-Йорке в полдень. Не волнуйся, к твоему концерту я успею. И даже помогу тебе переодеться.

Для сольного концерта Салимы они выбрали длинное белое шелковое платье, в котором та смотрелась потрясающе. Платье вот уже месяц висело в шкафу, дожидаясь торжественного момента. Вместе с Лючанной они разработали программу концерта, выбрав те вещи, которые наилучшим образом демонстрировали ее голос. Салима отправила эсэмэску Саймону, в которой приглашала на концерт и его. В тот день в Колдуэлле должен был состояться выпускной, на котором Саймон обязан присутствовать. Впрочем, посетить ее концерт он не мог и по другой причине – из-за ее матери. Они с Блейз не виделись четыре месяца, и при мысли о том, что он может снова увидеть ее, им овладевали сомнения. Он часто думал о Блейз. Когда же он спрашивал о ней Салиму, та отвечала, что с матерью все в порядке. Оставалось лишь надеяться, что так оно и есть.

Блейз звонила Салиме с Лазурного берега каждый день: докладывала о том, кого из кинозвезд видела, какие мероприятия посетила. Впрочем, чем ближе была дата концерта, тем больше Салима думала лишь о нем. К тому моменту, когда Блейз должна была вернуться в Нью-Йорк, Салимой уже владела настоящая паника.

– Немедленно успокойся. Все будет хорошо, – сказала ей по телефону мать.

– Неправда. Все будет ужасно. Смотри, не опоздай на самолет. Мам, обещай мне, что не опоздаешь. Тебя ведь не заставят остаться там и не пошлют куда-нибудь еще?

Такое раньше случалось, причем не раз. Неудивительно, что Салима так переживала по этому поводу. Впрочем, Блейз одолевали те же самые страхи.

Она так нервничала, что поднялась на два часа раньше, чем это было необходимо, и заранее приехала в аэропорт, чтобы не опоздать на самолет. Ее съемочная группа возвращалась в Нью-Йорк в тот же день, только более поздним рейсом. Она же будет дома рано, о чем и предупредила руководство телеканала.

Она покинула отель и на лимузине добралась до аэропорта Ниццы. В Нью-Йорк она возвращалась прямым рейсом «Эйр Франс», который летал лишь дважды в день. Приехав в аэропорт, Блейз, как обычно, подошла к стойке регистрации пассажиров первого класса и протянула билет и паспорт представителю авиакомпании. Она была спокойна, зная, что все в порядке. Более того, она приехала в аэропорт на час раньше, что было на нее вообще не похоже. Пока что ее план воплощался в жизнь с точностью швейцарских часов.

– Приносим наши извинения, – произнес представитель авиакомпании. – Ваш рейс отменили. У нас возникла проблема технического характера. Ваш самолет не прибыл сюда из Нью-Йорка.

– Нет! – в ужасе воскликнула Блейз. – Только не это! Мне срочно нужно в Нью-Йорк!

Нет, такого не может быть. Не иначе как ей снится дурной сон.

– Я вас прекрасно понимаю, – с виноватой улыбкой произнес представитель «Эйр Франс». – У нас есть еще один рейс, самолет будет здесь через три часа. Вы сможете вылететь в Нью-Йорк уже в полдень.

Блейз мысленно прикинула, успеет ли она. Учитывая разницу во времени, плюс прохождение таможни и дорогу из аэропорта, она будет дома к двум часам дня. Самое позднее – в три. Это, конечно, позже, чем она обещала Салиме. Но концерт начнется только в семь. Салима же выйдет из дома не раньше шести. До места концерта их отвезет Талли. В три часа к Салиме придет парикмахер, чтобы сделать ей прическу.