Колин Маккалоу - Милый ангел
Намек понят!
— Я предпочитаю, чтобы со всеми делами справились вы, мистер Хаш.
— Отлично! — Его покрасневшая шея приобрела сходство со свежим филе. — Спешу сообщить вам, что я уже беседовал с отделом опеки насчет имущества. Наследство миссис Дельвеккио-Шварц превышает сто десять тысяч фунтов, которые лежат на сберегательных счетах в банках всего Сиднея. Источник этих средств поставил специалистов в тупик: они не в состоянии понять, откуда они взялись. Естественно, всем известно, что происходит в домах 17b и 17d, но оба заведения находятся под покровительством… хм… видных лиц, поэтому пришлось поверить на слово хозяйкам, что они платят тридцать фунтов в неделю за аренду. Управляющие домами 17а и 17е, в которых просто сдаются комнаты, платят такую же сумму. В неделю набегает сто двадцать фунтов. Хороший юрист сможет доказать, что эти деньги шли на ремонт и поддержание домов в надлежащем состоянии, — в отличие от дома самой миссис Дельвеккио-Шварц все соседние строения в идеальном порядке. Служащим налоговой инспекции останется лишь обложить налогом чистую прибыль. Если же налоговая инспекция потребует судебного разбирательства, команда опытных юристов сможет затянуть его на несколько десятилетий. Конечно, я порекомендую вам финансовых консультантов, которые посоветуют, как быть с основным имуществом Фло — ведь на сберегательных счетах набегают сущие гроши! Лучшие специалисты в этой области — компания «Бертуистл, Энтуистл, О'Хэллоран и Голдберг».
Так вот что вам было нужно, мадам Фуга! Вы хотели выведать, что мне известно. Не беспокойтесь, с моей стороны вам ничто не угрожает. Мы не станем лишать крупных промышленников, политиков, банкиров и прокуроров развлечений в хорошей компании и уютной обстановке. Но тридцать фунтов в неделю? Как бы не так! Не меньше трехсот. И смотрите у меня! Ради будущего Фло я готова на все, дорогие дамы. Не зря мне дали имя Харриет Перселл.
Эта перспектива настолько воодушевила меня, что я вскочила и поцеловала мистера Хаша в губы, а он с энтузиазмом ответил на поцелуй.
— Сэр, вы просто прелесть!
Он усмехнулся.
— Вообще-то я всегда так думал, но подтверждение получил впервые. Хлопотать об освобождении Фло предоставьте мне. А вы тем временем позаботьтесь, чтобы вам хватило денег на жизнь, пока не кончится разбирательство. Фло вернется к вам гораздо раньше.
До больницы я домчалась на такси, но к сестре Агате явилась не сразу. Доктора Джона Прендергаста я перехватила по пути на конференцию.
— Джон, Джон! Миссис Дельвеккио-Шварц оставила завещание и назвала меня опекуншей Фло! — закричала я. — Скоро ее отдадут мне! Ур-ра!
Его сходство с плюшевым мишкой усилилось.
— Тогда мы пока задержим ее здесь. — Он вдруг подхватил меня как перышко и закружил в воздухе. — Медсестрами я не интересуюсь, — продолжал он, шагая вместе со мной к палате Фло, — все остальные женщины в моей жизни — жены пациентов, а потому недоступны. Но вы к этой категории не относитесь, поэтому можно пригласить вас поужинать с безобидным помешанным, по совместительству психиатром?
— Вы же знаете мой телефон, — отозвалась я, глядя на него другими глазами. Хм-м… Мои горизонты ширились. Среди моих знакомых регбистов еще не было. Помню, миссис Дельвеккио-Шварц часто повторяла: все дело в разнообразии. «Пусть будут разными, принцесса, и рано или поздно тебе попадется девственник». Впрочем, Джон Прендергаст не из таких.
Фло встретила меня распростертыми объятиями, как всегда, а я прижала ее к себе и осыпала поцелуями. И снова расплакалась.
— Фло, милая, скоро мы поедем домой вместе, — прошептала я на ухо девочке.
Самая широкая улыбка в мире осветила детское личико, Фло кинулась мне на шею и стиснула меня в объятиях.
— А она все понимает, — не удивившись, заметил Джон Прендергаст.
— А кто уверял, что у нее аутизм? — фыркнула я. — Фло ни на кого не похожа. Наверное, Богу настолько надоели заурядные люди, что он создал новую модель. От разговоров у нас одни неприятности. Если бы мы умели читать мысли, нам не пришлось бы врать и лицемерить. Мы были бы настоящими.
Далее в моем списке значилась сестра Агата, которая уже препоясала чресла, готовясь к бою. Об этом говорило выражение лица, с которым она встретила меня. Но я не дала брюзгливой старушенции ни единого шанса открыть рот.
— Сестра Топпингем, я ухожу! — громко объявила я. — Сегодня, в среду, меня не было на месте. Четверг и пятницу я отработаю, а потом уволюсь!
Недовольный взгляд.
— Мисс Перселл, я требую, чтобы вы отработали положенные две недели.
— Дудки, не дождетесь! В пятницу вечером я буду совершенно свободна!
Опять ворчание.
— Не дерзите!
— Настоящее умение дерзить, — объяснила я, — приходит вместе с материальной независимостью. — Я послала старушке воздушный поцелуй и убежала. До свидания, сестра Агата!
И я помчалась на такси в Бронте — сообщать известия моим обеспокоенным родным.
Я намеренно явилась домой среди рабочего дня. Папа с братьями были в магазине, мама с бабулей — дома. Жаль, что бабуля не папина мама. Тогда бы мы все сразу узнали. Но папины родители скончались, кажется, от болезни, еще до моего рождения. По пути через двор я заметила, что трава под окном, которую бабуля регулярно поливает из горшка, буйно растет и зеленеет. На солнце грелся Уилли.
— Та-дам! Перед вами — счастливая богачка, которой незачем работать! — объявила я, входя в дом.
Мама с бабулей обедали. Хлеб, масло, баночка абрикосового джема и чайник. Обе выглядели мрачно — как я догадалась, уже в который раз обсуждали положение дел в доме 17с по Виктория-стрит. Романы с женатыми ортопедами, убийства и самоубийства, пропавшие дети, сбившиеся с пути дочери — все это пугает моих родителей.
Услышав мое известие, обе принялись торопливо усаживать меня за стол.
— Может, чаю, дорогая? — спросила мама.
— Нет, спасибо, — отказалась я, прошла к шкафу и вытащила бутылку с любимым пойлом Уилли из-за банок с вустерским соусом, кетчупом, уксусом, обычным и цикориевым кофе. — Лучше глотну вот этого. — И я плеснула немного жидкости в хрустальный бокал. — Бренди полезен для души. Уилли подтвердит. Знаешь, мама, не выбрасывай стеклянные стаканчики из-под сыра «Крафт» — они не бьются и смотрятся симпатично — на них цветочки. — Я села и подняла бокал. — Ну, задом вверх, как сказал епископ хористам!
— Харриет! — возмутилась бабуля.
А мама заметно успокоилась.
— Вот все и разрешилось, — сказала она.
— Да, — подтвердила я и рассказала все по порядку.
— Харриет Перселл! — ахнула мама. — Неужели сестра Роджера? Это многое объясняет.
