Ким Болдуин - ОПАСНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ СВЯЗИ
Лука пыталась побороть желание начать извиваться, разбрызгивая воду. Господи боже! Она невольно запрокинула голову, подставляя чувствительное местечко под челюстью для жарких поцелуев. Хэйли стала нежно покусывать ее.
Ощущения сводили Луку с ума. Она намокла, вот только не оттого, что сидела в ванне. Желание поцеловать Хэйли стало нестерпимым, и Лука повернулась было к ней, но острая боль пронзила бок – гримаса боли застыла на ее лице, Лука замерла.
– Так больно? – спросила Хэйли.
– До боли хочу тебя поцеловать.
– И снова она изысканно выражается. Ну, эту боль несложно утолить, – Хэйли потянулась к ней, и Луке не пришлось сильно выгибаться, чтобы их губы встретились. Лука потеряла голову в неторопливом танце удовольствий, находя ответ, который так желала получить. Она знала, что сладостный обмен между ними – долгий, взаимный и настоящий, а Хэйли смогла все уложить в голове.
– Хэйли, я надеюсь, ты… мы… – начала она, когда их губы звонко разомкнулись.
– Тшшшш, Лука. Мы во всем разберемся, – проговорила Хэйли, и поцеловала ее в шею, снова и снова.
– Тебе, наверное, сложно понять и принять то, что я сделала, что я должна делать, потому что здесь ничего не изменишь, – сказала Лука дрожащим голосом, – Не говоря уже о том, что, как бы жутко это ни звучало, я понятия не имею, как быть, когда влюбишься, и как жить с кем-то вместе…
– Лука, – протянула Хэйли, обнимая ее крепче, – Я не говорю, что понимаю, что и зачем ты делаешь, но благодаря тебе, я осознала, что это необходимо. Не могу сказать, чтобы мне это очень нравилось, и не потому, что я считаю недопустимым применение насилия, когда нет других способов. Я просто волнуюсь за тебя, хотя и знаю, настолько ты находчивая и смелая. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – последнюю сентенцию она закончила, поцеловав Луку между лопаток, – А что касается твоего опыта по части любви и отношений, ну, я хочу быть с тобой, пока ты сама этого хочешь…
Она позволила этой фразе повиснуть в воздухе, ожидая ответа.
– Ты знаешь, чего я хочу, Хэйли. Больше всего на свете. Первый раз в жизни я чувствую, что принадлежу кому- то. Думаю, это то, чего я всегда хотела, и что считала невозможным.
– Тогда хватит переживать. Мы во всем с тобой разберемся, – сказала Хэйли и обняла ее крепче, – Все влюбленные так и делают. А я так сильно люблю тебя.
– Я тебя тоже, Хэйли, – хотя Лука и не знала, как вести себя в подобные моменты близости, все, словно бы, шло само собой, и она позволила себе наслаждаться тем, что происходило «здесь-и-сейчас».
Они помогли друг другу помыться, целовали и ласкали друг друга, не чувствуя прохлады воды от нарастающего жара между ними.
– Давай-ка мы тебя перевяжем и продолжим где- нибудь в другом месте? – прошептала Хэйли, и легонько прикусила ее за ухо.
– Я бы сказала, давай оставим перевязку на потом, – ответила Лука, – и перейдем сразу к той части, которая «где- нибудь в другом месте».
– Терпение, Лука, терпение, – улыбнулась Хэйли, показывая ямочки на щеках.
Они вылезли из ванны, и Хэйли умело обработала бок и плечо Луки. Та успела сорвать пару поцелуев, а потом Лука, в свою очередь, промыла и заклеила царапины на спине и боках Хэйли.
Когда они закончили, Хэйли отвела ее обратно в спальню.
– Ты только посмотри на простыни. Наверное, нужно…
Лука подняла ее на руки и отнесла на диван, бережно положив.
– Прости, Хэйли, – сказала она, глядя в любимые карие глаза и устраиваясь поверх нее, нежно разводя ноги Хэйли, – Ты же не думаешь, что можешь просто так ходить по комнате нагишом, пока я меняю простыни, в то время, когда я могу вести тебя к разрядке?
– Господи, Лука, – простонала Хэйли, и запрокинула голову. Дорожка влажных поцелуев пролегла от ее подбородка вниз. Лука гладила великолепные груди и рисовала языком причудливые узоры на нежной коже, покусывала, а потом по очереди засасывала соски, пока они не затвердели.
Хэйли впилась ногтями в спину Луки, когда та начала пластично извиваться на ней, поглаживая жадными ладонями. Хэйли запустила пальцы в шикарную мокрую шевелюру и легонько нажала на макушку Луки, задавая направление: вниз.
– Прошу, Лука… там.
Та подняла колени Хэйли, развела в разные стороны и мягким языком прошлась по соленой ложбинке от края до края, медленно поднимая голову. У Хэйли вырвался стон удовольствия, и возбуждение Луки удвоилось.
Она хотела делать это мучительно долго, но прелюдия, начавшаяся еще в ванной, распалила ее, и слишком велико было желание выразить Хэйли свою любовь – Лука не смогла сдержать себя. Хэйли кончила практически сразу, а следом и Лука. Но у них был весь день на то, чтобы исследовать тела друг друга – как угодно: медленно ли, быстро ли…
Ночью, их оторвал Пирс. Он звонил, чтобы сообщить кое-что о том, какие у Барроуса планы на следующий вечер.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Будучи одним из самых влиятельных людей в Вашингтоне, сенатор Терренс Барроус всегда знал, где проходят самые злачные вечеринки этой ночи, если у него было соответствующее настроение. А сегодня он, определенно, собрался провести празднование личного триумфа. Старый виски, пара кубинских сигар, часик-другой в компании самых дорогих шлюх были ему обеспечены – как и полная секретность – а потом можно было и пару раз сыграть в покер. Ставки должны были быть просто заоблачными.
Этот вечер он намеревался провести в особняке Бетесда, принадлежавшем одному Медиа-магнату, известному в узких кругах тем, что, в любой момент мог вызвать гостям очаровательных блондинок. Здесь Барроус частенько собирался с партнерами по покеру.
За высоким забором особняка был изысканный сад с великолепными сортовыми розами, протянувшийся вдоль всего ограждения. Туда выходили окна и витой искусный балкон главной спальни второго этажа. Парадная лестница была отделана итальянским мрамором.
На этом вечере присутствовало пара десятков гостей, большинство из которых были главными шишками Вашингтона. Основная часть – политики, но были и несколько владельцев крупных фирм и даже один молодой предприниматель, который зарабатывал через Интернет свои миллионы почти так же быстро, как тратил.
Терренс выпил пару бокалов виски, прогуливаясь по особняку, любуясь принадлежавшей хозяину дома коллекцией голов крупных зверей – чучела были развешаны повсюду. Терренс думал о том, какая этим вечером ему предстоит игра.
– Как вы находите сегодняшнюю свою компанию, господин сенатор?
Сзади послышался бархатный голос, и Барроус повернулся, надеясь, что фигурка и лицо не подкачают. И не был разочарован.
На ней было классическое платье, скроенное со вкусом, и сексуальное, с достаточно глубоким вырезом и коротким подолом. Длинные поджарые ноги прекрасно подчеркнуты удачно подобранными туфельками.
