Александра Орлова - Золото для Агаты
— Они же спишут!
— Пусть хоть что-нибудь спишут. — Улыбнулся он. — Ты все списала?
— Конечно. У меня есть шикарная шпаргалка, мозг, называется.
Мы похихикали над его триумфальным появлением. Никто не ждал и не надеялся, Кравчук тоже не стала портить первой группе сюрприз.
— Это я попросил. — Признался Миша. — Мне это показалось забавным.
Он глянул на часы и вернулся в учебную комнату, я даже из коридора услышала шуршание страниц. Вскоре он собрал листочки, и выгнал студентов из кабинета. Мы с улыбками распрощались. Пора было идти на биологию.
* * *Знаете, первый семестр стал для меня сущим адом. Вчерашняя школьница, привыкшая рассчитывать на свой устоявшийся авторитет, я и представить не могла, что академия будет жестокой. Казалось, я быстро заработаю себе имидж хорошей девочки и стану учиться. Ничего подобного. Задавали нам горы, предметы новые, сложные, моя психика не выдерживала. Я вымоталась к середине октября, когда начала реветь по пустякам, вспоминая школу самыми ласковыми словами.
Зачетная же неделя стала сущим кошмаром, слезы через день, крики отца по поводу и без. Я чудом сдала зачеты. Особенно анатомию. Наш Наумыч не особенно трудился в плане выставления зачетов. Он просто расписался, сказал, все остальной — сама допишешь.
Я была выпита до капли, я мечтала влюбиться. Просто потому, что я знала, стоит моему сердцу кем-то увлечься, и появятся силы, если это будет взаимная любовь. Все оказалось не так радужно, зато очень мощно. Словно во мне взорвали атомную бомбу. Я часто вспоминала, как увидела Мишу в первый раз и удивилась, услышав его необычный голос, которого он немного стесняется. Как не хотела, боялась признаваться себе в своих чувствах. А потом совсем съехала с катушек, веселая вышла история. Смешная. Теперь я хохотала над ней. Миша стал моим другом, моим отцом. Он помогал мне, любил меня по-своему, по-золотухински. Конечно, в голове все еще проскакивали шальные «а если…». Я прокручивала в голове яркие сцены с нашим участием, девочки продолжали надо мной хихикать. Особенно старалась Белла. Она даже переусердствовала однажды, когда просила поднять Мише настроение перед занятием, а Миша услышал.
— Вы бы, Белла Викторовна, выучили хоть раз, это бы мне на весь месяц настроение подняло.
Она не выдержала и расхохоталась. Миша с удивлением на меня посмотрел.
— Она другое немного под этой фразой подразумевала. — Тихонько уточнила я и объяснила, что в голове подруги весна задержалась и пронзила ее до мозга костей. Она по жизни склонна к мыслям подобного типа.
— Теперь понятно, почему она не учится. Надо еще разобраться, чем она там занимается.
— Точно не анатомией.
Беллка была немного воздушная, она кружилась и радовалась. Правда, иногда уничтожала свою воздушность пошлостями, хотя меня они скорее веселили. Тот мальчик, которого я чуть не сбила, оказался вполне милым пареньком по имени Паша. И у него действительно были уши по типу БХ. Темноволосый, светлоглазый, он как-то очаровал мою подругу, и теперь она думала о нем и о БХ. Но о последнем периодически. Так, только в качестве беглой фантазии на незаданную тему.
Когда я по секрету рассказала Разумову, что Белла нашла себе кавалера, он чуть не подпрыгнул от радости. Она его немного напрягала, вызывала чувство вины. Вроде и отвечать нельзя — студентка, да ведь красивая, да и жалко ее.
— Ну и логика! А потом вы говорите, что у женщин нет логики!
— Нет. — Подтвердил он, и мы опять пустились в затяжной спор о смысле жизни и обучения в меде.
Здесь все было как всегда. Биохимик стебался, издевался над студентами и, кстати, после ареста отца не забыл дорогу к нам домой. Он с присущим ему обаянием подружился с мамой и отвлекал ее от проблем. Кажется, он даже познакомил ее со своей женой. И теперь мама на выходных могла пропадать у них дома, обсуждая, как выражался сам биохимик «всякую бяку». Она отвлекалась от истории с отцом, о ней трещали по телевизору. Вот дело! Беллка даже давала интервью жертвы. Я ворчала и скрывалась от репортеров. Ох, это они еще не знают, с чего все началось!
Пока журналисты искали пятна крови на рубашке моего отца, Полинка радовалась жизни. Как-то раз ее парень приехал за ней на крутом мотоцикле. Она с восторгом надела шлем и запрыгнула сзади. Отсалютовав нам, парочка уехала. Мы стояли на крыльце втроем: я, Белла и Миша. Парень Беллки с курса постарше сегодня был в другом корпусе.
— О, на жужжалке-то на какой приехал! Лишь бы не в столб!
— Сплюнь! — Посоветовала я.
Мимо прошли несколько студентов, окинув нас вопросительно-удивленными взглядами.
— Когда они уже таращиться перестанут? — Спросила я. Меня напрягало всеобщее внимание. Любому нравится быть в центре, но все имеет свои пределы.
— Это они на меня смотрят. — Прищурившись на солнце, сказала Белла. — Ну что на тебя смотреть-то? А вот я в платье новом!
Мы переглянулись с улыбками. Миша сказал, что привык к всеобщему вниманию, когда стал преподавать и читать лекции. Поначалу страшно, а потом начинаешь чувствовать себя главным.
— Как там говорит твоя подруга в этих случаях?
— Забей! — Подсказала Белла. Миша кивнул. — Действительно, Агат! Видишь, дядя Миша забил!
Последнее время она взяла на себя смелость называть Золотко именно так. Он не протестовал. Миша показательно для зевак и любителей сплетен предложил мне взять его под руку, и мы направились к остановке. Пусть смотрят, я счастлива рядом с ним, я его родной человек. А то, что вам выдает ваше воображение — не моя проблема. Камень тепло лежал на груди, я взяла его пальцами и сжала. Этот кусочек моего сердца останется со мной, а второй — отдан Мише. И он относится к нему очень аккуратно и бережно. Я бросила на него взгляд, он рассказывал о чем-то интересном, Беллка хохотала. Мой любимый анатом, выпускник стоматологического факультета. Когда-то он тоже ходил по этим дорожкам студентом, боялся колков и преподавателей. Мечтал ли он ходить здесь доцентом? Вряд ли.
— Агата? Задумалась? — Я моргнула. — Лера тебя на дачу зовет, поедешь?
Я с улыбкой кивнула. Если бы жизнь предложили прожить еще один раз, я бы все равно кинулась ему на шею. И спасибо огромное тому человеку, который решил поставить нашим анатомом Михаила Ивановича Золотухина. Он меня научил не только анатомии, но и жизни. Я расплывалась в невесомой улыбке. Как там говорится, он только пересек порог учебной комнаты, и тут началось… началась моя история любви. Появилось мое Золото и обрамило дикий камень. Теперь он стал похож на драгоценный. У каждого человека свое золото, мое — челюстно-лицевой хирург с лукавой улыбкой и живыми глазами, и мне плевать, сколько ему лет, он от этого не становится хуже. А, если у вас другое мнение, то вы просто его не знаете, так как я знаю.
