Презумпция невиновности - Екатерина Орлова
На мгновение прикрываю глаза, но вздрагиваю от резкого и громкого:
— Богомолов!
Сажусь на кровати, быстро пытаясь сообразить. Врач сказала, что лучше везти самостоятельно. Перед этим надо позвонить ей. Вещи собраны и уже три дня катаются с нами в машине.
Все под контролем.
Все под контролем.
Ни хрена не под контролем!
Не под контролем моя паника. И на кой черт я согласился на эти партнерские роды?! Я же там поубиваю всех нахуй, если моей Мышке будет больно! Ходил бы себе по коридору, нарезал бы круги, прислушиваясь к звукам из родзала, а потом просто взял бы сына на руки. Нет, блядь, я решил, что рожать с женой — это правильно. Как она… как такая маленькая моя сможет вытолкать целого ребенка? Еще и через…
— Витя, не могу найти халат, — говорит Ира, вырывая меня из морока шока.
Поворачиваюсь к ней и осознаю, что я уже привел себя в порядок, оделся и набираю врача. Когда успел все это сделать?
— Халат, Витя, — напоминает Ира. — Синий. Тот, что мы приготовили в роддом.
— Ты собираешься ехать туда в халате?
— Предлагаешь мне там переодеваться? Ох, твою ма-а-ать! — стонет она согнувшись.
Бросаюсь к жене, чтобы поддержать ее.
— Присядь.
— Нет! Дай мне гребаный халат! — выкрикивает она, махнув рукой и оттолкнув мою.
Ого, рожать вместе будет, похоже, весело. Муж в панике и жена в ярости. То-то вся больничка развлечется.
— Ираида Марковна, — наконец дозваниваюсь до врача, когда мы уже сидим в машине. — Это Виктор Богомолов. Мышка… то есть, Ирина рожает. В смысле у нее воды отошли.
— Хорошо, дышите Виктор, — слышу в ответ голос, в котором явно можно распознать улыбку.
— Я? Это ж она должна дышать.
— Дышать должны все люди, но именно вы сейчас должны делать это особенно глубоко и медленно. На вас ответственность. Вы должны довезти Иру до родильного отделения в целости и сохранности. И сами не пережить сердечный приступ. Я буду в больнице в течение получаса, так что волноваться не о чем. До встречи.
Отключаю звонок, бросая взгляд на Мышку, когда она смеется.
— Что? — бурчу раздраженно.
— Дыши, Богомолов.
— Не болит живот?
— Тянет. Только спазмами скручивает. Это же схватки, — произносит Ира, и в этот момент начинает стонать, слегка согнувшись на сиденье.
Меня окатывает новой волной холодного пота. Блядь, больше никаких детей! Я только во время родов поседею от ужаса, не говоря уже о том, что нам еще минимум восемнадцать лет их воспитывать. Отвратительное состояние, когда твоей женщине больно, а ты ничем не можешь ей помочь.
Когда на выезде из поселка моя машина чуть не “целует” другой автомобиль на перекрестке, я понимаю, что нужно взять себя в руки.
— Ох, твою мать! — снова стонет Ира, а я сбрасываю скорость, чтобы на шоссе не влететь еще в кого-нибудь.
Плетусь по крайней правой полосе, то и дело поглядывая на Мышку. Она дышит глубоко и медленно, а потом быстро-быстро, после чего начинает стонать, хватаясь за живот. Когда же эта пытка закончится?! Мне кажется, я ощущаю ее боль, и горю в аду за то, что никак не могу унять ее. Я бы с радостью забрал ее себе, но это, увы, невозможно.
— Витя, блин! — рявкает в какой-то момент Мышка. — Мы так будем ехать до завтра! Ты хочешь, чтобы я в машине родила?!
Делаю несколько быстрых вдохов и, включив поворотник, перестраиваюсь в среднюю полосу, прибавляя скорость. В крайней левой я сейчас не смогу ехать, мне не хватит сил и отваги мчаться на такой скорости.
Паника. Паника. Паника.
Стиснув зубы, давлю на педаль газа, вжимая нас с Мышкой в сиденья.
Стараюсь абстрагироваться от стонов справа, сосредотачиваясь только на дороге. К счастью, сегодня выходной, и в городе с утра не такой плотный трафик. До больницы мы доезжаем за неполных полчаса.
Выхватив сумку из багажника, бегу к Ире, которая уже открыла дверь и спустила ноги на подножку. Помогаю ей сойти на землю, и она убивает меня, тихо проговаривая:
— Кажется, у меня там уже ребенок полез.
Первый порыв — бросить сумку и подставить руки, чтобы поймать новорожденного, но хрен его знает, можно ли так делать.
А-а-а-а! Это когда-нибудь закончится?!
Как могу быстро завожу Иру в роддом и сразу веду к стойке регистрации. Ей, наверное, нельзя теперь сидеть, если там ребенок уже снаружи.
— Доброе утро, — спокойно говорит медсестра.
— Доброе, — запыхавшись, отзываюсь я. — У нас там ребенок полез.
— Куда полез? — тормозит она.
— Из жены полез! — рявкаю я. — Роды будет принимать Ираида Марковна. Совместные. Давайте быстрее положим жену!
— Карта беременной, — она протягивает руку.
— Блядь, какая карта?! — рявкаю я. — Вы не слышите меня?!
— Витя, — одергивает меня Ира, укладывая на стойку карту. — Богомолова Ирина.
Медсестра смотрит карту и быстро что-то вбивает в компьютер. Я сверлю ее взглядом, мысленно подгоняя шевелить своими корявками, чтобы Ира как можно быстрее оказалась под наблюдением врача.
— Доброе утро.
Выдыхаю, когда слышу справа голос врача Мышки. Она подходит и поглаживает поясницу Иры.
— Доброе, — здороваемся мы в унисон.
— У нее там ребенок полез, — говорю врачу, пытаясь передать тоном всю серьезность ситуации.
Брови Ираиды Марковны подскакивают вверх.
— Прямо уже полез? Сколько времени между схватками?
— Мы не… — начинаю я, а Ира перебивает:
— Примерно каждые пять минут, около двух минут по… — она прерывается и дышит чаще, а потом, закусив нижнюю губу, мычит. Клянусь, я в этот момент снова умираю, а врач спокойно продолжает гладить поясницу Иры, дожидаясь, пока спазм минует. — По продолжительности, — добавляет она.
— Лариса, оформила? — спрашивает врач, и медсестра передает ей карту беременной. — Пойдемте.
— Идти? Разве не на каталке? — спрашиваю я. — У нее же там ребенок!
— Полез, я помню, — с улыбкой кивает врач. — Пойдемте.
Глава 43
Три года спустя
Виктор
Я не знаю, как это работает, но день
