Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй
ЭЙ, СКУНС, СВЯЖЕШЬСЯ СО МНОЙ СНОВА И ЦАРАПИНОЙ НЕ ОТДЕЛАЕШЬСЯ. ДЭЙВ ГОВОРИТ, ТЫ ШАЛАВА.
У-у-у. Не могу сказать, что раньше никогда не слышала подобных слов в свой адрес, но почему Дэйв треплется обо мне с Амандой? Аманда уже во второй раз так меня обзывает. Не могу поверить, что меня обзывают шалавой только оттого, что я поцеловалась с другим парнем! Комкаю записку и бросаю в затылок Аманды. К добру или худу, но из меня такой снайпер, что я отправляю записку в спинку стула, от которой она уже отскакивает и попадает на длинные волосы Аманды. Она ничего не чувствует. Мне становится немного лучше. Записка всё ещё висит у неё в волосах.
Висит…
Ви… упс. Аманда сдвигается, и листочек летит на землю как раз в тот момент, как профессору Вэйкфайлду захотелось пройти именно по нашему ряду. О нет. А если он найдёт её и прочтёт вслух? Мне серьёзно, правда-правда, не нужно новое прозвище в этой школе. Однако сидящий по соседству со мной Сент-Клер тоже замечает записку. Профессор Вэйкфайлд почти у нашей парты, как Сент-Клер с обыденным видом вытягивает ногу и наступает на записку. Он ждёт, пока профессор пройдёт дальше, и подбирает записку. Слышу шорох разворачиваемой бумажки и заливаюсь краской. Сент-Клер смотрит на меня впервые за весь день, но ничего не говорит.
Джош тоже не говорит со мной на истории, но по крайней мере он не поменялся местами. Айла мне улыбается, и, невероятно, но этот единственный момент поддержки реально помогает. Секунд так на тридцать. Затем Дэйв, Майк и Эмили сбиваются в кружочек, и я слышу своё имя. Они бросают на меня косой взгляд и смеются. Ситуация, какой бы она ни была, становится ещё хуже.
На Ла Ви выпадает самоподготовка. Рашми и Сент-Клер набрасывают эскизы для ИЗО, а я скрываюсь с головой среди учебников. Позади раздаётся звонкий смех.
— Не будь ты такой шалавой, скунсик, может и завела бы друзей.
Аманда Спиттертон-Уотс — самое большое клише школы. Красивая злобная девушка. Идеальная кожа и волосы, но ледяная улыбка и чёрное сердце.
— В чём твоя проблема? — спрашиваю я.
— В тебе.
— Прекрасно. Спасибо.
Она трясёт волосами.
— Не хочешь узнать, что о тебе говорят?
Я не отвечаю, потому что она всё равно всё выложит.
— Дэйв говорит, что ты переспала с ним, только чтобы Сент-Клер ревновал.
— ЧЕГО?
Аманда снова заливается смехом и уходит с самодовольным видом.
— Дэйв правильно поступил, что трахнул твою тощую задницу.
Я в шоке. Я не спала с Дэйвом! И он сказал всем, что это он порвал со мной? Да как он посмел? Вот что все обо мне думают? Боже, вот что обо мне думает Сент-Клер?
Сент-Клер верит, что я переспала с Дэйвом?
Оставшуюся часть недели меня метаюсь между полным отчаянием и кипящей яростью. Каждый день я остаюсь на продлёнку и каждый раз, как прохожу по коридору, то и дело слышу своё имя, произносимое приглушёнными голосами сплетников. С нетерпением жду выходных, но после них будет только хуже. Всю домашку я сделала на продлёнке, так что мне нечем заняться. Провожу выходные в кинотеатре, но пребываю в таком отчаянии, что даже не могу насладиться фильмами.
Школа уничтожила мои походы в кино. Заявляю официально. Мне больше незачем жить.
К утру понедельника настроение становится таким паршивым, что я набираюсь безрассудной храбрости и подхожу к Рашми в очереди за завтраком.
— Почему ты со мной не разговариваешь?
— Что, прости? — удивляется она. — Это ты со мной не разговариваешь.
— Что?
— Я никогда не прогоняла тебя с нашего стола. Ты сама ушла, — решительно добавляет она.
— Но ты же разозлилась на меня! За то… что я сделала с Мер.
— Все друзья ссорятся.
Она скрещивает руки, и я понимаю, что она меня цитирует. Я же осенью сказала тоже самое о её ссоре с Сент-Клером по поводу Элли.
Элли. Я бросила Рашми точно также как Элли.
— Прости. — Сердце ухает. — У меня не выходит ничего сделать правильно.
Рашми опускает руки и начинает теребить одну из своих длинных косичек. Ей неудобно, непривычная эмоция для неё.
— Просто пообещай мне, что когда в следующий раз подерёшься с Амандой, ты взаправду ей что-нибудь разобьёшь.
— Я не хотела!
— Расслабься. — Она бросает на меня тревожный взгляд. — Я и подумать не могла, что ты такая впечатлительная.
— Знаешь, мне сидеть ещё неделю продлёнки за эту драку.
— Суровое наказание. Почему ты не поведала директрисе, что сказала Аманда?
Чуть не роняю поднос.
— Что?! Ты знаешь, что она сказала?
— Нет. — Рашми хмурит брови. — Но должно было произойти нечто очень неприятное, раз ты так отреагировала.
Отвожу взгляд с облегчением.
— Аманда просто застала меня в плохое время.
Это отчасти правда. Делаю заказ месье Бутену — большую тарелку йогурта с гранолой и мёдом, мой любимый завтрак, — и поворачиваюсь к Рашми.
— Вы ведь… не поверили словам Дэйва и Аманды?
— Дэйв — придурок. Если бы я поверила, что ты с ним переспала, мы бы сейчас не говорили.
Сжимаю поднос с такой силой, что белеют костяшки пальцев.
— И, эм, Сент-Клер знает, что я не спала с Дэйвом?
— Анна. Мы все думаем, что Дэйв придурок.
Молчу.
— Поговори с Сент-Клером.
— Думаю, он не захочет со мной говорить.
Она уносит поднос.
— А я думаю наоборот.
Завтракаю в одиночестве, потому что до сих пор не могу смотреть Мер в глаза. Опаздываю на английский на пять минут. Профессор Коул сидит на столе и попивает кофе. Она щурит глаза, когда я пробегаю на своё место, но ничего не говорит. Профессор спрыгивает, оранжевый сарафан танцует по ногам.
— Народ, проснись. Мы снова обсуждаем технические аспекты перевода. Неужели работать должна я одна? Кто может рассказать мне, с какими проблемами сталкиваются переводчики?
Рашми поднимает руку.
— Ну, у большинства слов разные значения.
— Хорошо, — хвалит профессор Коул. — Ещё. Поподробней.
