Грязная тайна - Ольга Джокер
— В пятницу заехала в гости к родителям, — начинает Катя. — Говорю маме: «Суббота свободная, надо встретиться с Алиской и сходить в СПА». А она мне ответила, что ты, оказывается, в столице. Решила поступить в академию внутренних дел, ищешь квартиру. Ого, думаю! На секунду даже опешила!
— Да, так бывает. Танцы — это здорово, но я поступила на хореографа, потому что никуда больше не прошла. Теперь же у меня есть силы и стимул, чтобы переменить решение.
— Помню-помню, о чем ты мечтала до пятого класса.
— Девятого.
— Ах да. Но я думала, что переросла.
— Как оказалось — нет.
— Ой, малыш, я училась на юридическом факультете. Знаешь же. Сразу скажу, что будет безумно-о непросто! Нужно уметь анализировать и логически мыслить, иметь отличную память. Быть терпеливой, принципиальной и наблюдательной.
— Я знаю. Кать…
— Не думай, что я тебя отговариваю — дело твоё, конечно. Но столица!.. Там требования гораздо выше, чем у нас. Да и как с жильем? Что-то решила? Будешь просить общежитие или как? Ты об этом хотела поговорить?
— О другом. Совершенно другом.
Сестра останавливается на светофоре, бросает на меня полный удивления взгляд.
— Ты меня пугаешь. Что-то случилось?
— Да, кое-что случилось. Возможно, сейчас не лучшее время и надо бы сказать позже, когда ты не будешь торопиться на встречу. Но я так больше не могу.
Вижу, как сильно Катя сжимает пальцами руль.
— Прости меня, — тихо произношу. — Хотя это будет непросто.
— Говори же. Ну!
Делаю глубокий вдох. Сердце колотится на разрыв. Кажется, что ещё немного и оно попросту лопнет как маленький воздушный шарик, который накачали до предела.
— Я люблю Мишу, — отвечаю на одном выдохе. — И мы… встречаемся.
Кажется, что в салоне даже воздух трещит от перенапряжения. Резко становится жарко, я расстёгиваю куртку и обмахиваюсь руками.
— Любишь Мишу… — повторяет Катя. — Мишу в смысле...?
— Михаила Басаргина. Твоего бывшего жениха. Прости. Ещё раз прости. Я готова извиняться столько, сколько нужно.
Катя резко сигналит обогнавшему её автомобилю и несдержанно матерится.
— Не понимаю, малыш. Ты его любишь, а он?..
— Наверное, тоже. Он не говорил, но всё указывает на то, что я для него важна.
— Так. Спокойно. Мой бывший жених и ты. Вы… Вместе, что ли? Господи. Ты сейчас шутишь, Алиска?
Звучит громкий нервный смех, я впиваюсь ногтями в ладони и пытаюсь нормализовать подскочивший пульс.
— Увы, не шучу. Я не хотела, чтобы так вышло, Катя, но наша история случилась задолго до того, как я узнала о вас. Я бы не села в его автомобиль на трассе, не поехала бы на чёртову базу и не наделала бы море ошибок. Если бы только знала…
Сестра прибавляет скорость и продолжает вжимать ногу в педаль газа. Мы несёмся под сотню по городу. Я сильнее вжимаюсь в сидение и крепко держусь за дверную ручку.
— Если это правда, то я просто не понимаю как… — шепчет Катя. — Ты и он… За моей спиной… Зачем?
— Всё не совсем так, как ты думаешь.
— А как? Как, Алис? — повышает голос сестра. — Расскажи мне. Я хочу знать всё от и до. Это очень важно, неужели ты не понимаешь? Мне нужно хоть как-то упорядочить в голове произошедшее. В хронологическом порядке.
— Всё началось в конце августа. Ты тогда была в отпуске…
Стрелка на спидометре доходит до ста двадцати километров в час. В горле пересыхает, но я продолжаю рассказ, упуская интимные подробности и перепрыгивая от эпизода к эпизоду. Наверное, самое страшное уже произошло — я сказала основные и важные фразы. Теперь остается только разгребать последствия, отбивать удары и вымаливать прощения.
На нерегулируемый пешеходный переход откуда ни возьмись выходит сгорбленная старушка с палочкой, но, кажется, Катя её не видит, потому что продолжает ехать на прежней скорости.
— Осторожно! — громко выкрикиваю.
Сестра жмёт на тормоз и резко выкручивает руль. Нам сигналят машины, лоб, левое предплечье и скула болят от удара, а в голове проносятся самые страшные картинки того, что могло с нами случиться, не остановись мы вовремя. Катя всхлипывает, включает аварийку. Закрывает ладонями лицо и несколько мучительно долгих секунд не двигается.
— Нам нужно съехать на обочину, — осторожно произношу. — Эй, всё нормально, Кать. Ты никого не стукнула и не убила.
— Ничего нормального здесь нет! — громко кричит Катя. — Ты соблазнила моего жениха и раздвинула перед ним ноги! Что тут нормального? То, что ты переедешь к нему? В мою квартиру? В мою жизнь? В мои мечты? Да чем ты, мать твою, особенная, такое заслужила?
Теперь я вижу лицо сестры. Глаза поблескивают, на щеках видны дорожки от слёз. Катя берёт себя в руки и продолжает дорогу. Отъезжает несколько сотен метров вперёд, после чего паркуется на обочине. Глушит двигатель, разворачивается в мою сторону. Когда она на меня смотрит, то хочется провалиться сквозь землю.
— Разве тебя в детстве не учили, что брать чужое — это плохо? Очень и очень плохо. Ай-яй-яй, Алиса! Я лично обучала тебя этому правилу. Да что там! Я всему старалась тебя научить! Как себя вести, краситься и одеваться. Ты вспомни, какие шмотки носила раньше? Была похожа на бомжеватого подростка, а теперь сидишь в красивом соблазнительном платье и стильных сапожках!
Я молчу, потому что не знаю, что сказать в своё оправдание. Его для меня нет. Любовь, даже самая сильная, не является поводом для подлости.
— Ах да! — ударяет ладонью по рулю Катя. — Я не научила тебя одному — как доставлять удовольствие моему мужчине. Знала, что Басаргин любит трахать сзади, обожает, когда глубоко берут в рот и облизывают яйца? Впрочем, ты молодец — с этим вполне справилась и без моих советов, судя по тому, как легко он бросил меня перед самой свадьбой.
— Прекрати, пожалуйста. Мне очень жаль, но я не хочу этого слушать.
— Что ты! Мы только начали!
На приборной панели вдруг играет телефон, и он дает возможность сделать короткую передышку. Катя снимает трубку, отвечает, судя по всему, Даше.
— Я немного задерживаюсь. Да, совсем скоро буду — отвлеки Кравченко, ладно?
Сестра чертыхается, заводит двигатель и едет в сторону
