Клятва Грейсона (ЛП) - Шеридан Миа

Я рассмеялась.

— Разве ты недостаточно уже сделал? — спросила я дразняще.

— Никогда.

Он повернулся, и тут я заметила корзину, которую он поднял и принес туда, где я стояла. Он огляделся вокруг, остановив свой взгляд на небольшой травянистой поляне в теплом месте под прямыми солнечными лучами. Открыв корзину, он достал большое одеяло и расстелил его. Грейсон повернулся к Шуги, которая что-то нюхала неподалеку.

— Дай нам немного побыть наедине, Шуг. Пойди, погоняй мышку или еще что-нибудь, — Шуги заскулила и перешла к виноградной лозе дальше по ряду, избегая плодов, как ее учили.

— Ты что-то замышляешь, — сказала я. — Для чего это?

— Это, — сказал он, садясь и постукивая пальцем по месту рядом с собой, — для того, чтобы научить тебя распознавать разные сорта винограда. Иди сюда.

Я присоединилась к нему и села рядом с ним на одеяло.

— Если ты собираешься стать достойной женой винодела, ты должна знать о сортах винограда, которые мы выращиваем, чтобы, когда люди спросят, ты могла уверенно им отвечать.

— Ах, — я попыталась открыть корзину, но он защелкнул ее, заставив меня рассмеяться.

— Терпение, маленькая ведьма. Сначала мне нужно, чтобы ты разделась.

Я подняла бровь.

— Этот урок требует наготы?

— Да. Как и все хорошие уроки, — сказал он, вызывающе глядя на меня, в его темных глазах сверкал драконий дьявольский блеск. У меня екнуло сердце, и мои внутренности сжались от его неприкрытой мужской красоты, которая была еще более привлекательной, когда он вел себя как дракон.

— Немного прохладно для наготы, тебе не кажется?

— Я согрею тебя. Обещаю.

Я тихонько засмеялась, но послушно сняла кофту с длинными рукавами, скинула туфли и расстегнула верхнюю пуговицу на джинсах. Когда я легла на спину, Грейсон стянул их вниз. Меня захлестнула волна неуверенности под его изучающим взглядом, лежащую в лифчике и трусиках. Никто еще не изучал меня так пристально под ярким светом солнца.

— Ты так прекрасна, что мне больно, — пробормотал он. Наклонившись, он провел губами по моему горлу, а затем прошептал мне на ухо. — Однажды я подумал, что когда наконец буду заниматься с тобой любовью, всегда буду хотеть делать это при свете, чтобы я мог видеть каждую яркую часть тебя — прекрасные, насыщенного цвета волосы, — он взял прядь и пропустил ее сквозь пальцы, — глаза такие зеленые, что я хочу провалиться в них…

— Грейсон, — пробормотала я, проводя пальцами по его темным волосам, расслабляясь и согреваясь от его тепла. Он поднялся на колени и снял кофту, а затем наклонился вперед, чтобы расстегнуть мой лифчик. Он отбросил его в сторону и спустил бретельки вниз по моим рукам, задержав взгляд на моих сосках, которые сразу же затвердели в прохладном воздухе.

— Прямо как лепестки роз, — прошептал он. А затем он снова навис надо мной, его язык ворвался в мой рот. Я задрожала, между ног зажглись искры.

Мои руки скользили по его позвоночнику. Его кожа напоминала горячий атлас. Он был таким широкоплечим, таким твердым по сравнению с моей мягкостью — греховным, совершенно мужественным. Мне нравилось ощущать его вес на себе, чувствовать его подвижные мышцы под моими ладонями, вызывающие восхитительное возбуждение в моем животе. Он был намного сильнее меня, и все же он обращался со мной так нежно. Медленное движение его бедер к моим зажгло мою кровь, и я застонала ему в рот. Мы занимались любовью уже бесчисленное количество раз, но почему-то каждый раз ощущения были новыми, другими.

Я просунула руку между нами и провела пальцами по мышцам его живота, чувствуя, как они напрягаются под моим прикосновением, как он резко втягивает воздух. Мне нравилось заставлять моего прекрасного мужа задыхаться. Он улыбнулся мне в губы, отстраняясь от меня, а я издала небольшой хныкающий звук потери. Ах, но сегодня он был единственным, кто контролировал ситуацию. Наклонившись назад, он взял что-то из корзины и положил на одеяло рядом с нами. Гроздь винограда.

— Это, — сказал он, его голос был хриплым, — виноград сорта шардоне.

Он отщипнул одну виноградину от грозди, зажал ее между губами и раскусил пополам. Я завороженно смотрела, как он взял ее между пальцами и поднес к моему соску. Я перестала дышать и откинула голову назад, закрыв глаза. Ощущение влажного плода, согретого его ртом, было восхитительным на моей нежной коже. Он наклонился и слизал сок, оставшийся от винограда, поцеловав каждый сосок, прежде чем поднести кусочек винограда к моим губам.

— Вкус винограда шардоне обычно нейтральный, ароматы привносит дуб, — сказал он, поглаживая меня. Я облизала губы, в то время как он наблюдал за моим языком, его глаза потемнели и горели от желания. Я видела, как быстро бьется пульс на его шее. Я взяла виноградину между зубами и надкусила, закрыв глаза, когда сладость разлилась по моему языку. Грейсон снова наклонился и поцеловал меня, проводя языком по моим губам.

— Хм, — пробормотал он мне на ухо, отстраняясь от моего рта. — Пока что у тебя все хорошо получается. Очень внимательная ученица, — поддразнил он.

— Тебя трудно игнорировать.

Его губы растянулись в небольшой довольной улыбке, он откинулся назад и достал из корзины еще одну гроздь винограда, синевато-фиолетового цвета.

— Каберне Совиньон, — сказал он, его голос был низким. Он снова поднес одну виноградину к губам и раскусил ее пополам, проведя ею по моему животу. Наклонившись, он слизал сок, и ощущение его горячего языка на чувствительной коже моего живота заставило мой пульс бешено заколотиться. Я сжала его голову в своих руках, задыхаясь. Он поднял голову, и на одну короткую секунду наши глаза встретились и задержались, между нами промелькнуло что-то невысказанное.

Я люблю тебя. Мое сердце — твое.

Я откинула голову назад, боясь произнести слова, опасаясь, что он не скажет их в ответ.

— Из этого винограда получается насыщенное вино, — сказал он, его голос звучал так, словно он боролся за контроль над собой. Либо я никогда не вспомню этот урок, либо я буду помнить каждое слово. Каждое ощущение.

Прежде чем я успела осознать это, Грейсон встал и, очевидно, снял обувь, потому что теперь он снимал свои джинсы. Через несколько секунд он снова опустился рядом со мной, отщипывая еще одну виноградину от другой грозди с темно-фиолетовыми плодами. Он зажал ее в зубах и запустил большие пальцы в мои трусики. Когда я приподняла бедра, он стянул их, отбросив в сторону. Стоя на коленях рядом со мной, он провел указательным пальцем между моих ног, и я застонала, раздвигая их для него. Он провел виноградиной по моей самой чувствительной части тела, а я пыталась сдержать свои бедра, чтобы не податься ему навстречу, желая большего.

— Мерло, — практически прорычал он. — Получается вино с богатым ягодным вкусом, — я вздохнула с мучением и облегчением, когда он слизал сок. Пока его язык кружился и ласкал меня, удовольствие было настолько сильным, что я подумала, что через несколько мгновений могу получить оргазм. Я извивалась, выдыхая его имя. Вдруг он снова навалился на меня, и моя прохладная кожа снова согрелась от его тепла. Он взял себя в руку и потерся набухшей головкой о мой вход, а я наклонила бедра к нему в знак открытого приглашения.

— Да, — вздохнул он, толкаясь внутрь.

У меня перехватило дыхание от знакомого ощущения. Нет ничего более чудесного. Ничего.

Он начал входить.

Я издала громкий вздох от внезапного, сильного удовольствия и провела руками по его спине, чтобы закончить на его заднице, наслаждаясь ощущением твердых мышц под моими ладонями. Мы двигались вместе, как чувственная поэзия, удовольствие становилось все больше и больше, пока не осталось ничего другого, кроме как переступить через край. Я вскрикнула, блаженные спазмы сотрясали мое тело, и я услышала, как Грейсон хрипло застонал в момент кульминации, его бедра сделали два последних неуклюжих толчка, и он кончил, содрогаясь и тяжело дыша в изгиб моей шеи. Мир вдруг снова стал подвижным, когда я опустилась на землю, а неровное дыхание Грейсона замедлилось на моей коже. Облака лениво плыли над головой, птицы кричали в окрестных деревьях, а сердце моего мужа билось в такт моему собственному. И казалось, что мир наполнен только красотой.