Киндер-сюрприз для декана - Джина Шэй
– Второй раз предлагать не буду, – бросает она через плечо. А затем чуть наклоняется над диваном, чтобы одним плавным движением накрыть Антоху по уши сбитым на край дивана пледом.
И кончик языка я прикусываю как-то сам по себе.
Следую за Катериной беззвучной голодной тенью. Кто бы что ни говорил, а уединения с ней я жажду проклятую вечность…
Уединения, правда, сразу не получается. На кухне моет измазанные кремом тарелки невозмутимая Катина мать.
– Добрый вечер, Юлий Владимирович.
– Добрый вечер, Татьяна Алексеевна.
Признаться, я ловлю странное какое-то дежавю, оказавшись под насмешливым прищуром темных карих глаз.
До чего же моя маленькая Холера похожа на свою мать. Просто мини-копия, снятая с прекрасного оригинала и отполированная во всех спорных местах…
– Катюша, домоешь тарелки сама? – дипломатично озадачивается женщина, и в этом вопросе звучит четкий намек. И Катя его прекрасно слышит, кажется – даже искушается избежать момента наедине, но…
– Да, конечно.
Пусть вымученно, но она все-таки выдавливает эти слова из себя вкупе с невеселой улыбкой. Так явно видно, что она переступает через себя. Соглашается на все через силу. Но все-таки соглашается!
– Садись, – Катя кивает мне в сторону ярко-оранжевого кухонного дивана, а сама отворачивается к кофеварке, отгораживаясь от меня напряженными лопатками.
– Я лучше постою, – покачиваю головой, прислоняясь бедром к подоконнику, – у меня так вид лучше.
Прекрасный вид, прямо таки идеальный. На гибкую ладную фигурку, густую гриву роскошных блестящих волос, точеный, недовольно сморщенный носик…
Смотрит на меня в упор, кривится еще критичнее.
– Мешаю?
– Нет.
Она конечно же врет, ложь на её лице удивительно просто рассмотреть.
Ей не нравится моя близость.
И я давно это понимаю, давно пытаюсь принять, только успеха в этом никак не добился. Неизменно этим травлюсь, будто концетрат кислоты растекается изнутри – от желудка и вверх по горлу…
– Ты хотела поговорить о чем-то?
Выходит суховато. Часто так получается, когда приходится задвигать в задний угол эмоции, касающиеся этой девушки.
Понятное дело, что мне рано рассчитывать на взаимность. Её не лихорадит обидой, не добавляет градуса выпитое на тяжелую голову шампанское, и возможных конкуренток тут тоже нет. Ревности нет места. Темная и сладкая ночь в стрип-клубе уже не повторится.
А у меня как нарочно на языке – снова её вкус, который я очень даже не против освежить. Услышать как она тихонько постанывает от удовольствия… Утонуть в терпко-миндальном аромате её желания…
Была бы моя воля – я бы сунул голову в ящик со льдом. И можно даже запихать меня в этот ящик и отправить в морозильную камеру. Хотя по силам конечно – только по-быстрому разделаться с делами.
Катя, как нарочно, тянет время с ответом. Отрывается на всю катушку, будто чувствуя, как быстро у меня внутри накручивается волна лихорадочного безумия. Не торопясь заправляет кофеварку. Без лишней спешки подносит мне чашку.
Я медлю – долгие несколько секунд вдыхаю и выдыхаю, потому что в голове – грязная картинка, которую я могу развернуть прямо здесь и сейчас, только ладонями вперед потянись и с силой обними эти тонкие пальцы вокруг голубой-то кружки.
Упускаю момент.
С глухим звуком чашка опускается на подоконник рядом со мной.
С плотно стиснутыми губами Катя отходит в сторону.
Точнее…
Не успевает.
Я ловлю её за плечи, хватаясь за последнюю соломинку поймать это странное, неуловимое, что витает между нами. Ловлю, вижу как каменеет её лицо, крепче стискиваю пальцы.
– Ты злишься на меня?
Она смотрит на меня в упор, будто вгрызается в мое лицо своими прекрасными злющими колючками. Кусает губы, но молчит, не отвечая ни слова.
– Злишься, – проговариваю сам, облегчая ей задачу, – за что? За то, что напросился на День Рожденья?
Фыркает насмешливо и закатывает глаза.
– Только за это? – наконец-то она отказывается от своего обета молчания, – только за это думаешь, я могу на тебя злиться?
Нет, конечно же нет.
Я это понимаю.
Но вот сейчас, прямо сию секунду, если я скажу хоть слово – она спохватится, отпрянет, вырвется из моей хватки. А я…
Разве я похож на идиота?
– Ты вообще-то мне всю мою жизнь переломал, помнишь?
Шипит моя прелесть, костенеет, старается вытянуться повыше, будто очень хочет столкнуться со мной кончиком носа.
– Ты меня бросил. Не приехал. Не звонил. И искать не стал. Скажешь, найти не мог?
Покачиваю головой едва-едва, еле-еле, практически только дергаю глазами из стороны в сторону. Ей хватает, чтобы удовлетворенно дернуть подбородком.
– Мог. Все ты мог. Раньше мог. Только не стал. Тебе нормально было, когда я была хрен знает где. Зато когда я решила выйти замуж, когда решила все-таки закончить свое высшее образование – вот тут ты устоять не смог. Приперся. Претензии у тебя. Права! Свадьбу мою сорвал. Всю мою жизнь превратил в гребанный цирк. Дальше что? Из университета меня выгонят твоими молитвами?
– С ума сошла? И кто тогда с тобой твой дивный проект делать будет? – фыркаю, и украдкой двигаюсь к ней ближе. Пусть всего на сантиметр, но это мой сантиметр. Мне он был нужен.
Нужно сказать, я ожидал большего эффекта от этого заявления. Шока, скандала, может быть даже истерики. Ко всему был готов, включая самое худшее. А она… Всего на секунду стеклянеет взгляд. Совсем незаметно вздрагивают острые плечики.
– Как? – тихонько выдыхает мое чудное виденье, а я – я конечно же рад продлить агонию рядом с ней. Будет что вспомнить, когда ничего не останется кроме тяжелого сна в пустой постели.
– У меня были хорошие рекомендации, – улыбаюсь лучезарно, а потом добавляю бессовестно, – а еще Васнецов сманил декана из СПАТУ.
– И ты Брут… – Катерина недовольно поджимает губы, – зря я ему автограф для жены давала. Гад он…
– Я не оставил ему выбора, котенок, – ухмыляюсь, хотя и сам знаю, что моя мина в этой игре – плохая, – я ехал к вам.
– Мы тебя не звали, – прелестная моя оппонентка-мегера еще выше задирает нос, – а ты… Боже, да я даже не догадывалась насколько ты сволочь!
– Серьезно? – я иронично задираю бровь, – может, ты еще не догадалась, что я Антона к тебе первым сегодня подослал, потому что на свое обаяние даже не рассчитывал?
По её глазам вижу – она прекрасно понимает, что несу я любую попавшуюся чушь. Лишь бы время протянуть. Лишь бы выкрасть еще одну минутку. И раз она это поняла, значит у меня пошел обратный отсчет.
– Я знаю, что мне не оправдаться за
